Вера Штольц и Даниэль Дефо - Владислав Картавцев

Выживание на острове требовало усилий. Так, яйца, которые они не съедят сегодня, нужно закопать поглубже в песок – но прежде соорудить что-то типа мини-погреба – т. е. дорыться до охлажденного или влажного слоя. А это потребует от них еще несколько часов работы: лопатка – не экскаватор, и сами они – не киборги, чтобы пахать без устали.

Вера очень надеялась, что внутри яиц она не обнаружит зародышей птенцов – такого потрясения она не перенесет! И она решила смалодушничать – зазвать Степана и попросить его самому сделать яичницу на нагретом на костре плоском металлическом блине. Типа, она пока занята – занимается ухой из концентратов! А если окажется, что яйца чистые – так она с удовольствием подключится.

Ничего не подозревающий Степан с энтузиазмом откликнулся на Верину просьбу – ему уже до смерти надоело рубить дрова. Конечно, он ничего не говорил, но эмоции на лице скрыть было трудно.

С другой стороны, в его работе лесоруба уже проявлялись видимые плюсы – в частности, ладони грубели прямо на глазах, так что скоро и восемь часов размахивания топором никак не будут сказываться на его физическом состоянии.

Когда он подошел к разведенному костру с шестью яйцами и железным блином, Вера быстро юркнула за шалаш, где и притаилась. Она ждала громкой ругани, в которой проскальзывали бы нотки отвращения, но все было тихо – Степан разбил яйца и принялся деловито жарить их на костре.

Вера облегченно перевела дух – фильма ужасов ей удастся избежать:

– Точно! Яйца еще не успели завязаться – слава тебе, господи!

Она отправила Степана за водой, а сама вновь взвалила на себя обязанности кухарки. Сейчас они пообедают, потом, может быть, немного отдохнут от трудов праведных, а потом снова – труба зовет: копать, вязать, рубить, шить, мастерить – и так без конца!

– Скоро будем на месте? – время от времени Тимофей выходил из каюты и докучал капитану вопросами. Он торопился – не известно, что ждет их на островах, и нужно спешить. Следы пребывания Степана и Веры может смыть прибой (почти наверняка, уже смыл), но главное, чтобы не случилось внезапного тропического дождя – тогда точно, ничего не останется.

Между тем погода явно ухудшалась. Тимофей уже отметил про себя, что капитану не нравятся усиливающиеся волны, и время от времени он связывается с базой, что-то выясняя. Примерное через два часа путешествия капитан сам пришел в каюту и сообщил, что прямо по курсу циклон, причем сильный и вот-вот грозящий перейти в ураган.

О том, чтобы вернуться назад, не могло быть и речи, и хоть капитан и настаивал, ему был отдан безапелляционный приказ – вперед и только вперед! У Тимофея просто не было иного выбора, его жизнь висела на волоске, и возвращаться не солоно хлебавши было для него опаснее, чем пробиваться сквозь волны.

Но желание Тимофея – это одно, действительность же – совсем другое!

Катерок бросало, словно щепку – вскоре волнение моря достигло уже семи баллов, а это означало, что им предстоит борьба за живучесть. Капитан – старый морской волк – принял решение задраить все люки и двери, а сам с командой засел внутри, наблюдая за происходящим снаружи исключительно через камеры и максимально снизив обороты двигателя.

Теперь уже не было разницы, куда плыть – они оказались в центре циклона, так что со всех сторон их окружала разбушевавшаяся стихия. Тимофей мрачно следил за действиями экипажа – в его планы вмешалась погода, которой он ничего противопоставить не мог! А ведь он так рассчитывал добраться до островов до полудня, в крайнем случае, к часу – чтобы иметь полноценный световой день для изучения и осмотра!

И по его прикидкам скоро должен уже был прибыть самолет с Арсением Петровичем и его головорезами, которые немедленно начнут поиски.

– Уважаемые дамы и господа! Наш самолет идет на снижение и через двадцать минут приземлится в аэропорту Бангкока «Суварнабхуми». В Бангкоке чудесная мягкая погода, плюс 26, влажность воздуха 98 %, желаем вам счастливого отдыха!

– Ненавижу тропики! – Надомников-старший мрачно смотрел в иллюминатор. Внизу расстилался облачный покров, напоминающий мягкое пуховое одеяло, и за ним ничего не было видно. – Вечно влажность, как в бане – хорошо, что не лето, летом здесь вообще чистая смерть!

Всю дорогу он пытался развлекать супругу, стараясь переключить ее внимание на что-то более оптимистичное, чем невеселые раздумья о судьбе единственного сына. Галина Французовна держалась – хотя и не очень уверенно. Окажись она одна, она бы, конечно, рыдала, не переставая, но на людях нужно было проявить волю.

– Ничего еще не ясно, надежда велика, и они имеют все шансы найти сына живым, – такова была простая мысль, которая поддерживала в Галине Французовне силы – и еще могущественный муж, который всегда решал проблемы, какими бы они не были.

За время полета Арсений Петрович несколько раз общался с Сергеем, который докладывал ему о поступающей новой информации. Ее было не очень много, процесс шел неспешно – все-таки Таиланд, это не Россия, и возможности отечественных спецслужб здесь ограничены. Хотя они уже работают. Первое, на что Сергей обратил внимание Надомникова-старшего – необходимость немедленно после прибытия взять за жабры менеджеров компании-владельца яхт и прогнать их через детектор лжи.

Дело это рисковое и щепетильное, но если подмазать местных спецов и полицию, то его можно провернуть. Арсений Петрович согласился, про себя подумав, что если менеджеры замешаны в похищении его сына, то они понесут наказание. Какое, он пока не решил, но точно понесут. И он приложит к этому все силы.

Впрочем, пока заостряться на этом не стоит – что он может, находясь в самолете на высоте десять тысяч метров? Только изводить себя и окружающих бессмысленными и бестолковыми переживаниями!

Арсений Петрович умел отстраняться и переводить многие вещи в разряд нейтральных – по крайней мера, на уровне эмоционального восприятия. Иначе он уже давно не выдержал бы нервной нагрузки! А в бизнесе, большом бизнесе, это недопустимо – твоей слабостью мгновенно воспользуются соперники и сожрут тебя, не задумываясь!

Но скоро посадка, и он начнет действовать незамедлительно. Он везет с собой пятьдесят миллионов долларов наличными – двенадцать внушительного размера чемоданов, и этой суммы хватит, чтобы поставить на уши половину Таиланда!

– Чертов Сатана губатый, раздулся! – Тимофею было плохо. Яхту болтало, как на самой настоящей чертовой карусели, так что сравнение было вполне уместным. Тимофей крепился, старался не показывать вида, что ему плохо, но его бледное лицо – всё в бисеринках пота – и плотно сжатые в струну губы говорили сами за себя.

В желудке у Тимофея было пусто – после отравления он пока воздерживался от серьезной еды, время от времени довольствуясь постными жиденькими супчиками (почти водой) – и только это позволяло ему держаться, а не нависать над помойным ведром. Другим было не лучше – не считая капитана и команды, привыкшей ко всему. Кроме того, экипаж был занят делом (а дело отлично отвлекает от анализа собственного самочувствия), чего не скажешь о пассажирах яхты.

Вот уже несколько часов они боролись с волнами, и капитан все чаще и чаще обращал внимание на показатель топлива – его осталось уже меньше половины. Перед ними маячил простой выбор – на остатках горючего возвращаться домой или заглушить мотор и позволить волнам унести их куда– нибудь, где будет поспокойнее – а уже после определиться с координатами и лечь на правильный курс.

Спустя еще полчаса (ветер не собирался стихать, и ни о каком затишье не могло быть и речи) настала пора принимать решение. Скрепя сердце Тимофей дал команду поворачивать обратно – очевидная неудача экспедиции была налицо, но подвергать себя опасности затеряться на просторах океана он не мог. Не для того он все это организовал, чтобы бесследно сгинуть в пучине морской – совсем нет!

Ему предстояло ответить только на один вопрос – что делать? Сходу заявиться к Арсению Петровичу, расписавшись в собственном бессилии и уповая на его милость, или все же попытаться совершить попытку номер два – только уже на посудине побольше и поустойчивее – и с возможностью долгого автономного плавания.

Первый вариант он сразу отмел: почему бы ему просто не застрелиться, да и все дела! Наверняка, от расследования его отстранят и отправят в Питер!

Теоретически, он, конечно, птица вольная и может лететь куда угодно, но только теоретически! Но даже если он сбежит, спрятаться он не сможет – найдут! Так что выбора не было – впрочем, как и с утра, и со вчерашнего вечера.

Тимофей связался по рации с офисом и попытался объяснить, что ему нужно. Они уже повернули обратно в порт, а по прибытии Тимофей надеялся увидеть у причала нужную ему яхту. Тогда они просто на нее пересядут и опять поплывут к островам.