Ночи Корусканта-2: Улица теней - Майкл Ривз

– Конечно.

Забрак вновь повернулся к Диже:

– Если вы волновались за свою жизнь и жизнь своего компаньона, то почему не обратились в органы?

Зелтронка чуть повернула голову и взглянула на префекта. Под таким углом половину ее лица скрывала густая тень.

– Родная планета Веса недавно была уничтожена. По слухам, это сделали как раз «органы». При всем уважении к вам лично, префект, у моего компаньона были причины не доверять никому, кто так или иначе представляет власти Империи. А значит, они были и у меня.

Хаус задумался:

– Я в курсе, что случилось с Каамасом. Все об этом слышали. Но то были военные действия, – тон его голоса стал резче. – Полиция не имеет никакого отношения к политике.

– Да ну? – в голосе Дижи просквозила горечь. – Надо будет передать это погибшим весарианским студентам, которые учились в университете Имперского города.

Префект, надо отдать ему должное, смутился.

– Тот инцидент был исключением. К сожалению, в любой большой организации есть свои мерзавцы. Офицер, который командовал тем отрядом, уже арестован и ожидает суда.

– Уверена, родители студентов испытали огромное облегчение.

Хаус махнул рукой, дав понять, что тема закрыта:

– Ваши показания будут записаны, и вам выдадут кольца-маячки. – Он кивнул в сторону И-5. – В вашего умника тоже вмонтируют следящий блок. Планету не покидать. Если потребуется, мы с вами свяжемся.

Префект отвернулся, словно имел дело не со свидетелями, а с неживыми вещественными доказательствами. Собственно, Джакс не имел ничего против того, чтобы префект относился к нему как к части обстановки.

Подкатился полицейский дроид:

– Сюда, пожалуйста.

Джакс вздохнул. Ну и утречко выдалось. Получили заказ на вывоз с планеты двух клиентов, и одного из них нашли мертвым еще до того, как удалось с ним переговорить. Теперь они были, в лучшем случае, свидетелями по делу. В худшем – подозреваемыми. С кольцами-маячками – от которых, кстати, не так-то просто избавиться, – им с планеты не улететь. Джаксу не нравилось, что легаши будут совать нос в его дела и дела его компаньонов, но избежать этого было уже невозможно.

Идеальным выходом для них было самим найти убийцу скульптора и передать информацию Хаусу, прежде чем тот наткнется на что-нибудь деликатное или незаконное, чего в жизни Джакса было предостаточно. Джакс знал, что для получения санкции на проверку на детекторе лжи нужно что-то посерьезнее обычных подозрений – в противном случае их допросили бы прямо на месте преступления. К тому же, пусть во время этой процедуры и запрещалось задавать вопросы, не относящиеся к делу, этого правила мало кто придерживался – особенно на нижних уровнях. Полиции не впервой было делать на шаг больше, чем позволено, чтобы докопаться до правды. Конечно, детектор лжи доказал бы, что ни он, ни Дижа не имеют отношения к убийству, но у Джакса было полно других секретов, которые он не хотел бы раскрывать.

С помощью Силы он мог избежать этого, но при слишком глубоком сканировании Джакс легко потерял бы память. Мастер-джедай мог бы обмануть прибор, не вспотев, но Джакс знал, что до такого уровня он еще не дорос.

Короче говоря, чем быстрее легаши распутают это дело и перейдут к другим, тем лучше для Джакса и его команды. Если Хаус в скором времени не найдет убийцу, следует сделать это за него. Иначе полиция будет дышать им в затылок до скончания дней.

Орра Синг без проблем прошла пограничный контроль и покинула космопорт. Паспортный чип, которым снабдил ее Дарт Вейдер, обеспечивал ей гражданский иммунитет первого класса, наивысшую степень защиты для того, кто не состоял на действительной военной службе и не был членом королевской семьи. Орра спустилась на три уровня вниз, где ее уже ждал аэролимузин с шофером. Как только она уселась, спидер взлетел на самую верхнюю полосу движения, отведенную исключительно для госслужащих.

Прошло уже немало времени с тех пор, как Синг последний раз была на Корусканте – в Центре Империи, как его нынче называли, – и она не могла не удивляться, как быстро и тщательно были устранены или замаскированы разрушения от сепаратистской бомбардировки. Восстановление города еще не было завершено, но шло полным ходом. Вознесшись над потоками машин, Орра наблюдала из окна лимузина за одним из колоссальных строительных дроидов далеко на горизонте. Механизм ростом с сорокаэтажное здание методично прогрызал себе путь сквозь ряды полуразрушенных зданий. Орра знала, что все обломки попадут в металло-композитное нутро гиганта, где будут измельчены и разделены на химические элементы, которые затем соединят заново миллиарды нанодроидов. В результате получится новый пластичный материал, готовый принять любую форму, которую только захотят ему придать архитекторы или городские планировщики.

То был достойный пример мощи и достижений Империи. Впрочем, строительство недолго занимало внимание Синг. Она думала лишь об одном: на кого ей предстоит охотиться в этот раз.

Никто не станет выпускать из тюрьмы одного из самых грозных охотников за головами, чтобы он ухаживал за цветами в саду.

Сколько Орра Синг себя помнила, лишь азарт охоты помогал ей чувствовать себя живой, давал ей причину, чтобы прожить еще один день. Лишь в ситуации, когда она могла рассчитывать исключительно на свои навыки, отточенные рефлексы и уникальные умения, она могла почувствовать хоть что-то, отдаленно напоминающее душевный покой. Уже долгое время она не полагалась ни на что другое…

Одной из самых ранних картин детства – еще из того времени, когда она не умела ходить, – было воспоминание о матери-наркоманке, которая несла ее по узкой, заваленной мусором улочке Нар-Шаддаа. Ощущение материнских объятий было самым близким к чувству безопасности из всего, что она могла вспомнить. Самым близким к тому, что другие называли счастьем.

Для Орры Синг счастье было такой же загадкой, как и происхождение вселенной.

Тот далекий момент, казалось, мог длиться целую вечность. Потом Онуанна, мучаясь от спайсовой ломки, бросила дочь на грязную сырую мостовую и побежала к дилеру.

Брошенное и забытое, словно кусок органических отбросов, дитя, которое потом стало Оррой Синг, много часов рыдало в одиночестве от страха и боли. В конце концов, вымотавшись физически и эмоционально, будущая охотница заползла под какие-то вонючие тряпки, лежавшие у стены. Там она и пряталась, тихо хныкая, пока Онуанна не очнулась от спайсовой дури и не вспомнила о своей брошенной дочке, которую и разыскала еще час спустя.

Синг раздраженно тряхнула головой. В детстве ей много раз бывало страшно и одиноко. Повзрослев, она стала испытывать к своей матери некую извращенную форму благодарности. Сама того не ведая и уж точно не ставя перед собой такой цели, Онуанна преподала своей малышке первый урок выживания: не доверяй никому и рассчитывай только на себя. И этот урок Орра выучила превосходно.

Охотница рассматривала бесконечные потоки транспортных средств, проплывавших внизу. Потоки пересекались, падали вниз и взлетали обратно в сложном трехмерном танце, который, благодаря глобальной системе транспортного контроля, крайне редко заканчивался затором или ДТП. Орре было абсолютно безразлично, кто ее следующая жертва. Сакианский воин, возмечтавший восстановить честь клана, виквай, затеявший кровавую охоту, или отправившийся за скальпами джануул, – все было лучше, чем жечь легкие зиниевой пылью в каменных кишках Силой забытого планетоида.

Что угодно, лишь бы не это.

Улыбнувшись, Орра откинулась на мягком сиденье лимузина. От тюремной камеры ее отделяли многие парсеки – в буквальном и переносном смысле.

Лимузин вдруг начал снижаться, что застало Орру врасплох: она рассчитывала, что на встречу с Вейдером ее повезут в Имперский город, а на горизонте не было видно никаких правительственных зданий. Машина спикировала в узкий проем между двумя небоскребами экваториальной зоны. Наверху было послеобеденное время, солнце едва успело проделать половину пути к горизонту. Здесь, внизу, куда ее везли, стояла уже глубокая ночь.

Впрочем, Орра знала, что внизу всегда ночь.

Лимузин без опознавательных знаков остановился, зависнув на полуметровой высоте над узкой грязной улицей. По обе стороны высились колоссальные башни, массивные фундаменты которых вонзались глубоко в кору планеты. Крыши небоскребов скрывались наверху, в тумане и мраке. Обстановка казалась смутно знакомой, словно после долгих лет Орра вновь угодила на Нар-Шаддаа. Поблизости не было видно ни окон, ни дверей, ни каких-либо признаков жизни. Не было вообще ничего – ни пешеходов, ни других спидеров.

Синг вышла из лимузина, который тут же взлетел на десяток метров вверх. Поблизости лежали почерневшие от огня останки лэндспидера; по-видимому, на этом самом месте машина и разбилась, врезавшись в огромный феррокритовый блок – часть основания небоскреба. Если не считать едва слышного урчания репульсоров лимузина, стояла абсолютная тишина.