Последний вздох - Рэйчел Кейн

— Ну, мы могли бы поработать над твоим списком покупок?

— Это кажется довольно глупым, учитывая обстоятельства.

Клер пришлось с этим согласиться.

Когда они вышли из закусочной, она оглянулась и увидела, что незнакомец снова вернулся в кафе. Он сидел за столом, сложив руки, и следил за ними, пока они шли к большому черному катафалку Евы.

Чувство туманного холода снова охватило ее, и Клер вздрогнула.

Когда Ева притормозила у тротуара, Шейн стоял во дворе дома, прислонившись к одинокому, оборванному дереву с опавшей листвой. Он сунул руки в его карманы штанов, а ветер трепал его каштановые волосы, словно невидимые руки причесывали его. Он смотрел на дверь, и, при малейшей неосторожности, он мог бы воспламенить ее лишь силой своего взгляда.

Клер выскочила из машины и встревожено подбежала к нему, Ева следовала прямо за ней. — Что такое? — спросила она. — Что случилось?

Шейн указал подбородком в сторону дома. — Он там, — сказал он. — С ней.

— Кто? — спросила Ева, но ее голос прозвучал так, будто она уже знала.

— Ты ей сказала? — спросил Шейн у Клер. Она кивнула. — Блондинка. Наоми. Она объявилась, он сказал мне уйти. Я ушел.

Ева сделала глубокий вдох и пошла вверх по лестнице… без спешки, без истерик. Она выглядела очень спокойной и невозмутимой.

Клер и Шейн переглянулись, и Шейн сказал, — Это ничем хорошим не кончится, — и они побежали за ней в дом.

Они обнаружили ее практически сразу же, стоящей у входа в кабинет, который ни один из них никогда не использовал — это была захламленная комната, с мебелью, оставшейся со времен черно-белого телевидения, если не старше. Но именно там находился Майкл, сидел на жестком диване с фарфоровой чашкой чего-то, что, возможно, не было чаем.

Там же была и Наоми, сидевшая на диване рядом с ним с ее собственной чашкой.

Вампирша сидела очень женственно, колени вместе, словно она была одета в платье, а не в миленькие, узкие джинсы и облегающий топик, которые, к сожалению, понравились Клер. Подбородок Наоми был приподнят, а взгляд устремлен на Еву. Она не выглядела виноватой. Она выглядела немного дерзко.

Майклу же, с другой стороны, было совершенно неуютно. — Ева, — говорил он, — это не…

— То, что я подумала? — закончила она за него, очень спокойно. — О, я уверена. — Ева шагнула вперед, протягивая руку. — Думаю, нас не представляли.

Брови Наоми приподнялись, совсем чуть-чуть, но она изящно поднялась и пожала руку Евы, выглядя так, словно она иностранный вельможа, выполняющий какие-то чужие обычай ради дипломатии. — Я Наоми де ла Тур. Ты, должно быть, Ева Россер. Конечно, я видела тебя в городе.

Ева смотрела ей прямо в лицо. — Прости, я не могу сказать того же. Я тебя не знаю, и мне не нравится, что ты здесь.

Наоми покраснела, или, по крайней мере, появился намек на румянец. — Я до сих пор привыкаю к человеческому обществу, — сказала она. — И прошу прощения, если я была в чем-то груба с тобой. Я не намеренно.

— Ева…, - сказал Майкл. Она бросила на него взгляд, и он снова опустился на диван. Попался.

— Может быть, мы должны говорить о том, что ты намеревалась сделать, — сказала Ева, и пододвинула кресло с прямой спинкой, на которое села верхом, стремясь максимально сильно отличаться от столь женственного положения Наоми. Она взглянула через плечо на Шейна и Клер. — На выход. Это может быть неприятно.

— Ты уверена, что тебе не нужна подстраховка? — спросил Шейн.

Майкл нахмурился. — От чего именно? От меня? Да ладно тебе, чувак.

— Хотя, если подумать, — сказала Ева, — может, им стоит остаться. Есть какие-либо причины, почему они не должны, Майкл?

— Ева не делай этого.

Она улыбнулась, но это не была радостная улыбка. — Как давно это продолжается?

Майкл ничего не сказал. Наоми же, с другой стороны, подалась вперед и сказала, очень серьезно, — Я приходила сюда в течение почти двух месяцев.

— Серьезно.

Майкл закрыл глаза и потер виски, словно у него была чудовищная головная боль. — Ева, ты не…

— Поняла? Я уверена, что это так. Почему бы тебе не рассказать мне? Потому что обнаружение тебя прижимающимся к сексуальной кровопийце на диване за два дня до нашей помолвки не может быть неверно истолковано.

— Я не прижимаюсь к ней!

Наоми тихонько рассмеялась. — На самом деле, он этого не делал, — сказала она. — Могу ли я объяснить…?

— Попытайся, — сказала Ева. Она крепко сжала челюсть и так сильно вцепилась в спинку стула, на котором сидела, что Клер показалось, будто она может разломать ее… и потом кого-нибудь заколоть.

— Я уверена, ты знаешь, что существует недовольство среди некоторых вампиров по поводу твоих с Майклом планов пожениться, — сказала Наоми. — Есть все основания для этого.

Ева смотрела на нее в полном молчании. Наоми ждала комментариев, но ничего не получила.

— И не только это, — продолжила девушка, — я знаю, что сейчас человеческое общество не то же самое, каким оно было, когда мы были… среди их членов, но, по нашим бессмертным стандартам, брак — это союз, и ты, дорогая Ева, объединяешь себя с потомком древней и важной родословной. Многие полагают, что, женившись на тебе, Майкл, дарует тебе слишком много… власти. Подразумеваемой власти, если не реальной. Предоставление ее человеку… вызывает споры.

— Ах, так ты просто даешь нам советы. Я поняла. Замечательно, что вы двое так детально посвятили меня в это обсуждение… Ох, подождите.

— Ты думаешь, я лгу о своем здесь присутствии? — безупречные брови Наоми поднялись в изумлении. — Не стоит так думать, я тебя умоляю. В действительности, я выступаю в защиту Майкла. Твою защиту, — сказала Наоми. — У меня имеется определенное положение в вампирском обществе, и я выступала как миротворец, если позволишь, чтобы разрешить ваш брак, если ты все еще желаешь. Я пришла сказать Майклу, что верю, что моя кровная сестра Амелия склонна дать свое благословение на этот союз.

Клер откашлялась. — Оливер сказал нам, что они ни за что на свете не позволят, чтобы это произошло.

— Оливер — мой самый трудный противник, — сказала Наоми. — И он убедителен, должна признаться. Я провела много часов, пытаясь убедить его в правоте моих доводов, что не возымело положительного результата. И, наконец, я решила пойти непосредственно к моей кровной сестре и надеяться на лучшее.

Ева явно все еще не верила этому. Она сверлила взглядом другую девушку, сжав губы в ровную, злую линию.

Майкл ответил, очень тихо: — Думаешь это сработало?

— Я не могу быть полностью уверена. Амелия — прежде всего и всегда — правитель, и у правителя имеются свои собственные советники по всем вопросам. Но она была очень любезной и понимающей. Я считаю, мне удалось убедить ее в важности заключения этого союза.