Змеиное Море - Марта Уэллс

одеялах лежало несколько пачек бумаги, а на коленях он держал деревянный планшет для письма. Он сухо сказал:

– Я пишу заметки о нашем путешествии для дедушки. Он мне никогда не простит, если я этого не сделаю.

Лун прислонился спиной к стене, чтобы не напрягать больное плечо.

– Так ему будет легче смириться с тем, что он пропустил это путешествие.

– Надеюсь. – Ниран кивнул в сторону двери. – Ты не принимаешь участие в… концерте?

Лун помедлил, обдумал несколько оправданий, а затем сказал:

– Я не знаю как. – Не считая глупых правил и традиций двора, всему, что Лун знал о раксура, его научила Скорбь или он выяснил сам. Пение казалось ему чужим, и от него Луну становилось не по себе. В каком-то смысле оно пугало его так же, как связь королевы с каждым членом ее двора – связь, позволявшая ей удерживать раксура в земном облике или вовлекать их во всеобщий транс, в котором они чувствовали, словно у них одно сердце на всех. Эта сила была очень похожа на способность Сквернов одурманивать земных обитателей. В Нефрите такая способность пока никак не проявлялась – возможно, потому, что она не была правящей королевой. И Лун совсем не хотел, чтобы настало то время, когда она у нее появится.

Ниран приподнял брови и сделал пометку.

– Я иногда забываю, что ты присоединился к ним совсем недавно.

Лун тогда подумал, забудет ли когда-нибудь об этом хоть кто-то еще. «Да ты и сам напоминаешь себе об этом чаще других», – подумал он теперь. Тогда он даже не попытался запеть, а просто сбежал, чтобы спрятаться у единственного земного обитателя, который оказался рядом.

Карабкаясь по стене исполинского древа, он отмел эти неприятные мысли в сторону. Теперь они все прибыли на место, и пришло время начинать все с начала.

Приемный зал остался далеко-далеко внизу, и изгиб потолка наконец пошел вверх, образовав широкую круглую галерею. Лун забрался на нее и обнаружил, что за ней находился еще один зал.

В нем сияло несколько настенных ракушек, света которых хватало, чтобы разогнать мрак лишь отчасти. Круглые проемы вели из зала в соседние комнаты, а у стены находился пересохший фонтан, бассейн которого был пуст и порос мхом. Стена над ним была украшена резным рельефом, увидев который Лун восхищенно зашипел.

Рельеф изображал королеву величиной больше крылатого облика Утеса. Ее распростертые крылья тянулись по стенам и обхватывали весь зал, в конце концов пересекаясь кончиками. Ее резная чешуя едва заметно поблескивала в тусклом свете, и Лун, приблизившись, увидел, что чешуйки выложены полированными желтыми самоцветами.

Высоко над ее головой располагалась еще одна открытая галерея. Опочивальни по периметру этого уровня, должно быть, предназначались для правящей королевы и ее сестер, и Лун предположил, что прямо над ними располагался уровень консортов.

Галерея находилась довольно высоко, но Лун присел, подпрыгнул, ухватился за ребристый край и, подтянувшись, забрался на нее.

По периметру открытого пространства располагались проемы, которые вели в связанные между собой комнаты. Лун принял земной облик и начал бродить по пустым помещениям, находя кровати, чаши для горячих камней и пересохшие фонтаны с бассейнами – такие глубокие и широкие, что в них можно было плавать. Он нашел пару лестниц поменьше, которые вели на этаж ниже, в опочивальни королев, а затем еще одну, которая уходила далеко вниз и, видимо, приводила к главной лестнице в центральном колодце. Где-то рядом находился выход наружу, потому что по помещениям гулял сквозняк, влажный и свежий. Если убраться и подмести, согреть комнаты камнями, пустить воду в фонтаны и выложить все мехами и дорогими тканями, то здесь стало бы до нелепости уютно. Лун не мог себе и представить, каково это – родиться в такой роскоши.

В комнате у внешней части ствола он наконец нашел Утеса. Тот стоял у большого круглого проема, который вел наружу, и смотрел в дождливую мглу. Проем закрывался тяжелой деревянной сдвижной дверью, такой же, какую они нашли у нижнего входа. Утес, должно быть, ее открыл, потревожив пыль и гниющие листья, которые теперь разлетелись по всему полу.

Лун подошел к нему. Гигантская ветвь закрывала часть обзора сверху, но из проема открывался вид на платформы далеко внизу. Сейчас они были затоплены проливным дождем. В сумерках Лун едва мог разглядеть старые ирригационные каналы и пруды, заполнявшиеся водой и призрачным контуром очерчивавшие сады, которые были здесь когда-то.

Утес не обернулся. Как и всегда, выражение его лица оставалось непроницаемым. Он сказал:

– Ощущения… неправильные. Здесь слишком тихо.

Дождь шумел не переставая, но Утес имел в виду вовсе не это. Лун сказал:

– Внизу не тихо. – Он прислонился к стене рядом с проемом. Воздух пах дождем, черноземом и глиной. – Ты был здесь, когда они строили… то есть растили это место?

Все еще не сводя глаз с затопленных садов, Утес нахмурил брови.

– Я не настолько стар.

Послышался раскат грома, но он прозвучал не так близко, чтобы заставить Луна вздрогнуть.

– Но ты здесь жил.

– Недолго. Я был совсем мальчишкой, когда Индиго и Туман увели двор отсюда. – По его лицу было трудно понять, хорошее это воспоминание или нет. – Я был слишком юн и глуп и видел в этом только приключение.

Тогда эти комнаты были наполнены светом и жизнью, и здесь проживало так много раксура, что им пришлось уйти в поисках более свободных земель. Было так странно видеть это место таким – темным и пустым, пропахшим лишь затхлостью и стоялой водой. Лун никогда прежде не возвращался в места, где жил раньше, – если только не считать лагерь корданцев, но там он не испытывал ничего, кроме желания поскорее уйти.

Все еще погруженный в воспоминания, Утес прибавил:

– Никто никогда не думал, что меня хоть когда-нибудь примет королева, но из всех Лазурь выбрала меня.

Лун нахмурился.

– Почему они думали, что у тебя не будет королевы?

Утес постучал себя пальцем под правым глазом с бельмом. Он сухо сказал:

– Я не родился совершенным.

Лун всегда думал, что это травма, полученная в бою, как и остальные шрамы Утеса. Он знал, что консортов часто отправляли в другие дворы – Утес, например, когда нашел Луна, пытался выпросить консорта у двора Звездного Сияния. Но, наверное, другие дворы тоже не желали принимать несовершенного консорта.

– А что делают консорты, которые остаются без королевы?

Утес какое-то время поразмышлял над этим.

– Зависит от двора. Здесь… им жилось бы неплохо. Все преимущества жизни консорта, и никаких обязанностей.

Лун все еще не определился с тем, что