Итоги № 4 (2013) - Итоги Итоги

Кончились патроны

Попав в детский дом, ребенок имеет мало шансов вырваться оттуда до совершеннолетия. Особенно это касается подростков, усыновлять которых приемным родителям психологически сложно. Для них была придумана такая форма семейного устройства, как патронат: передача детей на постоянной или временной основе в семью без изменения их юридического статуса. Теперь она фактически уничтожена. В рамках патронатной системы дети формально числятся в детском доме, а реально живут в семье. Сотрудники детдома должны оказывать патронам всяческую помощь: педагогическую и психологическую. Наглядным примером служит история столичной коррекционной школы-интерната № 8. В начале 2000-х она считалась одним из флагманов патронатного воспитания. «Мы успешно проработали примерно шесть лет — до 2010 года, а потом пришло распоряжение свыше закрыть патронат, — вспоминает бывший заместитель директора, а ныне просто учитель математики школы-интерната № 8 Татьяна Евдокимова. — Причина проста — эту форму устройства детей в семьи так и не закрепили законодательно на федеральном уровне. Было время, когда у нас в семьи брали более 30 детей в год. Ребята жили нормальной жизнью. Сейчас такого шанса у них практически нет».

Татьяна Евдокимова признает: дети в их школе сложные, чтобы ужиться с ними, нужно много сил и терпения, и мало кто готов взять на себя ответственность. Поэтому такие формы, как опека или усыновление, — редкость. Но самое главное — только патронат давал возможность практически круглосуточного сопровождения семьи профессионалами. «Органы опеки на практике проверяют, грубо говоря, есть ли в семье колбаса в холодильнике, — поясняет Татьяна Евдокимова. — А патронатная служба создается при самом интернате, где специалисты хорошо знают каждого ребенка. Доходило до того, что мне звонили родители и советовались: ребенок не хочет идти в школу, как быть? Такие отношения с органами опеки просто невозможны. Там работают люди, которые физически не могут знать всех детей, с которыми им приходится иметь дело, поэтому они оценивают отношения в семье на основании бытовых показателей или отзывов соседей». Почему был сведен на нет патронат? Вопрос к законодателям.

Следующий острый вопрос — финансовый. Есть один нюанс: директорам выгодно, когда в детдоме много детишек. Ибо финансирование здесь «подушевое». По словам уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка в РФ Павла Астахова, на содержание одного ребенка в детском доме в самых бедных регионах выделяется 300—350 тысяч рублей в год. Есть регионы, например, на севере Красноярского края, где выделяется по 2 миллиона рублей. Суммы очень приличные для того, чтобы руководство не спешило расставаться со своими воспитанниками. Это приводит, во-первых, к укрупнению детдомов, во-вторых, к тому, что администрация становится слишком придирчивой к потенциальным усыновителям.

И то и другое — безусловный вред. «Детдома в принципе не должны быть большими, — считает экс-директор детского дома-школы № 29 с 50-летним стажем Ирина Иванова. — Нас закрыли в начале 2000-х, а воспитанников перевели в другое учреждение. Но чем крупнее учреждение, тем труднее педагогам создать обстановку, хотя бы отдаленно напоминающую жизнь в семье. Когда я пришла на работу, в детдоме было две спальни — каждая на 50 человек. Разве могут дети жить в таких условиях? Мы тут же переделали помещение под квартиры. В каждой такой квартире жили по 12—15 детей, а спальни были рассчитаны на троих. Чем компактнее детский дом, тем лучше. Но сейчас складывается ситуация, когда просто невыгодно содержать учреждения, где мало детей».

В финансировании «сиротской проблемы» есть и другая крайность — отсутствие материальной поддержки приемных семей. По мнению экспертов, реальная финансовая помощь ускорила бы процесс усыновления. Галина Семья приводит в пример Белгородскую область. Там усыновителям назначили пособие, равное половине суммы, выделяемой на содержание ребенка в детдоме, а главное — стали давать жилье. Как результат — в детдома потянулись потенциальные родители. Правда, есть одно но. Усыновление не должно становиться способом на халяву получить квартиры и субсидии. Чтобы этого избежать, как раз и надо наладить контроль со стороны органов опеки за приемными семьями. Сейчас же получается, что ребенка отдают в семью и фактически забывают о его существовании. Если люди искренне готовы заботиться о ребенке, а материальные блага для них лишь необходимое условие для жизни, то ребенку в семье будет хорошо. Специалисты из органов опеки сразу это увидят. Обычно если родители берут детей ради материальной помощи, то это видно и по качеству жизни детей в семье. Чтобы искоренить случаи корысти, как раз и нужно дальнейшее сопровождение таких семей.

Есть еще одна проблема: трудность сбора документов и чиновничьи барьеры. Впрочем, люди, которые занимались этим в Москве, говорят, что все преодолимо и может хватить полугода, чтобы один из полутора тысяч сирот, стоящих в очереди на усыновление (то есть на них поданы заявки), оказался дома. Хотя что скрывать: для усыновления ребенка потенциальным родителям надо предоставить более чем обширный список документов. В их числе копия свидетельства о браке, копия финансового лицевого счета, выписка из домовой книги и многое другое (полный список есть на сайтах органов опеки). Документы вместе с заявлением на усыновление подаются в суд. Вся процедура может занимать от нескольких месяцев до нескольких лет — в случаях, если чиновников не устраивают те или иные сведения в документах. Например, им могут не понравиться слишком маленький доход родителей, малый метраж жилья или даже тот факт, что родители часто меняют работу. Эти формальности действительно под силу пройти немногим. Но 28 декабря президент подписал указ, который упрощает процедуру усыновления и оформления опеки для российских семей. В частности, он предусматривает снижение требований к нормативу жилплощади при устройстве детей на воспитание в семью, сокращение перечня предоставляемых в госорганы документов и увеличение срока их действия. Бюрократии должно стать меньше.

Эксперты считают, что решить проблему сиротства в России совсем несложно. Главное, нанести удар на всех фронтах. Совет Федерации РФ предлагает создать специальное ведомство по сопровождению семей усыновителей в регионах. Предполагается, что службы будут функционировать в рамках местных департаментов по делам семьи, материнства и детства. Там будут работать психологи, медицинские и социальные работники. Их задача — курировать приемные семьи на протяжении нескольких лет и помогать им в сложных ситуациях. Предложение о создании нового ведомства включено в комплекс мер по улучшению жизни сирот, который в ближайшее время будет направлен в правительство парламентом. Какие конкретно меры будут приняты, мы узнаем после 15 февраля. К этому времени кабмину поручено определить механизмы правовой и организационной поддержки потенциальных усыновителей и опекунов.

Остается открытым и вопрос с усыновлением детей иностранцами. По некоторым данным, по итогам 2012 года больше всего наших детей уехало в Италию. Даже без скандального запрета органы опеки слишком аккуратно работали с гражданами США. «Конечно, само по себе ограничение на усыновление детей иностранцами неверно, — считает Ирина Иванова. — Другое дело, что надо отслеживать судьбу ребят в новой приемной семье, а лучше всего работать с семьями до усыновления».

Есть множество возможностей решить в России проблему сиротства, только нужен заинтересованный подход к проблеме. Сейчас в стране уже довольно много людей, которые знают, как сделать детей, оставшихся без родителей, счастливыми. Хорошо, если чиновники их услышат.

Лесная братия / Общество и наука / Образ жизни

Лесная братия

/  Общество и наука /  Образ жизни

Не люди возрождают монастырь, но монастырь людей

Четырехсотлетие Дома Романовых, которое наступает в этом году, костромские власти праздновать не хотят. Дескать, и затратно, и не все венценосцы были ангелами. Зато к круглой дате по поводу окончания Смутного времени в губернии проводятся симпозиумы и научные конференции. Оно и понятно — земля у нас обильна, да в ней порядка нет.

В стороне от всей этой юбилейной суматохи, в Борке, что в 80 километрах к северу от Костромы, тихо дремлет старинный Свято-Предтеченский Иаково-Железноборовский монастырь. Именно в его стенах был пострижен в монахи Григорий Отрепьев — будущий самозванец Лжедмитрий I. Впрочем, «тихо дремлет» — это не для нашего случая. Древняя обитель восстанавливается буквально на глазах. Смута, с этого места пошедшая по Руси, на том же месте, похоже, и закончилась. Что ж, как говаривали наши мудрые пращуры, «всяческое неустройство — начало благоустроения».