Джон Леннон - Алан Клейсон

К тому времени слава легендарной четверки уже заслонила посмертную известность Стюарта Сатклиффа. В 1964 году на единственной крупной ретроспективе его работ — той самой, в «Walker Gallery» — побывали толпы поклонников Beatles, имевших смутное представление о том, на что они пришли посмотреть. Вероятно, они разделяли точку зрения обозревателя «Liverpool Daily Post», что это «впечатляющее и трогательное зрелище», но для них Стюарт был совсем не художником, а «пятым битлом» — рыжим, а не брюнетом, как остальные, — и «тем, кто уже умер».

Наиболее авторитетные исследователи творчества Beatles указывают, что драка после концерта, состоявшегося в «Lathom Hall» в Сифорте то ли 30 января, то ли 4 февраля, то ли 6 февраля 1961 года, стала основной причиной смерти Стюарта год спустя. Однако в 2001 году увидела свет книга Полин Сатклифф «The Beatles Shadow: Stuart Sutcliffe & His Lonely Hearts Band», субъективный взгляд на фильм-биографию «Backbeat» 1997 года и одноименную книгу. Теперь дама утверждала, что изображенная в фильме небольшая потасовка между Джоном и Стюартом на самом деле была настоящим побоищем, в результате чего Стюарт получил удар по голове, «который в конечном итоге стал причиной его смерти». В предисловии Полин также намекает, что Стюарт и Джон занимались оральным сексом на своей двухъярусной кровати во время первых гастролей Beatles в Германии, но, если этот эпизод действительно имел место, она не может считаться свидетельницей. Источником ее сведений была книга Джулиано «Lennon In America», а сам Джулиано мог лишь строить предположения.

В книге «Backbeat» причиной смерти Стюарта называются наркотики, тогда как в фильме обвиняют в этом каких-то головорезов, которые необычно теплым зимним вечером 1959 года избили его до потери сознания в одном из ливерпульских пабов. Этот инцидент, показанный в начальной сцене фильма, заслуживает подробного описания, причем не столько ради восстановления исторических деталей, сколько для иллюстрации отношений между двумя парнями.

Мы находимся в самой глубине ливерпульских доков.

«Kiss me, honey-honey, kiss me…» Усиленные динамиками звуки песни пронзают ночной воздух рядом с пабом «Tetley's». Этот шумный и переполненный посетителями монстр викторианской эпохи еще сохранил жалкие остатки довоенного великолепия. Сквозь дым сигарет мы видим играющих с листа музыкантов — пианино, саксофон, контрабас и ударные. Это пожилые полупрофессионалы, которые всегда играют так, как будто собрались вместе только сегодня. У микрофона «известная певица» — развязная маленькая женщина, демонстрирующая все доступные ей трюки. Она воображает себя Ширли Бесси в лондонском «Палладиуме». Ее страстный вокал не в состоянии прервать нестройного гомона выпивших посетителей, большую часть которых составляют мужчины среднего возраста, при помощи спиртного пытающиеся — хотя бы на время — забыть тусклую обыденность жизни и отдаться иллюзиям.

«Thrill me, honey-honey, thrill me…»

Двое подростков богемного вида — возможно, то, что они находятся в самом неподходящем для них месте, есть некая «художественная декларация», — еще не достигшие того возраста, когда в распивочных им подадут напитки крепче вишневого крюшона, пополняли свои обычные фантазии в стиле Уолтера Митти сценами из жизни низов. У них был подозрительный вид — кожаные куртки вместо обычных мужских пальто с капюшоном и деревянными пуговицами, джинсы-дудочки и чубы как у стиляг. Один из них похож на юного Джона Леннона — в основном потому, что это и есть юный Джон Леннон. Голливудский актер Джеймс Дин играет Стюарта Сатклиффа, делающего зарисовки в своем блокноте, с которым он никогда не расставался.

За соседним столиком постепенно иссякала беседа Нелло, Грэла, Спэка и Найджела, загорелых матросов, как будто сошедших с картинки на пачке сигарет «Player's Navy Cut». Последние десять минут они пили пиво, потягивали сигареты и грубыми шутками выражали одобрение хвастливым выдумкам Найджела о том, как ему удалось снять лифчик с барменши Марии-Кристины, высокомерной ирландки-католички, которая ни одного из них не удостаивала даже взглядом. По окосевшему взгляду Найджела можно определить, что с момента открытия паба он уже как следует накачался элем. Предметом его разглагольствований могла бы стать любая девушка. В этом не было ничего особенного — обычное поведение куска дерьма, стремившегося изгадить все вокруг.

Вот сидят эти тощие парни. Они чужие. Все здесь считают Элвиса Пресли гомиком — с его девчачьей прической, совсем как у них. Если только хоть один из них посмеет бросить взгляд на Найджела, он им покажет. Долгие секунды он изучает их, словно рысь.

Стюарт и Джон чувствовали себя настоящими сорвиголовами. По пути из центра города на эту «запретную» территорию они отлично провели время. Джон отпустил непристойную шутку особенно противному торговцу табачными изделиями. Затем их выкинули из какого-то убогого зала с аттракционами — в тире они стреляли не по уткам, а по призам. Закончили свой путь они в этом кабаке, где выступили в роли неожиданного дополнения к шоу.

«Don't care even I blow my top…»

Их насмешливое передразнивание каждой строчки песни привлекло к себе внимание. Девушки начали хихикать. Устав ждать, Найджел решил, что пора стать на защиту справедливости, разобравшись с теми, кто мешает достойно проводить время достойным людям. Он затушил окурок сигареты и локтем толкнул Нелло, который заканчивал обсуждение шансов «Эвертона» вылететь в низшую лигу. Наглея от пива и предвкушения жестокой расправы, Нелло и остальные парни решительно — как в голливудском вестерне «Gunfight At The OK Corral» — отодвинули стулья и последовали за своим предводителем навстречу опасности. Найджел уже все обдумал. Он возьмет на себя того, который выглядит похилее. Другой, разговаривавший громче, похоже, может постоять за себя.

Найджел остановился перед Стюартом, широко расставив ноги и засунув большие пальцы рук за ремень. Стюарт был так увлечен рисованием, что не поднял головы.

— Эй, ты! Тебе не нравится эта песня?

— Спроси его. Это его сестра.

Стюарт переправил Найджела Джону, который лучше умел выходить из трудных положений. Он принадлежал к тому сорту людей, над которыми смеются, но которых не бьют. Правда, вмешательства Леннона пока не требовалось.

Ничто не давало повода для драки — даже при условии, что девушка была ему такой же сестрой, как и Брижит Бардо. Вторая атака не заставила себя ждать, когда Найджел бросил взгляд на рисунок Стюарта. На нем была изображена певица — только обнаженная.