Осетинские сказки - Созрыко Бритаев

три ночи даю тебе сроку. Если не скажешь, куда ты девал сундук, я приведу сюда богача и скажу ему: «Вот этот старый шайтан украл твое золото». Тогда богач отнимет у тебя все золото, а тебя самого убьет.

Видит священник — дело плохо, не миновать ему беды. И взмолился он мулле:

— Сжалься надо мной, дай мне хлеба, вина и мяса на три дня и три ночи. А я буду молиться всевышнему, да не оставит он раба своего и откроет мне, где лежит сундук богача.

«Этот шайтан хитрее лисы, — подумал мулла. — Целый сундук золота украл, а еще хочет пить мое вино, есть мой хлеб и мое мясо. Ну, да пусть будет так. Пусть три дня ест мой хлеб и пьет мое вино. Зато я потом получу три кармана золота и буду пировать тогда три года».

— Хорошо! — сказал он священнику. — Дам я тебе мяса, хлеба и вина на три дня и три ночи. Молись своему богу, чтобы он указал тебе, где лежит сундук золота.

И дал мулла священнику на три дня и три ночи целого барана, чтобы жарил он себе шашлык, чан вина и полное корыто чуреков. А сам пошел к себе в саклю.

VII

Тем временем узнали три вора — вор Биндз, вор Дидин и вор Дзинга, — что богач отправился к мулле в большой аул за Черными горами.

— Не миновать нам гнева аллаха, — говорят воры между собой. — Мулла узнает, что золото богача украли мы.

Испугались они — не знают, что и делать. Наконец, вор Дидин сказал:

— Пойдем в большой аул и спрячемся в большой башне. А как наступит черная ночь, подкрадемся к сакле старого муллы и посмотрим, что он делает.

— Хорошо, — сказали вор Биндз и вор Дзинга, и все втроем отправились в путь в большой аул за Черными горами.

Шли, шли три вора и, наконец, пришли в большой аул и там спрятались в старой башне. А когда наступила черная ночь, вор Биндз сказал вору Дидину и вору Дзинге:

— Я подкрадусь к сакле старого муллы и послушаю, что этот шайтан делает в своем хадзаре. А вы оставайтесь тут и ждите моего прихода.

— Хорошо, — ответили ему воры Дидин и вор Дзинга.

Как лиса крадется к курятнику, так подкрался вор Биндз к хадзару старого муллы и спрятался под окном.

А в хадзаре сидел не мулла, а священник. Сидел священник в хадзаре у муллы уже полночи и все молился, все просил бога:

— Всевышний бог, ты знаешь — не я украл золото у богача. Так скажи мне, кто вор и где он спрятал золото. Если я не найду золото, убьет меня богач.

Только не отвечает ему бог.

Молился, молился священник, а потом надоело ему, зажарил он себе шашлык, налил вина в турий рог и принялся пить и есть.

Много ли, мало ли пил и ел священник — кто знает; наконец, скучно стало ему, а как стало скучно, начал считать, сколько выпьет он вина за эту ночь.

Священник налил вина полный турий рог, выпил и сказал:

— Вот тебе первый!

Услыхал вор Биндз эти слова и так испугался, что сказать невозможно. Сначала со страха даже двинуться не мог, а потом побежал, как шайтан, прямо к старой башне и говорит Дидину и Дзинге:

— Погибли мы, клянусь аллахом! Только спрятался я под окном хадзара, вдруг слышу — мулла говорит: «Вот тебе первый». Не мулла это — сам шайтан.

Не поверили Биндзу вор Дидин и вор Дзинга.

— Это страх закутал тебе уши и ослепил глаза, — говорит вор Дзинга вору Биндзу. — Пойду-ка я сам, послушаю,0 — и побежал в аул.

Подкрался вор Дзинга к сакле старого муллы и спрятался под окном хадзара. Как раз в тот миг священник опять налил себе второй полный рог вина, выпил его, крякнул и сказал:

— Вот тебе и второй!

Пусть враг твой так задрожит, как задрожал от страха вор Дзинга, когда услыхал эти слова. Подобно коршуну полетел Дзинга через заборы прямо к старой башне.

— Правду говорит Биндз! — вскричал вор Дзинга, дрожа от страха. — Узнал нас этот шайтан. Только подкрался я к хадзару муллы, он и говорит: «Вот тебе и второй!»

Дрожит от страха Биндз. Дрожит от страха Дзинга. А вор Дидин говорит:

— Пока не услышу сам, не поверю. — И побежал вор Дидин к хадзару муллы, спрятался у двери и начал слушать. Слушал, слушал вор Дидин — ничего не услышал. «Ай-ай-ай, — думал вор Дидин, — позор моей голове, что ел хлеб и соль из одной тарелки с такими трусами. А я-то думал, что они после меня самые храбрые на свете».

Пока вор Дидин думал так, священник третий раз налил себе вина полный рог, осушил его, крякнул и сказал:

— Вот тебе и третий!

Услыхал это вор Дидин. Услыхал и испугался. Испугался так, что от страха стал точно тяжелый камень — ни рукой, ни ногой не пошевельнуть, с места не сойти. Много ли, мало ли стоял он так, видит — посветлели вершины гор, слышит — запели петухи. Вспомнил тогда вор Дидин, что скоро ночи конец, и побрел он к своим товарищам в старую башню. Пришел и говорит:

— Верно ты сказал, Биндз. Правду ты говоришь, Дзинга. Мулла узнал нас. Еще не успел я к хадзару подойти, как мулла сказал: «Вот тебе и третий!» Погибли мы. Аллах покарал нас.

Дрожат от страха все воры. Дрожит вор Дзинга. Дрожит вор Биндз. Дрожит вор Дидин. Кто знает, сколько они дрожали от страха, наконец, вор Дидин сказал:

— Надо думать.

И начали думать. Думали, думали, решали, решали и так порешили:

— Отнесем, — говорят, — сундук золота мулле и поставим его у дверей старого хадзара, а сами убежим в Черное ущелье и спрячем свои головы от беды.

Как порешили три вора, так и сделали. Понесли они сундук золота, поставили его у дверей хадзара, а сами быстрее серн убежали в Черное ущелье.

VIII

Когда третий день отделялся от третьей ночи, совершил мулла намаз и пошел к старому хадзару.

«А вдруг не сознается этот бородатый шайтан, — думает мулла. — Что я тогда