Вещий - Александр Машошин

"След аравака" к тому времени пробил облачность и опускался по крутой траектории прямо к космодрому Тиида, известному Аллену до мельчайших подробностей. На новом компе, оставшемся дома, изображение этого пейзажа стояло у него на рабочем столе: обрыв, водопады, веер взлётно-посадочных полос, дворец и энергостанция над водопадом, а дальше – затейливый узор городских кварталов. Реттиб указал Аллену на одно из приметных зданий, объяснил, что приятель его живёт в переулке сразу за этим домом, номер шесть, второй этаж, апартаменты направо. И дал записку для него.

— Спасибо, друг, — искренне поблагодарил Аллен.

— Пустяки. Да, имей в виду, со специалистом не торгуйся, не принято. Может вовсе выгнать.

У пандуса, откинутого для высадки и посадки пассажиров, Аллен снова повстречал твилеку. Выглядела она значительно лучше, чем накануне вечером, не иначе "предпродажная подготовка" возымела действие.

— Не обижайся на мои слова, человек, — сказала она. — Ты милый мальчик, да уж слишком наивный. В твоём возрасте пора начинать взрослеть, знаешь ли.

— Может, и наивный, — ответил Аллен. — Зато никогда не стану счастливым благодарным рабом. Надеюсь, не все ваши женщины такие, было бы чересчур мерзко.

Отвернулся и стал спускаться вниз, на лётное поле.

Дом приятеля Реттиба он отыскал довольно быстро. Встретивший его прилично одетый парень, стрижка которого под "полупанк" абсолютно не вязалась с патриархального вида костюмом, попросил подождать на веранде. Сам же ушёл обратно в комнату, включил стационарный комлинк и стал кому-то звонить. Мельтешащая муть защитной голографической ширмы не позволяла разглядеть собеседника, однако, по мимике и жестам хозяина Аллен заключил, что тот либо значительно старше, либо просто пользуется большим уважением.

— Насилу уговорил, — сообщил, выходя к Аллену, хозяин. — Спец не жалует приезжих. Ты, смотри, не подставляй меня, я за тебя поручился.

— Не маленький, понимаю.

— Вот и отлично. Пойдёшь вот по этому адресу ровно в половине второго после тринадцати…

— После тринадцати?

— А. Да. У нас полдень в тринадцать, а не в двенадцать, как стандартные сутки. Выставь датапад по местному времени, опаздывать туда нельзя ни в коем случае.

— Понял.

— В общем, ровно в половине звонишь. Если откроет девица-борнек, скажешь, что пришёл по объявлению о найденных документах. Если старик, говори, что, возможно, ошибся дверью. Дословно говори, I might be mixupin door. Он старый подпольщик, любит точность. Тебя впустят. Дальше договоришься. А вот если там будет кто-то ещё – ты заблудился и не знаешь, как выйти в центр города. И быстро делай ноги. Поймают…

— Я полный идиот, турист с Татуина, не знаю ни тебя, ни Реттиба, — кивнул Аллен.

— Молодец, схватываешь на лету.

— Я что-то должен?

— Мне – нет, да и за что бы? Всего тебе хорошего, парень.

До назначенного срока оставалось больше двух часов – по местному времени только что пропикало одиннадцать – и Аллен отправился бродить по городу, теперь уже вдумчиво и с удовольствием. Дома он пересматривал оба новых фильма раз по десять, и сейчас узнавал многое из увиденного. Дома, колоннады, уличные фонари, мостовая, статуи и фонтаны в крохотных зелёных сквериках, плющ, увивающий стены. Люди в одеждах, словно сошедших со средневековых гравюр. Казалось, вот шагнёшь сейчас за угол, и навстречу тебе выйдут с чемоданами в руках двое мнимых беженцев, он и она, сопровождаемые верным Р2. Молодые, жизнерадостные, почти беззаботные… Аллен вздохнул. Он понимал, что к этому моменту безнадёжно опоздал, приблизительно на семнадцать лет, больше, чем сейчас ему самому. Прах легендарной королевы и сенаторши, должно быть, давно развеян над рекой Соллё, как здесь принято. А во что превратился бывший благородный джедай, и вспоминать не хотелось. Аллен заглянул на Круглую Площадь, окружённую флигелями дворцового комплекса, соединёнными длинными двухэтажными галереями. Потом вышел к реке и постоял у резного парапета набережной, как раз, возле причала для лодок, что показывали в одной из сцен. А вот на главную улицу ему выйти не дали: там, между одной из триумфальных арок и ступенями парадного входа во дворец, происходило некое действо с участием одетых в униформу и шлемы людей. Судя по виду, это были дворцовые гвардейцы. Под ритмичный треск барабанов они выполняли замысловатые перестроения и ружейные приёмы. Затем образовали два строя-фаланги, взяв длинные ружья-бластеры наперевес. В середине появились восемь музыкантов, серебристо запели трубы, исполняя мотив, от которой у Аллена почему-то заныло в подреберье. Что-то знакомое, знакомое до боли. Понял он тогда, когда в звучание труб вступили флейтисты. Это была не совсем та мелодия, аранжировка, но очень узнаваемая, несмотря на изменение темпа. Музыка как бы возносилась вверх, над крышами зданий, над дворцом… и смолкла. На смену ей мягко, но гулко ударили два колокола, тринадцать раз, знаменуя полдень.

— Впечатляет, — услышал Аллен. Говорил худощавый высокий человек в простой, не по-здешнему скроенной куртке, подпоясанной кожаным ремнём. Он обращался к стоящему рядом офицеру в длиннополом голубовато-сером мундире с фиолетовой отделкой.

— Его превосходительство полковник Панака этот ритуал не первый год оттачивает, — офицер говорил, вроде бы, с глубоким уважением, однако, в тоне его явственно ощущалась ехидца.

— А королева что говорит, а премьер-министр?

— Им это не мешает. И тоже, вроде, память.

— Ну да. Главное, чтобы Вейдер, когда прилетит, не увидел.

— Думаете, разгневается?

— Хуже, — худощавый понизил голос, и Аллен, чтобы лучше слышать, юркнул за колонну, возле которой стояли эти двое. — Замкнуть может. Один раз было уже.

— Что вы говорите!

— Да, такая, знаете ли, неприятность. Жаль, сам я не видел, хотя присутствовал, буквально, на той же станции.

— Действительно, жаль, бедный наш лорд. Техникам, думаю, потом здорово досталось?

— В духе лорда. Кремировали в верхних слоях атмосферы. А у вас на базе, господин майор, торжественные разводы пока не ввели?

— Нет, к счастью, — ответил офицер. — На кого у нас в Керене производить впечатление? Да и строевики из моих лётчиков – как из хатта танцовщица.

— Ну, пожелаю вам счастливо избежать.

Собеседники двинулись прочь от площади, и окончания интересного разговора Аллен не услышал. Вот оно как. Оказывается, не такой уж непрошибаемый грозный лорд Вейдер. Есть и против него средство. Нужно лишь использовать не силу, а другое оружие…

К дому "специалиста" Аллен решил прийти немного раньше. Прогулялся мимо по переулку, потом, словно персонаж шпионского фильма, засёк по своим часам время, нужное, чтобы дойти от угла до калитки в каменном заборе. Свернув в переулок, остановился и осторожно выглянул обратно. Вроде, всё в порядке. Оставалось, разве что, проверить окна, не видать ли где рояля, прибитого к потолку, или сорока восьми утюгов на бельевой верёвке, как в анекдоте про профессора Плейшнера. Ровно в половине первого Аллен остановился перед калиткой и положил палец на сенсорный звонок. Открыла девушка с оранжевой, почти как у той твилеки, кожей, и длинными чёрными волосами, одетая в холщовое платье и фартук садовника. Услышав условную фразу про объявление, пригласила внутрь и указала на дверь в конце каменной дорожки, идущей по краю небольшого сада. Та вела непосредственно в дом. Прихожая, из неё две другие двери, одна, прозрачная, закрыта, за ней виднеется лестница наверх, вторая распахнута. Видимо, сюда. Комната, где оказался молодой человек, была обставлена не слишком обильно. Диван, два кресла и маленький столик между ними, ещё один низкий прозрачный стол у окна, а в центре круглая тумба с вогнутой прозрачной крышкой. Едва Аллен перешагнул порог, как крышка засветилась, и над ней возникло голографическое изображение фигуры женщины высотой примерно в половину человеческого роста. Фигура была как две капли воды похожа… ну, на кого же ещё, на покойную Амидалу, естественно. Тяжёлое расшитое мехами красное платье с янтарными фонариками на юбке, странный головной убор, причёска-обруч, раскрашенное белым и красным лицо.

— Сядьте, — повелительным тоном произнесла она, указывая рукой на одно из кресел. — Вам придётся подождать несколько минут.

— Б-благодарю вас, — машинально отозвался Аллен, усаживаясь на краешек.

— Распорядиться, чтобы доставили напитки? — так же строго спросила фигура.

— Нет, спасибо.

— Ждите, — она исчезла.

Прошло, действительно, всего несколько минут, прежде чем тёмная полоса от пола до потолка, принятая Алленом за элемент декора, неожиданно посветлела, по ней сверху вниз пробежала тень, и в открывшийся проём вышел мужчина. Судя по вытянутой яйцевидной форме черепа, он был цереанином, как магистр Ки-Ади-Мунди из фильмов. Остальные признаки указывали на то, что это самый натуральный хакер: длинные нечёсаные волосы, спутанные брови, щетина на подбородке, одет в простую серую рубаху навыпуск и брюки наподобие спортивных. В руке – изящный современный датапад. Хакеру на вид было около сорока, хотя в Галактике, наверное, живут дольше, так что, на самом деле он мог быть и старше.