Вереск и звезды - Юлия Баутина

— Сбегаться никто никуда не торопится, — сказала эльфийка, острый слух которой явственно свидетельствовал о том, что в округе все спокойно. — Однако и причин для того, чтобы дольше здесь задерживаться, нет. Ты, кажется, говорил, что до Эхад Гартадира недалеко. Успеем добраться, прежде чем рассветет?

— Должны, — ответил следопыт. — Если, конечно, ты не надумаешь по дороге, походя, опустошить еще какой‑нибудь лагерь.

— Если он не встретится у нас на пути, не надумаю, — резонно заметила Нейенналь.

Тадан усмехнулся.

— Аннуминаса коснулся всесокрушающий смерч гнева Валар. Знаешь, я начинаю жалеть ангмарцев.

— Жалеть врагов? Почему?

— Ты, действительно, не понимаешь?

Таварвайт покачала головой.

— Ясно, — вздохнул следопыт. — Должно быть, это кара для всех квенди или же плата за бессмертие. А я надеялся, что Лаэрдан один такой, что не способен отличить шутку от правды.

Перехватив недоуменный взгляд эльфийки, он лишь махнул рукой.

Нейенналь хотела было сказать, что никакой платы за бессмертие не существует, однако, подумав, решила промолчать. Последние слова следопыта так же не звучали слишком уж серьезно, хотя ничего смешного в них таварвайт по–прежнему не видела.

Остаток пути Тадан с эльфийкой проделали в полнейшем молчании. Везение в эту ночь напоследок все же решило склониться на сторону ангмарцев — никого из них путникам больше не встретилось, хотя переулки, по которым вел спутницу дунадан, еще сохранили следы боев — как старые, так и совсем свежие. Наконец, достаточно скоро, из особенно густой тени, что скопилась под полуразрушенной аркой, донеслась переливчатая птичья трель. Звучала она вполне правдоподобно, однако эльфийка не поверила бы в ее природное происхождение, даже если бы не видела укрывшихся в тени следопытов, поскольку меллорновых ястребов, способных издавать подобные звуки, в Эвендиме никогда не водилось.

— Добрались, — произнес Тадан, и в его нарочито спокойном голосе проскользнуло‑таки облегчение.

— Вижу, — ответила эльфийка. — Благодарю за то, что разделил со мной тропу. А теперь мне нужно отыскать Даэрдана. Где он?

— Может, все же дождешься рассвета? Или твое дело настолько срочное, что требует разбудить командующего, если он спит?

— Я подожду, — коротко сказала таварвайт.

С одной стороны ожидание рассвета откладывало исполнение поручения Каленглада еще на день, поскольку засветло пробираться через незнакомые, но заведомо принадлежащие врагу руины Нейенналь не собиралась. С другой же едва ли один лишний день сыграл бы такую уж значительную роль в охоте, которая вполне могла затянуться на неделю. Выбрав место чуть в стороне от арки, таварвайт устроилась близ покосившейся, готовой вот–вот рухнуть колонны.

— Лучше бы тебе все же зайти в лагерь, — сказал один из стоявших на страже следопытов. — Сейчас здесь тихо, но мало ли что. Шальные стрелы — они не разбирают, в кого им лететь.

— Когда сюда придет хоть кто‑то, способный пустить стрелу, я подумаю, стоит ли мне уходить, — ответила эльфийка.

— И, скорее всего, уйдет он, — докончил за нее Тадан. — Причем уже навсегда. Что ж, желаю удачной охоты гневу Валар.

Подозревая, что это все же очередная шутка, Нейенналь позволила себе слегка улыбнуться.

— Благодарю.

Улыбнувшись в ответ, дунадан скрылся где‑то в глубине лагеря, охотница же осталась на окраине, с надеждой вслушиваясь в ночные звуки. Увы, до рассвета ни ангмарцев, ни гортрогов близ Эхад Гартадир так и не появилось. А когда восходящее солнце начало окрашивать белые камни городских стен в розоватый цвет, таварвайт взялась за поиски командующего Даэрдана, сочтя, что и без того дала ему достаточно времени для спокойного сна.

Как и на Тиннудире, в Аннуминасе следопыты, похоже, предпочитали не пользоваться старыми каменными строениями, так что Эхад Гартадир вполне предсказуемо оказался палаточным лагерем, обустроенным на площади, к которой имелось лишь два хороших подхода, державшихся под постоянным наблюдением, — один со стороны прилегающих к набережной кварталов, вторым же был тот, которым воспользовались Тадан со спутницей. Шатер командующего среди прочих палаток Нейенналь опознала сразу, но на всякий случай предпочла переспросить у дозорных, подтвердивших ее догадку.

Командующий Даэрдан, несмотря на эльфийские корни имени, оказался человеком — рослым, примерно на голову выше Тадана и раза в полтора шире его в плечах. Услышав о Тирбанде, он посмотрел на таварвайт, как на смертницу.

— Ты намереваешься отправиться туда в одиночку?

— Да. Так будет проще.

— Для кого? Для ангмарцев? Это безумие. Ты не сумеешь миновать и первой линии заграждений. Отвечая за гарнизон Аннуминаса, я не могу позволить тебе идти на бессмысленный риск.

Нейенналь вскинула голову.

— А я и не спрашивала позволения, — отчеканила она. — Когда предводитель Каленглад посылал меня в Эхад Гартадир, он обещал помощь, а не опеку и не попытки пророчества. Помощь мне не требуется, но мне нужно знать дорогу к Тирбанду. Гадания же можешь оставить при себе. И да, к гарнизону Аннуминаса я не принадлежу, так что никто в Эвендиме за меня не в ответе.

Даэрдан, не мигая, встретил взгляд таварвайт. Никто не желал отводить глаза первым, и воздух в шатре, кажется, уже начинал потрескивать, предвещая сокрушительный удар молнии.

— Хорошо, — наконец, обронил командующий. — Дорогу ты узнаешь, но в обмен на одно обещание.

— Какое?

— Когда попадешься ангмарцам, постарайся умереть до того, как окажешься в плену. Нам здесь нелегко приходится и без раздаривания врагу дополнительных сведений о наших позициях, так что сделай уж одолжение.

Таварвайт усмехнулась.

— Обещание дать не трудно, даже такое. Заодно дам и второе — не попадаться.

— Лучше не зарекайся, — оборвал ее Даэрдан. — Самоуверенность — худшее из зол и губит надежнее ангмарских клинков.

— Да, — согласилась Нейенналь. — Но поспешность суждений порой бывает не менее губительна. Так что насчет Тирбанда?

Даэрдан швырнул на стоящий посреди шатра стол еще одну карту поверх тех, что уже были там навалены.

— Для начала скажи, что вообще здесь затевается? — спросил он совсем иным голосом. — Ни одно слово не покинет пределы этого шатра, так что, если нельзя сказать прямо, хотя бы намекни, на что рассчитывает предводитель Каленглад? Тебе же сейчас в самый раз на свидания бегать, а не в полымя лезть, да и вообще не женское это дело, воевать.

— Дорога в Тирбанд, — повторила эльфийка. — Если не желаешь говорить, признайся прямо. Я пойду и отыщу какого‑нибудь ангмарца посговорчивее.