Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение - Ларри Янг

Недавние исследования показали наличие сходной системы и у людей. Есть веские основания полагать, что у женщин половое поведение тесно связано с ответной реакцией мозга на стресс. Ответ на стресс (осторожность, тревогу, беспокойство из-за мужчины, не заслуживающего доверия, или из-за неудачного дня на работе) совместно формируют гипоталамус, гипофиз и надпочечники.

Свой вклад в реакцию на стресс вносит еще ряд структур. Во-первых, это миндалевидное тело – структура, названная так за свою форму и расположенная в глубине мозга, под корой полушарий в области виска. Миндалевидное тело участвует в оборонительном поведении, в эмоциональных реакциях и половом размножении. (Мы еще будем о нем вспоминать далее.) Во-вторых, в формировании ответа на стресс участвует так называемый ствол – самая древняя часть человеческого мозга (она есть даже у рыб). Гипоталамус взаимодействует со стволом, а ствол – это та часть нервной системы, которая, помимо всего прочего, управляет активностью яичников и половым влечением у женщин. Кроме того, гипоталамус посылает сигналы в кору больших полушарий головного мозга, давая женщине возможность сознательно контролировать свои действия. Таким образом, две системы – та, что отвечает за реакцию на стресс, и та, которая регулирует половое поведение, – тесно связаны.

Какое из состояний победит – тревога или расслабленное наслаждение сексом, – во многом зависит от уровня эстрогенов в крови самки. Если к рецепторам нейронов прикрепится достаточное количество молекул эстрогена (например, во время овуляции, когда уровень эстрогена высок), стрессовый ответ будет подавлен. Внимание самки меньше сосредоточено на том, что может вызывать беспокойство (например, перспектива спариться с кем-то, у кого на пенисе имеются шипики, напоминающие застежку-липучку). Мужчины помогают этому процессу, зажигая свечи, открывая шампанское и заводя босанову. Мы можем сколько угодно гордиться своим умением быть обходительными, галантными, но на самом деле мы всего лишь снижаем уровень тревожности женщины, чтобы она услышала шепот своего эстрогена.

Когда гипоталамус получает сообщение о том, что все нормально и яйцеклетка почти созрела, эстроген, воздействуя на нейроны, меняет реакцию женского мозга с избегания на стремление к близости. Тогда женщина делает все необходимое, чтобы забеременеть. Эту задачу, по словам Дюранте, и пытается решить мозг Сьюзен.

Когда двери желания распахиваются, и самка-мышь, и женщина видят вещи в ином свете. Мышь в течке или овулирующая женщина внезапно начинают воспринимать противоположный пол гораздо позитивнее. Уменьшаются такие неприятные ощущения, как боль. Они будут игнорировать опасность и с большей готовностью пойдут на риск. Если это самка грызуна, она начнет прыгать и бегать перед самцом. Если это женщина, она станет флиртовать.

Мозг Сьюзен игнорирует тот факт, что Невежа не отличается высокими моральными качествами и не блещет интеллектом, поясняет Дюранте. «Вы считаете Невежу классным парнем, когда овулируете, но только в этот период». И еще овулирующей женщине часто кажется, что «Невежа просто не может интересоваться другими женщинами».

«Тут действительно происходит борьба между разумом и чувством, – считает нейробиолог Хизер Рапп. – В ходе менструального цикла меняется готовность женщины пойти на поводу у своего желания». Поскольку у Сьюзен трезвый ум, вряд ли она использует свой маленький гонорар, полученный за участие в эксперименте, на то, чтобы пригласить Невежу на коктейль, затащить его в постель и разбить сердце своему приятелю. Такое поведение будет стоить ей репутации и планов на будущее, а кроме того, оно никак не сочетается с ее представлениями о верности. Незадолго до или во время овуляции дело вряд ли дойдет до того, чтобы снять номер в ближайшем мотеле, и все же Сьюзен становится гораздо более склонна к свободным отношениям, чем раньше. Если ближайшим подходящим мужчиной окажется Невежа, он завоюет ее внимание.

Работая в Индиане, Рапп помещала женщин в функциональный магнитно-резонансный томограф – аппарат, который определяет активность мозга и с помощью которого можно увидеть структуры, реагирующие на стимулы. Наблюдения проводились в период, когда у женщин был высоким уровень прогестерона, а уровень эстрогена – на минимуме, а также перед овуляцией, когда соотношение становилось обратным. Оба раза Рапп демонстрировала женщинам фотографии мужских лиц и просила представить следующее: «У вас нет постоянной пары, и вы готовы к сексуальному приключению. В пятницу вечером вместе с друзьями вы идете развлечься, встречаете человека, которого видите на фотографии, и с удовольствием общаетесь. Вы приходите к нему домой. Понятно, что, если вы захотите, он будет не против заняться с вами сексом. Вообразите, что вы готовы к сексуальному контакту. Основываясь на фотографии и предоставленной вам информации, укажите, нажав на кнопку на пульте, насколько велика вероятность, что вы займетесь сексом с этим человеком?»

Непосредственно перед овуляцией в той области коры больших полушарий, которая отвечает за оценку риска с учетом получаемых преимуществ и которая связана с целенаправленным поведением, наблюдая рост активности. Возможно, он свидетельствует о том, что женщины в период овуляции с большей готовностью смотрят на мужчин как половых партнеров и, подтверждая изначальное предположение ученых, чаще соглашаются на секс.

Важно отметить, что в той же самой области появлялась высокая активность нейронов в другом сценарии: «Рассмотрите дом, показанный на фотографии, и оцените, достаточно ли он привлекателен для вас, чтобы вы решили взять его в аренду…» Как и секс с незнакомцем, аренда дома несет риск. При овуляции женщины легче идут на риск, как и мужчины при увеличении у них в крови уровня тестостерона.

Рапп не утверждает, что именно эти механизмы обусловливают стремление некоторых женщин сближаться с «плохими парнями». «Слово склонны мне нравится больше, – с улыбкой говорит она. – Люди реже на него обижаются. Я действительно считаю, что деятельность мозга под воздействием гормонов побуждает женщин реализовывать определенные модели поведения, поэтому хорошие женщины предрасположены выбирать плохих парней. Это предпочтение, характерное для середины менструального цикла, – так их мозг расставляет приоритеты. Парень, которого вы подцепите в середине цикла, не обязательно принадлежит к тем, кто готов растить ваших детей. Идеальный мужчина нравится вам в течение всего цикла, а такие – редкость».

Рапп и Дюранте напоминают, что предрасположенность – не то же самое, что предопределенность. Вот для кошки с эстрогеновым имплантом в гипоталамусе беспорядочный секс неизбежен. И самке крысы не уйти от соития, если ей удастся соблазнить самца и он коснется ее задней части, потому что ее гипоталамус в тот же момент получит сигнал и пошлет указания к действию в те области мозга, которые контролируют сокращения мышц.

Почти моментально спина крысы прогнется, готовя животное к спариванию. У женщин реакция более сложная, хотя, впрочем, их поведением управляют те же самые механизмы, побуждая следовать сексуальному импульсу.

У нас нет хорошего объяснения причин, по которым иногда мужчины выбирают «не тех» женщин. Есть точное объяснение, правда, оно не слишком приятное: дело в том, что мы, мужчины, очень просто устроены. Нам нравится заниматься сексом, и мы не требуем от женщины ни остроумных бесед (принимая собеседницу такой, какая она есть), ни наличия высокого социального статуса, ни каких-то умений в других областях, кроме тех, что относятся к сексу. Кое-кто из женщин, вероятно, удивится или даже растеряется, если мы скажем, что мужчины не слишком разборчивы, особенно когда они молоды и тестостерон у них зашкаливает. Объяснение простое: сперма стоит недорого – у нас миллионы сперматозоидов, а тестостерон – как горячая вода, поступающая в квартиру по системе центрального отопления. Наши андрогенные рецепторы – водопроводные краны, установленные в миндалевидном теле и в области гипоталамуса, связанной с сексуальным поведением. Кранов много, они всегда готовы открыться, и поскольку сперма почти ничего не стоит, мы можем транжирить ее налево и направо.

Таков эволюционный путь мужчин. Самцы млекопитающих, как правило, никогда не знают, когда им встретится самка, готовая к спариванию, поэтому должны всегда быть наготове или быстро приходить в готовность, применяя такие простые упражнения, как прыжки и бег. Исследования не раз показывали, насколько важен тестостерон для мужского сексуального влечения. Харрис и Майкл вводили тестостерон в гипоталамус кастрированным животным. Каплуны снова вели себя как нормальные петухи. Мыши и крысы начинали метить территорию мочой, у них возникала эрекция, они забирались друг на друга и эякулировали. При этом у животных не появлялись обычные физические признаки действия тестостерона: у каплунов не отрастали большие гребни, простата у грызунов не увеличивалась. Как эстроген у кошек-самок, гормон действовал только на мозг и только на конкретные нейронные цепи.