Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии - Валерий Моисеевич Лейбин

У основателя психоанализа не было желания истолковывать это сновидение. Внутреннее сопротивление мешало осуществлению анализа. Ему удалось преодолеть нежелание истолковывать сновидение. Но сопротивление все же не исчезло бесследно. Оно дало знать о себе в форме проявления «искаженной памяти», что вызвало у Фрейда необходимость в использовании подстрочника к основному тексту.

В подстрочнике он проясняет вопрос о том, что у него был не один дядя, хотя ему хотелось сказать самому себе, что имелся всего лишь один, фигурировавший в сновидении дядя Иосиф. Здесь же содержится высказывание о дяде, которого он любил и уважал. Но это высказывание имеет налет двусмысленности, так как при первом прочтении трудно понять, о каком дяде идет речь.

Если любовь и уважение относятся к дяде Иосифу, то это вступает в противоречие с содержащимся в основном тексте последующим высказыванием Фрейда:

«К своему дяде Иосифу я, конечно, нежных чувств никогда не питал».

Если любовь и уважение относятся к другому дяде, то тем самым подтверждается мысль, высказанная в основном тексте (никогда не питал нежных чувств к дяде Иосифу), но это плохо согласуется с рассуждениями о «нежном контраффекте», имеющем свой исток в детстве и свидетельствующем, по аналогии с племянником Джоном, о наличии у маленького Фрейда чувства любви к дяде Иосифу.

Вряд ли Фрейд никогда не питал нежных чувств к дяде Иосифу. Скорее всего, в детстве у него были такие чувства. Но они изменились после совершенного дядей преступления, которое осуждалось всей семьей.

Если к племяннику Джону Фрейд испытывал одновременно двойственные чувства (дружеские и враждебные), то первоначальное чувство нежности к дяде Иосифу сменилось окончательной враждебностью к «дураку» и преступнику, который мог своей репутацией каторжника испортить карьеру блестящего ученика, подающего надежды студента, имеющего частную практику врача и основателя психоанализа.

Отсюда нежелание Фрейда анализировать приснившееся ему сновидение о дяде. Отсюда его стремление при анализе сновидения как бы убедить себя в том, что он никогда не испытывал к нему нежных чувств.

Отсюда и усиление действенности модели «друг – враг», когда последующие установления дружеских отношений с мужчинами (особенно с коллегами по работе) завершались чаще всего преобладанием враждебных чувств к ним.

Сципион и Берганза

Чтение художественной литературы было одним из любимых занятий Фрейда. Начиная с отрочества подобное занятие стало неотъемлемой частью его жизни.

Он любил дарить книги своим близким, друзьям и сам с удовольствием получал подобные подарки.

Как старший брат, Фрейд давал своим сестрам советы относительно того, что следует им читать в соответствующем возрасте, а от знакомства с какими романами, например Бальзака и Дюма, следует пока воздержаться.

Проявившееся в детские и юношеские годы пристрастие к художественной литературе сохранилось у него на всю жизнь. Приходится только удивляться тому, как, будучи столь занятым своей исследовательской и терапевтической деятельностью, он умудрялся находить время для чтения художественных произведений.

Известно, что до того, как Фрейд стал основателем психоанализа, он читал «Ярмарку тщеславия» Теккерея, «Миддлмарч» Элиота, «Освобожденный Иерусалим» Тассо, «Историю Тома Джонса, найденыша» Филдинга, «Холодный дом» Диккенса и многие другие, включая произведения Дизраэли, Келлера, Твена, Байрона, Скотта, Гёте, Гейне, Лессинга, Кальдерона, Хаггарда.

По некоторым данным, в восьмилетнем возрасте Фрейд начал читать Шекспира и впоследствии неоднократно перечитывал его. При удобном случае он использовал соответствующие цитаты из шекспировских пьес, и, как свидетельствуют его письма различным корреспондентам, а также психоаналитические работы, ссылки на те или иные произведения Шекспира, будь то «Гамлет», «Король Лир», «Леди Макбет» или «Венецианский купец», являлись составной частью его различных текстов.

Помимо наслаждения, которое Фрейд получал от чтения шедевров мировой литературы, последние инициировали изучение им иностранных языков. Так, в детстве он пробовал читать произведения Шекспира на английском языке. Чтение книг Сервантеса побудило его к изучению испанского языка, что имело место в то время, когда он учился в гимназии и дружил с Эдуардом Зильберштейном.

В зрелые годы основатель психоанализа не рассказывал об этом, и о его пристрастии к произведениям Сервантеса стало известно лишь после того, как была опубликована его переписка с невестой. В одном из писем, датированном 7 февраля 1884 года, Фрейд написал своей невесте, Марте Бернайс, о том, что его снова навестил Зильбернштейн, и в связи с этим сообщил:

«Мы проводили вместе все время, свободное от школьных занятий. Вместе изучали испанский, придумывали загадочные истории и таинственные имена, почерпнутые из книг Великого Сервантеса».

Однажды в хрестоматии по испанской литературе Фрейд со своим другом нашли повествование Сервантеса, героями которого были две собаки. Расположившись возле дверей госпиталя в Севилье, эти собаки вели философско-юмористический диалог. Фрейду и его другу так понравился этот диалог, что они решили присвоить себе имена собак. Фрейд назвал себя Сципионом, его друг – Берганзой.

Осваивая испанский язык, читая работы Сервантеса, оставляя друг другу записки на испанском языке, чтобы их содержание не могли прочитать посторонние, они так и называли себя. В конце записок своему другу Фрейд подписывался: «Твой верный Сципион ждет тебя возле госпиталя в Севилье».

Интересно отметить, что после увлечения философствующими собаками, образно описанными Сервантесом, Фрейд долгое время не проявлял никакого интереса к живым собакам. И только на склоне лет навеянный Сервантесом юношеский энтузиазм вновь дал знать о себе, в результате чего в его доме появились четыре собаки, скрашивающие его жизнь, омраченную раковым заболеванием.

Ихтиозаврица

В юношеские годы у Фрейда было одно романтическое увлечение. Девочку звали Гизелой. Она была сестрой одного из школьных друзей Фрейда – Эмиля Флюсса, который, как и Эдуард Зильберштейн, учился в Вене.

Родители Гизелы Флюсс жили во Фрайберге, где родился Фрейд. Находясь в дружбе с Эмилем Флюссом, Фрейд несколько раз ездил с ним во Фрейбург, где познакомился с его сестрой, которая училась в другом городе, но приезжала домой на каникулы к родителям.

Во время первого знакомства с Гизелой в 1871 году ему было пятнадцать лет, а ей – двенадцать лет. Через год шестнадцатилетний юноша влюбился в Гизелу, фамилия которой в переводе с немецкого языка (Fluss) означала «река».

По аналогии с тайными именами Сципион и Берганза, которыми пользовались Фрейд и Зильберштейн в своей переписке, Гизеле также было дано секретное имя. В переписке между друзьями она значилась под именем Ихтиозаврицы, то есть доисторической рыбы.

Сципион (Фрейд) признался Берганзе (Зильберштейну) в том, что влюбился в Ихтиозаврицу (Гизелу). Он говорил и писал своему школьному другу об ее черных волосах, прекрасном носе и в то же время о