Горец-любовник - Ханна Хауэлл

До нее вдруг дошло, что она даже не знает толком, где они с Грегором находятся и куда бегут. Сейчас, пока главная цель – уйти подальше от Гоуэнов, направление движения не имело особого значения, но как только они оторвутся от погони и окажутся на ничейной земле, придется заняться поисками сестры. К сожалению, она потеряла свою обычную связь с сестрой, так что не почувствовала бы ее присутствия, даже если бы та находилась в нескольких шагах от нее.

Грегор вдруг остановился, чтобы хлебнуть воды из кожаной фляги, и Алана тоже остановилась. Еще мгновение – и ноги перестали ее держать. Она была настолько измучена, что не сумела даже выругаться, хотя опустилась прямо в лужу. Конечно, она понимала, что сидеть в холодной воде не стоит, но подняться просто не было сил. Потом ее вдруг начало трясти и в ушах зашумело. Алана в испуге подняла глаза на своего спутника – в этот момент он протянул ей кожаную флягу – и тут же упала навзничь.

Грегор выругался вполголоса и присел рядом с ней на корточки. Затем просунул руку ей под плечи и приподнял от земли. Голова ее свесилась к самой воде, а тело обмякло. Грегор понял, что Алана без сознания. Он вздохнул и осмотрелся. С неба по-прежнему лил холодный дождь.

– Ах, бедняжка, – пробормотал он, прикоснувшись ладонью к щеке девушки. – Похоже, я тебя совсем загнал.

Грегор подхватил ее на руки и присел поддеревом, где было посуше. Из пледа он соорудил нечто вроде люльки, в которой мог бы нести Алану так, чтобы руки его оставались свободными. Перемещая импровизированный гамак то на бок, то на живот, Грегор нашел наиболее удобное положение – теперь девушка согревалась от его груди, а ноги ее свешивались по обе стороны «люльки». Собрав все пожитки, он направился искать убежище, где они могли бы прятаться от Гоуэнов, пока Алана не поправится.

Удача улыбнулась ему. Не прошло и часа, как он наткнулся на домик, сложенный из серого камня. На стук никто не отозвался, и тогда Грегор осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Никаких признаков жизни в доме он не обнаружил. Домик был совсем маленький, но сложенный умело, и черепичная крыша не протекала. Грегор решил, что хозяин, покинувший свое жилище, будет на него не в обиде, если они временно воспользуются пустующим домом. Он положил закутанную в плед Алану на пол, а сам с помощью нескольких кусков торфа, которые все время носил с собой, развел огонь. В домике, наверное, не было хвороста, но и этого скромного костерка было достаточно, чтобы высушить одежду девушки.

Мысленно воздав хвалу Господу за то, что надоумил его прихватить с собой два одеяла, Грегор принялся освобождать Алану от мокрой одежды. Он мог лишь надеяться на то, что она не очнется, пока он не закончит свое дело, – у него были серьезные основания полагать, что ей не понравилось бы, что ее раздевает мужчина.

Он стащил с нее ботинки и чулки и принялся растирать ее ноги. Хотя Алана была хрупкого сложения, ноги у нее были довольно длинные для ее роста, и они выглядели так, как должны выглядеть ноги вполне взрослой, оформившейся женщины.

Сняв с нее плащ и платье, Грегор тихо выругался. Рубашка ее была такой же мокрой, как и верхняя одежда. Стащив с Аланы рубашку, Грегор присел на корточки и уставился на нее в изумлении. На ней были коротенькие, довольно изящные панталончики, но вовсе не это привлекло его внимание. Грудь ее была туго перебинтована – и она не пожалела на это прочного льна. Грегор нисколько не сомневался в том, что под повязкой отнюдь не рана.

«Хватит пялиться, – мысленно одернул он себя. – Вспомни, зачем ты начал ее раздевать. Надо побыстрее спасать девушку и главное для нее сейчас – тепло». Убедив себя в том, что действует исключительно в интересах своей спутницы, он достал нож и разрезал мокрую повязку. Его взгляду открылись маленькие округлые грудки с отвердевшими от холода темно-розовыми сосками, очень приятными на вид. Грегор судорожно сглотнул – очень уж соблазнительно выглядели эти сосочки. Вероятно, повязка слишком сильно стягивала груди – на них остались уродливые красные полосы.

Но теперь ему предстояло снять с Аланы последний предмет туалета и открыть ее женские тайны. Стянув с нее панталоны, Грегор на мгновение зажмурился, пораженный тем, как сильно подействовал на него вид обнаженной девушки. Бедра ее были изящными и округлыми, ноги длинными и стройными, живот – плоским и гладким, а между ног темнел маленький треугольник из жестких каштановых завитков с едва заметным медным оттенком. «Она – само совершенство», – подумал Грегор.

Внезапно он понял, что дышит часто и неглубоко, и тотчас же устыдился своей реакции – он вел себя как олень-самец, учуявший самку в период гона. Грегор в очередной раз обозвал себя бранным словом и быстрыми энергичными движениями растер досуха все тело девушки. Затем снова завернул ее в одеяло и, порывшись у нее в мешке, извлек оттуда сухую рубашку, которую тут же на нее надел. После этого он укрыл ее от подбородка до пяток вторым одеялом – чтобы искушений было поменьше.

Теперь настал черед заняться ее руками, обмотанными грязными тряпками. Обнаружив под повязками кровоточащие волдыри, Грегор снова выругался. Промыв раны водой из фляги, он решил, что лучше оставить ее руки без повязок, чтобы ранки просохли и затянулись. Если бы такой метод годился и для лечения жара! Увы, нельзя было рассчитывать на то, что все пройдет само собой. Грегор знал, что зачастую жар сам не проходил и его требовалось сбивать. Но как лечить Алану и чем? Он не имел об этом ни малейшего представления.

Грегор выпрямился и осмотрелся. С первого взгляда было ясно, что дом покинули совсем недавно. И оказалось, что в ящике возле камина все же оставалось немного дров и несколько кусков торфа. Ему показалось странным, что в таком маленьком домике имелся камин – этот факт наводил на размышления об истинном предназначении этой обители. Грегор развел огонь пожарче, пододвинул к очагу грубо сколоченную скамью и разложил на ней одежду Аланы для просушки. После чего вернулся к осмотру жилища.

Тот факт, что дом имел прочную деревянную дверь, должен был насторожить с самого начала. Такой дом едва ли принадлежал простолюдину. Грегор утвердился в этой мысли, когда открыл ставни на одном из трех окон – окна оказались застекленными, что было по здешним меркам непозволительной роскошью. Матрас же на кровати оказался мягкий и довольно удобный – едва ли бедняк мог бы иметь такой матрас. И еще одна странность: домик стоял в глубине леса, и, судя по всему, никаких домашних животных поблизости не было, да и пастбища возле дома тоже не было. Скорее всего, домик служил тайным убежищем какому-то лэрду. Возможно, здесь он устраивал свидания – подальше от глаз жены. Грегор невольно усмехнулся. Как же им повезло, что именно сейчас этот лэрд обходится без любовницы!