Тёмный рассвет - Elza Mars

и чёрные круги. Голова кружилась. Конечности не слушались его. Майлз никак не мог отдышаться и прийти в себя. Что же это было?! Шаровая молния спасла ему жизнь. Но она была самым кошмарным из того, что довелось тут увидеть.

“Тёмная магия! Волшебство! Если бы я снимал фильм и мне бы понадобились спецэффекты, я бы использовал этот”.

Майлз медленно поднял голову. Молния появилась с того уступа. Парень посмотрел в ту сторону и заметил молодую особу. Она стояла к нему боком и что-то делала со своей левой рукой… перевязывала окровавленную кисть носовым платком.

“Она не намного старше меня”, – решил Майлз.

Или намного? В ней было что-то особенное. Гордая осанка и уверенные движения делали её взрослее. Одета она была очень странно – в костюм эпохи Возрождения. Позапрошлым летом Майлз был на ярмарке, и там все вырядились в средневековые одежды и ели зажаренные целиком индюшачьи ноги, а ещё устраивали рыцарские турниры. Эта девушка в чёрном плаще и высоких сапогах могла бы отправиться прямо на турнир и начать поединок на шпагах, если бы, конечно, была парнем. Встретив её в другое время и в другом месте, Майлз наверняка бы улыбнулся. Однако сейчас у него не возникло ни малейшего желания смеяться.

“Тёмное Королевство, – подумал он. – Рабы, юнцы, оборотни, волшебники… Может, она ведьма? Во что я вляпался?!”

Сердце его тяжело колотилось, а во рту так пересохло, что язык стал словно наждачная бумага. Только сильнее страха была… признательность.

– Благодарю вас, – вежливо сказал он.

Молодая особа даже не взглянула на него.

– За что? – Голос её был резким, и говорила она отрывисто.

– За то, что вы спасли нас. Ведь… это вы сделали, да?

Повернувшись к нему, она окинула его с ног до головы неприязненным взглядом.

– Что сделала? – переспросила она всё тем же враждебным голосом.

Но Майлз не смог сразу ответить. Он узнал её!

“Мне снился сон, так? И там была девушка, похожая на неё. Она выглядела точно так же, лишь выражение лица было другим. И она сказала… она сказала… что-то очень важное…”

Он не мог вспомнить. А девушка всё ещё раздражённо смотрела на него.

– Э… это. – Майлз пошевелил пальцами в воздухе, изображая молнию. – То, что свалило её со скалы. Это вы сделали?

– Синее пламя? Конечно, я. У кого ещё есть Сила? Но я сделала это вовсе не ради тебя. – От её слов веяло холодом.

Майлз растерянно заморгал, не зная, что бы ещё сказать. С одной стороны, он хотел расспросить её, с другой – вдруг захотелось её ударить и убежать той же дорогой, что и Гэвина. Любопытство одержало верх.

– Ладно, тогда зачем вы это сделали?

Девушка смотрела на него со скалы сверху вниз.

– Она кинула в меня палку. И я убила её. – Она пожала плечами. – Это ведь естественно.

“Она не кидала её в тебя”, – хотел было возразить Майлз.

Однако девушка добавила:

– Мне наплевать на тебя. Ты только раб. А она только оборотень с мозгами медведицы. Какое мне до вас дело?

– Хорошо. Неважно, почему ты это сделала. Ты спасла нас обоих… – Он оглянулся к Аркадию для поддержки и осёкся. – Кэд? – Майлз поискал его глазами и затем полез по камням к парню.

Аркадий по-прежнему лежал в укрытии, но его тело безжизненно обмякло.

Голова с лёгкой копной белых волос запрокинулась на длинной шее. Глаза были закрыты.

– Кэд! Ты меня слышишь?

В какой-то ужасный миг Майлз решил, что парень умер. Но тут же заметил, что его грудь слегка поднимается и опускается, и услышал слабое дыхание.

Кэд сипло дышал, у него был сильный жар. Температура! Весь этот бег и подъём в гору привёл к обострению болезни. Ему нужна помощь, и сейчас же.

Майлз обернулся к незнакомке. Она справилась с платком и теперь откручивала крышку кожаной сумки. Майлз присмотрелся. Нет, это не сумка, а фляга. Наклонившись к ней, она начала пить. Вода. Жажда сразу напомнила о себе. В пылу битвы и погони она была оттеснена на край сознания, как постоянная боль, которая может быть на время забыта, но теперь вдруг превратилась в разгорающееся внутри пламя и стала самой важной вещью в мире.

“Аркадию необходима вода даже больше, нежели мне…”

– Пожалуйста! Не могли бы вы дать мне глоток? Киньте мне флягу, а? Я поймаю.

Она уставилась на него. Нет, уже не удивлённо, а досадно.

– И как я получу её назад?

– Я принесу. Я сумею взобраться.

– Не сумеешь.

– Глядите.

Он ловко вскарабкался на скалу. Это оказалось даже легче, чем он думал.

Полно отличных выступов и зацепок. Когда он влез на край тропы, в глазах девушки появилось одобрение.

– Быстро. На, держи. – Она протянула ему кожаную флягу с водой.

Майлз вздрогнул. Вблизи ощущение, что они знакомы, стало ещё сильнее.

“Это ты приходила ко мне во сне, а не просто какая-то девушка, похожая на тебя”.

Он узнавал в ней всё: гибкое, сильное, энергичное тело, манеру держать себя, светлые прямые волосы и чеканное лицо с низкими скулами и властным ртом. Но особенно глаза. Бесстрашные глаза с красным оттенком, обрамлённые тёмными ресницами. В них вспыхивали солнечные искры света, ума и неистовой страсти. Одноко выражение лица было другим. Во сне оно было обеспокоенным и нежным. Наяву – язвительным и высокомерным. Она вся была будто покрыта тонким слоем льда. Но это она!

Потому что нет в мире никого, кто бы мог быть так похож на неё.

Всё ещё блуждая в сновидении, он сказал:

– Меня зовут Майлз Нил. А тебя?

Она была застигнута врасплох. Багровые глаза расширились, затем сузились.

– Как ты посмел спросить? – возмутилась она.

Её негодованию не было предела. Похожую фразу Майлзу доводилось слышать лишь в кино.

– Я видел сон, – терпеливо объяснил он. – Вернее, не я видел, а сон был мне послан… – Он припомнил подробности. – Ты говорила, я должен что-то сделать…

– Иди к дьяволу со своими снами! – отрезала девушка. – Ты хочешь пить или нет?

Он жадно потянул к себе флягу, но она не отпускала её.

– Воды хватит лишь для одного. Пей тут.

Майлз заморгал. Увы, фляга оказалась почти пустой. Он потряс её и услышал слабый всплеск.

– Кэду тоже необходима вода. Он болен.

– Он не просто болен. Он почти мёртв. Нет смысла тратить на него воду.

“Не могу поверить, что я вновь это слышу. Она рассуждает так же, как Джин”.

Он дёрнул флягу сильнее.

– Если я хочу поделиться с ним водой – это моё дело. Тебе-то что?