Отданная вампиру - Лея Болейн

ухо. А потом лизнул ушную раковину — и странная щекотка отдалась в соски, пробежалась по животу, оборачиваясь уже знакомой жаркой тяжестью.

Я не протестовала, когда хозяин снова ловко расстегнул моё платье и распустил волосы.

— Ты очень красивая. И вкусная. Снимай всё и полезай в ванну, пока вода не остыла.

— Выйдите, — брякнула я. Горячая вода обещала избавление не только от пыли, но и от озноба. К тому же... у меня не было выбора.

— Не чуди, — его руки спустили корсаж платья, а потом ловко стянули с бёдер — и платье упало на пол. Сжимать руки на груди, скрещивать ноги не было смысла, незнакомец стянул сорочку, заставив меня поднять руки. Но стоило пальцам лечь на край панталон, как я воспротивилась.

— Сама. Отвернитесь, прошу вас… или выйдите. Не надо на меня смотреть!

— Я не смотрю.

— Врёте!

— Я не смотрю. Но… чувствую.

Чулки и панталоны я стянула сама.

— Помочь?

— Н-не надо… — я перекинула ногу через бортик лохани, вступая в восхитительно горячую воду. Как раз такую, чтобы погрузиться по плечи, не обжигаясь, с наслаждением расслабить мышцы, расслабиться самой… Обнаружила внутри ловко приделанный уступ, позволявший полусидеть, находясь при этом полностью в воде. Если бы только странный хозяин дома вышел, прекращая играть в свои игры — то, что ему было надо, он от меня уже получил, разве нет? Плату за короткий постой…

Я опять прикрыла глаза — после короткого сна на софе в сон больше не клонило, но было слишком уж хорошо. Эти его укусы делают меня… спокойной. Неестественно спокойной. Почему они такие приятные, это же ненормально — наслаждаться тем, когда тебе прокусывают до крови кожу… Страх перед нечистью прошёл — надолго ли? А вот странное томление осталось. Как и в прошлый раз — мучительное ощущение незавершённости.

Колыхание воды — я тут же открыла глаза и ойкнула, осознав, что про ушедший страх говорила преждевременно. Пока я беспечно нежилась в горячей воде, мужчина успел раздеться и быстро, так, что я не успела разглядеть его тело, забрался в лохань и уселся напротив меня.

Пламя свечей задрожало от порыва воздуха.

— Что вы делаете? — голос спотыкался, хотя… я же должна была предполагать что-то подобное.

Ожидать чего-то подобного.

— Это моя ванна, которую я рассчитывал принять после ночной прогулки, — невозмутимо произнёс хозяин. — Почему я должен менять свои планы? Здесь достаточно места…

— Вы не закрыли дверь.

— Никто не войдёт, не беспокойся.

Я шевельнула ногой — и, кажется, задела под водой его ногу. Вздрогнула, обхватила себя руками. Но заставить себя закрыть глаза больше не могла.

Длинные волосы хозяина дома на этот раз были собраны в хвост, и от этого его лицо казалось ещё более хищным, узким, точно у какой-то экзотической опасной птицы.

— Как вас зовут? — немного резко сказала я. Ситуация казалось мне всё более безумный — мы оба без одежды. Так близко. Наедине.

…даже если моя свадьба с Аяксом отменяется — разве это повод вот так ломать собственную жизнь? Мне всего восемнадцать… у меня должен быть муж, дети… Кому я буду нужна вот такая? Порченая… Разве я смогу выйти отсюда, не потеряв того, что в народе именуют честью, невинностью? Что скажет отец, что скажут…

— Прекрати думать свои глупые мысли, — сморщился хозяин. — Тебе есть дело до мнения твоих ограниченных завистливых и лживых селян? Твой жених тебе изменял, твой отец знал, что говорят о его распущенности — и всё равно был согласен с этим браком, одна из твоих подруг как раз и спала с твоим женихом… Та, что с тёмными волосами.

Самра. Точно, она... странно, как я её не узнала тогда. Видимо, слишком не хотела узнавать.

Можно было возмутиться… но какой в этом смысл? Он прав. Однако дело мне всё-таки есть.

— Хочешь узнать моё имя? — почти лениво проговорил мужчина, не делая попыток коснуться меня, словно отдых в воде и был на данный момент пределом его мечтаний. — Наклонись. Скажу тебе… на ухо.

Шойхова сволочь! Как я могу наклониться, если он сидит в воде, если мы оба голые!

Какой у него обжигающе-чёрный взгляд…

— Хочешь узнать — иди сюда. Сказав своё имя, я дам тебе крошечную власть над собой. Ради этого стоит потрудиться, Лария?

Я сползла со своего выступа, перекинула волосы вперёд, так, чтобы прикрывали грудь. Встала на колени в воде и потянулась к лицу незнакомца, ухватившись руками за бортики.

— Шойх, какая надёжная защита, — насмешливо прокомментировал он. А потом добавил тише. — Ты же сама понимаешь, что это бесполезно?

Я понимала, но не хотела этого признавать. Его тело было так близко… и всё же я умудрилась его не коснуться, нависая сверху.

— Как вас зовут?

И тут же почувствовала руки незнакомца на своей талии, медленно погружающие меня в странным образом не остывавшую воду.

— Нет! — успела я прошептать, разом ослабевшие ладони не могли удерживать тело над водой, и я опустилась на него сверху, прижимаясь грудью к его груди, а низом живота ложась между его разведённых ног. Почувствовала прикосновение упругого возбуждённого члена к низу живота и задрожала.

— Меня зовут Вандер. В переводе с… с одного древнего языка это означает «странник».

Мужчина накрыл мои губы своими, след от укуса Аякса болеть не перестал, но этот маленький дискомфорт ничего не портил, напротив — только благодаря этой отрезвляющей боли я не утонула в ощущениях целиком. Язык Вандера и мой язык — мне казалось уже, что это нечто цельное, единое. Губы горели, и я впускала его в свой рот, отвечая так яро, как только могла, в то время как всё ещё придерживающие меня за бёдра руки мужчины начали осторожно раскачивать моё тело вперёд и назад, так, что его член скользил по мне. Волосы мои Вандер небрежно откинул на спину, и ничего не мешало чувствительным горошинам сосков касаться его груди, гладкой, безволосой, тереться об неё…

Он чуть приподнял меня, позволяя своей ладони проникнуть между моих ног, мягко погладил складочки, потёр бугорок — и меня раз за разом прошивало возбуждением, словно невидимой иглой пришивая к суконному холсту. Но я чуть сжалась от боли, когда один из пальцев попытался глубже проникнуть внутрь.

— Придётся чуть-чуть потерпеть, — шепнул он мне на