Круг зари - Нина Кондратковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Обстановка тревожная! — предупредил он. — Деревня Красная уже занята противником численностью не менее пятисот человек.
Командир отряда Николай Иванович Макаревич вызвал к себе Жанну и строго ей сказал:
— Предстоит тяжелый бой. Но ты останешься здесь.
— А разве не там, в бою, мое место?
Жанна была для него не просто бойцом отряда. Она была женой. И должна была скоро стать матерью. На днях собирались переправить ее на Большую землю. Но Романенко непреклонно отстаивала свое право быть рядом с товарищами.
* * *…В далеких от Магнитки Застаричах поднялся еще один обелиск, и на нем — имя Жанны-Марии, Маруси Романенко, токаря Магнитогорского комбината.
А тридцать лет спустя она вернулась в свой родной цех по-прежнему молодой, веселой, энергичной. И навсегда останется такой.
Имя ее присвоено комсомольско-молодежной бригаде, которую возглавляет ныне мастер Юрий Гуляк. Продолжается трудовое соперничество.
«Это за тебя», — говорят ребята, зажав в патрон сверхплановую заготовку детали. Но не словами говорят, а точным движением резца, стремительной трудовой атакой.
— Это за тебя, Жанна-Мария!
Римма Дышаленкова,
редактор телевидения
СТИХИ
КОМСОМОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ
Ты помнишь, как под барабанный бойНам галстук пионерский повязали?Уже тогда мы верили с тобойВ страну любви, в страну кипучей стали.Плечом к плечу всю молодость своюМы по лесам строительным шагали,Отстаивая в яростном боюСтрану любви, страну кипучей стали.На всей земле есть у меня друзья,Мы с комсомолом жизнь свою связали,И комсомолию считаю яСтраной любви, страной кипучей стали.И город мой построил комсомол,И эту песню вместе мы слагали.Так здравствуй же, товарищ комсомол,Страна любви, страна кипучей стали!
УРАЛОЧКА
Разбегались зори алыеперепуганы рассветами.Полюбил Урал Уралочкуда любовью безответною.
Много силы в нем и разуми,только стать не молодецкая.Блещут глазоньки алмазами,да пустыня в них мертвецкая.
Как цветок, тиха Уралочка,тишиною принакрылася,будто насмерть напугаласябогатырской этой милости.
Кладовые пораскрытые.Шлет в подарок своей суженойв сундуках он малахитовыхожерелия жемчужные.
Кольца-серьги самоцветные,платья-шубы соболиные…На богатства те несметныерты в народе поразинули.
Ан нейдет к нему из дому-то,хмурит брови осторожная,тяжела, слышь, сила темная,власть подземная, безбожная.
Задрожали горы зычные,космы-патлы разлохматили,взвыли бабы горемычные,стон прошел промеж старателей.
То не буря с неба валится,не война идет разлучница,то Уралище бахвалится,рудники-забои рушатся.
— Ах, прости-прощайте, матушка,на веку, видать, положено,чтоб закрыло серым камушкомжизнь мою от красна солнышка.
Ах, прости-прощайте, белый свет,горемычные старатели… —поклонилась на четыре все,и особо родной матери.
Люди в ноги девке кланялись,отвели к пещере Каповой,там Урал свою Уралочкуобнял каменными лапами.
То ли было, то ли не было,то ли сказка мало-мальская,только слышно, что от той любвимастера пошли уральские.
ДИСПЕТЧЕР
Вокруг меня пластуется цемент,вокруг тебя звенят стальные полосы,а над ритмичным перевалом сменпоет труба диспетчерского голоса.
На свете множество диспетчеров:диспетчер тьмы или диспетчер света,диспетчер кругосветных поездов,диспетчер поездов междупланетных.
И чем стремительнее наш разбег,чем горячей рискованные встречи,тем строже возле пульта человек,ведущий нас над безднами диспетчер.
А если бог вас от стихий не спас,тогда диспетчер — это помощь скорая,скажите же, товарищи, о нас,диспетчерская служба — это здорово!
* * *
Уральские дали — просторы,и воздух слоист, как слюда.Заводы, заводы, как горы,у гор огневых — города.
И звоны литого металлав ограде любого двора:на кряжистых склонахУрала веками живут мастера.
Они укрощенное пламяпривыкли держать под рукой,еще самоцветные камнивлекут их своей красотой.
И чем минерал ни упорнейв своем потаенном ряду,тем радостней и чудотворнейтворят мастера красоту.
Такой человек не обидит,он слишком силен для обид,он взглядом единым увидит,что встречное сердце таит.
Такая природная силауральскому люду дана.Меня она тоже взрастила,упорная эта страна.
* * *
Что со мною случится?Надо мною вчераОбронила жар-птицаДва горячих пера.Жароптицевы перьяТихо в косу вплету,Жароптицево пеньеВ саду заведу.Спросит милый: откудаЭтот певческий свет?Где жарптицыно чудо?А жар-птицы и нет.Поселилась жар-птицаВ тихом сердце моем.Мне светить и светитьсяСамым ясным огнем.
ПИСЬМА
В конверте строгом строгие слова,ни чувства в них, ни даже обещания,и почта, разумеется, права,что письма эти шлет без опоздания.
Опаздывают теплые слова.Придут некстати, принесут отчаянье,о совершенном горькое раскаянье,успев к раскаянью едва-едва.
Любимый! Писем строгих мне не шли,пусть в воздухе застынут кораблипочтовые. Ах, нет, неправда это!
Когда бы письма строгие твоико мне без перерыва шли бы, шли,а мне бы их оставить без ответа!
* * *
Ах, кони скачутпо кругу — кони,в глазах горячихазарт погони.
Ах, гривы — розги,мечи — копыта,и рубят воздух,и почва взрыта,
И сила рвется,и все доступно:на крупе — солнце,земля — на крупе.
И круг клокочет,щекочет нервы,и каждый хочетбыть самым первым.
Ах, кони-кони,глазам не верю:не вожаком,а просто первым…
МИНУТА ПОКОЯ
Светло и сторожкоиграют степные зарницынад полем, где рожь,где пшеница, шурша, колосится.На небе то звезды,то низкие стелются тучи,то душно, то дождикосыплется с облачной кручи.И только под утрозатихнет июль надо мною, —настанет минута,всего лишь минута покоя.Светло и сторожко,и голову клонит усталость…По млечной дорожкеуже поднимается август,шумят звездопадыпо черной окраине неба, —готовиться надок янтарному шествию хлеба,а два колоска,две упавшие с неба зарницы,в уснувших рукахпродолжают тихонько светиться.
* * *
Зорюют домны, и сияниевосходит от земли до неба.Мы ходим будто марсианепо апельсиновому снегу.
Уральские нас греют камушкида так, что обжигают руки.У нас в Магнитке даже бабушкив недавнем прошлом металлурги.
И вместо сказок слышит внукслова, похожие на зарево:«Бывает, можно отдохнуть,бывает, страшно, как в аварию…»
А мы с тобою так сильны,так молоды, что мы пока ещев огонь и воду влюблены,земля и небо — нам товарищи.
Виктор Туманов,
