Опасна для тебя (СИ) - Шаяхметова Карина

- Всем встать, суд идёт.

Все послушно выполнили приказ. Судья огласила решение и дала слово Царёву.

- Мы отыскали человека, который скрыл улики. Но для начала я хотел бы продемонстрировать видео-доказательство.

Он поднёс флешку к ноутбуку секретаря, экран которого выводился на большой монитор телевизора. На записях с камер видеонаблюдения хорошо было видно, как Марина и Евгений, тот самый Женя, который был влюблён в меня с самого первого курса, но я сразу дала понять, что мы никогда не будем вместе, обливают здание керосином, поджигают бумагу. Чирк. Огонь.

- Это всё Иван, Иваан, - протяжно кричит Марина, - он уговорил нас с Женей на это преступление.

Как Марина и Евгений могли так поступить. Мы вместе учились четыре года, делали домашки, сдавали зачёты, готовились к дипломной работе и выпускному. В моей голове в этот момент всё перемешалось.

Иван пытался усадить её обратно, но она явно решила не отступать.

- Девушка, вы хотите что-то добавить? - спрашивает судья.

- Да, ваша честь.

Марина подошла к трибуне и начала:

- Иван собрал меня и Евгения у себя дома, и сказал, что хочет устроить поджёг и подставить Евгению, потому что она ему надоела, а избавиться от неё он не мог. Ну и ему хотелось развлечься…

- Она всё врёт, - выкрикнул Иван.

- Молодой человек, ещё одно слово, заключим вас под стражу, - строго ответила судья.

- Потом нам с Евгением стало стыдно и мы хотели рассказать всю правду, но Иван нам пригрозил своим отцом. Сказал, что он занимает высокую должность, и нам «влепят по полной», дословно цитирую, - сказала Марина.

- Почему вы согласились на это, вы, кажется, учились вместе?

- Евгений любил Женю долгое время, а она его отшила, он хотел отомстить. А я… я завидовала, потому что ей всегда всё легко доставалось: и учёба, и парни, и работа.

Тут она замолкла. На её лице виднелась злость, которая вырывалась через все её напряжение мышцы и скулы.

От этой правды у меня у самой все кулаки сжимались. Хотелось подойти и врезать ей, как следуют, и плевать на нормы морали.

- Вы отдаёте отчёт в том, что сейчас говорите?

- Да, - отвечает Марина.

Максим Романович подходит к секретарю и передаёт бумажку. Секретарь несёт её судье.

- На заседании приглашается Никитина Анастасия Дмитриевна.

В зал, в сопровождении двух охранников, тех самых, что стояли возле входа, входит женщина, лет тридцати. Хорошо одетая. В белоснежной блузке с воланами на руках, в бордовой обтягивающий юбке-карандаш, на высоких каблуках и дерзким взглядом.

Она подошла к трибуне и безразличным голосом ответила:

- Я не понимаю, что я тут делаю. Я спокойно обедала в нашем офисе, потом пришли эти, - указывая на Царёва и, по-видимому, его отца, - и забрали меня. В чём меня обвиняют?

Царёв передаёт другую флешку, на которой видно, как Анастасия, после разговора с Максимом Романовичем, заходит в его кабинет и через пятнадцать минут выходит, засовывая что-то в карман.

- Ваша честь, ключ от моего кабинета, есть только у меня. Никитина Анастасия Дмитриевна незаконным путём проникла в мой кабинет для удаления файлов с уликами, - произнёс Царёв.

- Анастасия Дмитриевна, что вы на это ответите?

- Я хотела приготовить сюрприз Максиму Романовичу, я давно в него влюблена и решила сообщить об этом оригинальным способом.

В этот момент мне стало грустно. Можно было и сразу понять, что такой взрослый мужчина встречается с женщиной. Она такая красотка...

- Господин Царёв, вам слово, - говорит судья.

- Это всё неправда, ваша честь, - произносит он.

- Нет доказательств, что это сделала Никитина, поэтому суд отклоняет данное заявление. А сейчас объявляется перерыв для дальнейшего оглашения решения.

Эти пятнадцать минут длятся вечно. Я стою рядом с Максимом Романовичем. Он разговаривает со своим, теперь уже точно, отцом и нервно злится, косясь на Никитину.

Возле Анастасии стоят два охранника и не дают ей уйти. Пока я любуюсь, как красиво одета Никитина, взглядом замечаю, как на меня смотрит отец Царёва.

- Сын, может, ты нас познакомишь?

- Да, отец, извини. Это Нелидова Евгения, а это мой отец Роман Кириллович.

- Приятно познакомиться, - вежливо представляюсь я.

Он как-то странно посматривает на сына. Может, я что-то не так сказала.

- Мне тоже, - лишь отвечает он.

Они ещё какое-то время болтали, прежде, чем войти в зал заседания. Периодически его отец смотрел на меня, чем очень смущал.

Мы вошли обратно в зал. Вновь встали, сели, как положено. Затем огласили решение.

- Суд решил Нелидову Евгению Константиновну признать невиновной. Для полного завершения дела к ответственности привлекаются Петриченко Марина Львовна и Абудаков Иван Сергеевич.

Как только Иван услышал своё имя, сразу двинулся к двери, чтобы сбежать. Стража вовремя спохватилась, скрутила его и надела наручники. Он начал кричать: «вы не знаете, кто мой отец», «позвоните ему».

Даже местами стало его жалко. Но я не должна ему сочувствовать, он со мной поступил очень плохо.

- Вы свободны, Евгения Константиновна, сейчас я отвезу вас в квартиру, чтобы собрать вещи.

- Спасибо большое вам, - говорю я Царёву и обнимаю его крепко. Как только понимаю нелепость ситуации, отхожу в сторону и извиняюсь.

- Всё хорошо, я рад, что дело закончилось благополучно. На одно дело меньше.

Сначала с улыбкой, а затем равнодушно ответил он.

Вот же сухарь, хорошо, что мы больше не увидимся.

Нас проводил до машины Михаил Семёнович и что-то с улыбкой сказал ему, когда тот наклонился правым боком к его губам. Отец Царёва, Никитина и охрана куда-то исчезли. Я их больше не видела.

Царёв сел в автомобиль и мягким голосом сказал:

- Можете, сесть вперёд, я не кусаюсь.

И улыбнулся мне.

И что это было?

Глава 12. Максим

Евгения меня обняла… пульс частил ударами, разбивающимися о тысячу осколков стекла. Небо ушло из-под ног. Что она со мной делает? Как она позволяет себе разрушить ту стену, что я возносил годами, чтобы не иметь ничего общего с людьми противоположного пола. Нет, я, конечно, спал с девушками. Но всё это было автоматом, без обязательств. Никто никому ничего не должен.

А здесь… что-то волшебное, необъятное. Желание не переспать, а творить, любить, обнимать настолько нежно и чутко, насколько это возможно. Она обладает какими-то волшебными чарами, ведомые ей лишь одной. Захлёстывает и опьяняет.

Больше всего меня радует, что Евгению отпустили. Сейчас можно выдохнуть и попрощаться с ней, чтобы её хлопающие глазки и манящая фигура не сбивала с толку мой мозг, моё сердце и всё моё изнывающее тело.

Мы подошли к машине. Я открыл дверь Евгении и собирался сесть за руль, Как меня окликнул Михаил Семёнович.

- Максим, не отпускай её. Такие, как она, единицы, - показывая глазами на мою машину, сказал он.

- Нееет, что вы? - протяжно сказал я, хотя моё тело явно реагировало на неё по-особенному. Я отвезу Евгению в общежитие и мы больше с ней не увидимся.

- Я прожил долгую жизнь и совершил много ошибок. Не поступай, как я. Не теряй свою любовь… - с этими словами он развернулся и пошёл в другую сторону.

Я улыбнулся ему вслед и с приподнявшим настроением направился к автомобилю.

Мы зашли в квартиру. Евгения собрала свои вещи и ждала меня возле входной двери.

Мне позвонил майор и сообщил хорошую новость. Юрий Владиславович закрыл больничный, и теперь я могу возвращаться в офис на полноценный рабочий день.

Я собрал свои вещи, проверил, всё ли выключено и пошёл к выходу.

- Не терпится домой, - с ухмылкой спросил я.

- Да, - чистым, без эмоций, голосом ответила Нелидова.

- Сначала заедем в офис, я верну ваши вещи и деньги.

- Хорошо, заедем, - уверенным голосом произнесла Женя.

И что-то звучало в её голосе особенное. Или её речь. Или то, как соблазнительно она их произносит, и от смущения прикусывает губу. Возбуждающе.