Дочь Мороза (СИ) - Вельямет Каталина

— Я всё понимаю, — прервал его речь Горислав, — С вами благородная госпожа, а я свалился как снег на голову.

— Да я не об этом. Никто тебя прямо сейчас не гонит.

Но больше он сказать не успел, так как их разговор прервало появление старосты. Подойдя к ним, он поклонился и повернувшись к Маридару, произнёс:

— Я людей уже в лес отправил. Можем о другом поговорить?

— Конечно.

— Я не буду долго мучать. О домах я уже распорядился. Тут рядом четыре хаты освободили специально под вас. Надеюсь, не осерчаете, что в тесноте придётся ночевать.

— Хорошая новость, я тогда своих людей соберу и будем определяться.

— Ты только… — начал было старик, но тут же осекся, опустив взгляд.

— Не тушуйся, вижу ты человек прямой, поэтому говори как есть.

— Моя жена с другими бабами уже начали готовить ужин. Вот только прошу, смилуйтесь. Мы живём не богато, чем сможем — тем накормим, но можешь сказать своим людям, что бы девок не щипали? Есть наша вина в том, что с вами случилось, а всё ж бабы в том не виноваты.

— Не волнуйся, мы тут не просто так, а благородную госпожу провожаем, так что разбоя не будет.

В единственном оставшемся глазу зажглась надежда. Подождав пока Маридар оповестит всех, староста направился к домам как раз в направлении выезда из деревни. Идти пришлось не далеко, так что желающим остаться в харчевне, не пришлось бы долго плутать по незнакомой местности.

Горислава определили рядом с командиром, Баташем и несколькими, приближёнными наёмниками. Весению и Яровита поселили в соседний дом, который выглядел лучше остальных, а за остальными, мужчина уже и не следил.

Когда он переступил порог дома, то сразу же в глаза бросилась чистота. Пусть тут и жили не богато, но чистоту соблюдали. Посередине стоял массивный стол и две скамьи, а также искусно вырезанная деревянная стойка с полками для тарелок и кувшинов. От соломы под ногами разносился аромат свежести, которая смешивалась с запахами домашнего хлеба и варёного гороха. Горислав глубоко вдохнул и медленно выдохнул этот запах уюта.

Маленькая, хрупкая женщина в коричневом платье и грязном льняном переднике, что-то напевала себе под нос, мешая ложкой в железном котелке. Склонившись над очагом в дальнем конце комнаты, она на мгновение напомнила ему мать. Те же худые руки, усталость, что читалась в каждом движении. Платок сполз с её головы, являя огненный, чуть тронутый сединой нимб локонов. Её облику явно недоставало красоты, но Горислав пришёл сюда и не любоваться.

Маридар предостерегающе положил руку ему на плечо.

— Проходите скорее! — вскричала хозяйка дома, уронив ложку от неожиданности. — Не пускайте холод внутрь, а то и дров не напасёшься протапливать.

Её строгий, слегка возмущённый тон, вернул Гориславу ощущение реальности. Мотнув головой, он прошёл вслед за остальными и опустился на скамью.

— Хозяичка, налей-ка нам горяченького взвару, — вежливо произнёс Маридар, убедившись, что всем досталось место.

Женщина поправила волосы и лишь, затем посмотрела на прибывших. Её глаза были такими же блёклыми, как и у других жителей деревни. Но их цвет оказался карим, к огромному удивлению Горислава.

— Сейчас всё справлю как надо, — вежливо сказала она, слегка приседая.

Было очевидно, что её тяготит общество незнакомцев, но всё что она могла, так это сдержанно помалкивать, отвечая только когда к ней обратятся. Такое поведение для мужчины было совсем не удивительным, ведь и ему приходилось многое терпеть, даже в стенах дворца.

— Не желаете ли медовухи? — сухо произнесла она, вернувшись к очагу и щедро сыпанув в котелок целую миску крупы. — Ужин скоро будет готов, а как известно, к сытной пище, медовуха святое дело!

— Не стоит, только взвар, — вежливо отказался Маридар, из-за чего несколько наёмников тяжело вздохнули.

Ожидание, никогда не было для Горислава тяжёлым испытанием, поэтому он просто свёл руки в замок и облокотившись о столешницу, принялся ожидать. Когда всё было готово, Маридар щедро плеснул напиток в кружки и одну подвинул ему.

— Спасибо, — произнёс мужчина, подняв её в знак признательности. — Ваше здоровье, хозяйка!

За ним эту фразу подхватили и остальные. Запах горячей похлёбки, приготовленной женской рукой, вызвал улыбки на губах мужчин. Горислав пил пряный напиток и размышлял, как лучше всего заговорить о том, что занимало сейчас его мысли.

Маридар махом осушил свою кружку и со стуком поставил её на стол.

— Клянусь богами, я жаждал этого со вчерашнего вечера! А то на том холоде, да ещё и с тем как Прошка кашеварит, я точно скоро ноги протяну!

— Разве всё так плохо? — не удержался от вопроса Горислав.

— Будто сам не пробовал!

— А я и не прихотлив, надо будет и корой отобедаю.

— Это пока молодой, — наставительно протянул командир, — А вот как постарше станешь, лет на десять-пятнадцать, так и начнёшь ценить хорошую еду и питьё. Прошка лучше всех нас готовит, а до женской руки ему всё одно далеко.

— Ну что ты такое говоришь! — накинулся на Маридара Егор, толкнув командира локтем в бок. На что тот рассмеялся.

— Прошка ещё ни разу ничего не сжёг, а это уже достижение! — согласился с ним Сева и подняв кружку вверх, пробасил, — За Прошку, у которого руки из нужного места растут!

К этому моменту, хозяйка уже принялась нормально накрывать на стол. Миски с похлёбкой, серый хлеб и немного кислого сыра. Оказаться в тепле было приятно, особенно учитывая отсутствие погони. Для Горислава, это был первый день, без ощущения тяжёлого взгляда на себе.

Еретник его сильно потрепал, только вблизи живого огня, да очертив круг, мог он перевести дух и пусть ненадолго, но прикрыть глаза. Уже предвкушая целую ночь безмятежного сна под крышей, он радовался этому как ребёнок. Но что бы сохранить это, нужно было принять решение.

С одной стороны, ему не хотелось возвращаться в столицу, но с другой, тот еретник мог в любой момент вернуться.

— Ты чего приуныл? — строго произнёс Сева.

— Да так, думаю как мне дальше быть.

— Да не волнуйся так, никто не собирается тебя выгонять, правда командир?

Все наёмники уставились на Маридара, ожидая ответа.

— Ты хорошо себя показал во время нападения, как настоящий воин, — уклонился от прямого ответа он.

— Любой другой сделал бы то же самое, — возразил Горислав.

— Сильно сомневаюсь в этом. Не каждый путник рискнул бы жизнью, дабы выступить против не своего врага. Ты мог остаться в стороне, но проявил храбрость, — он на мгновение замолк подливая себе взвар, после чего повёл плечами и встретился взглядом с Гориславом, — Хотя, я и не ожидал другого от того, кто служил самому Вестибору. Ты ничего не знал о нас, но помог, за это я тебе благодарен.

— Но? — протянул Егор, смекнув, что капитан не договаривает.

— Не мне одному это решать. Есть ещё Яровит, а если он не согласится, то сам понимаешь, я сделать ничего для тебя не смогу.

— Мы потеряли двоих, некоторые ранены. Если в ближайшее время будет ещё одно нападение, нам будет куда тяжелее, чем вчера, — серьёзно произнёс Егор, подливая себе остатки уже остывшего взвара из широкого кувшина.

— Раньше никто не угрожал нам, не думаю, что нужно ожидать нападения в ближайшее время, — мрачно возразил один из наёмников.

Его имени Горислав не знал, он по какой-то причине, тот держался особняком и смотрел на него волком.

— Это правда. Но Яровит заставляет нас охранять госпожу не просто так. Разбойники охотились за ней, а значит нам нужно защищать её любой ценой и лишние руки нам уж точно не повредят, — бойко ответил ему Егор.

Горислав молча слушал мужчин, искренне сочувствуя Маридару. Что бы там ни было, но он воочию убедился, что все они за время путешествия сплотились и начали переживать за Весению. Они тревожились не только о себе, но и о её безопасности. Это можно было бы списать на страх потерять большую награду, но Горислав догадывался, что за грубостью, кроется простое человеческое сочувствие.