Девять с половиной дней чужой жизни - Ольга Черных

С любопытством оглядываясь по сторонам, думала о Марке Захаровиче. Он заслуживал уважения и после своей смерти.

Миновав ординаторскую, Шура привычно открыл соседнюю дверь, пропуская ее в кабинет. В глаза, первым делом, бросился портрет профессора. Наверное, так было задумано изначально. Она осмотрелась. Несколько кожаных кресел, такой же диван и письменный стол. Портрет находился над ним. У стены массивный книжный шкаф. Скользнув взглядом по корешкам книг, отметила, что все они по медицине. Даже на первый взгляд было видно, что в кабинете главного врача все продумано до мелочей. Чрезвычайно удобно и комфортно для того, чтобы и на работе чувствовать себя, как дома. Ведь по сути своей эта клиника несколько лет и была настоящим домом профессора. Теперь же она полностью принадлежит его сыну.

– Присаживайся, – Шура кивнул на кресло, а сам, сунув руки в карманы белоснежной куртки, которую надел, скорее, машинально, чем осознанно, как только они вошли в кабинет, отошел к окну. Он стоял к ней спиной и со стороны могло показаться, что доктор внимательно изучает обстановку на улице. На самом деле это было не так.

– Даже не знаю, с чего начать, – оглянулся, встретившись с ней взглядом. – Давай, наверное, надевай халат, колпак и обязательно маску, – он подошел к другому шкафу, чуть меньше книжного, и распахнул дверцу. – Ты сама должна все увидеть.

– Ты меня от кого-то прячешь? – шепотом спросила Сильвия.

– Пока так будет лучше, – ответил уклончиво, протягивая ей свежий халат на плечиках.

Через несколько минут они вошли в палату, которая ничем не уступала одноместному люксу в приличном отеле. Вот только кровать у окна и чье-то безжизненное тело, резкий запах лекарств и медицинская аппаратура напоминали о том, что они находятся в лечебном учреждении.

За столиком сидела медсестра. Она поспешно поднялась навстречу.

– Без изменений, Александр Маркович, – ответила на молчаливый вопрос доктора.

– Спасибо, оставьте нас.

Медсестра послушно вышла. Шура за руку подвел Сильвию кровати.

Смертельно бледное лицо женщины с приклеенным кусочком пластыря на брови, терялось в белоснежных простынях. Казалось, она не дышала.

Было что-то не так, и Сильвия не сразу поняла, что именно? На кровати, опутанной разноцветными проводками, лежала… она сама.

В воздухе повисло тягостное молчание, и лишь слабое жужжание аппаратуры нарушало полную тишину.

Доктор отошел в сторону и наблюдал за ней. Вернее, даже не за ней, а за обеими женщинами, похожими друг на друга, как две капли воды.

Сильвия машинально присела, не в силах оторвать взгляд от знакомого, но чужого лица. Она вдруг вспомнила американский фильм, который потряс до глубины души, и еще долго потом заставлял возвращаться к незамысловатому, но страшному сюжету. Героине показали ее прошлое, а затем будущее. После этого настоящее исчезло, затерялось во времени, что в дальнейшем способствовало расстройству психики.

То, что происходило с ней, гораздо хуже. И это не кино. Встреча с собой в реальной жизни. В подтверждение достаточно было лишь протянуть руку и прикоснуться к той, что была ее копией.

Ореол ярко-рыжих волос в беспорядке разметался по подушке. Глаза закрыты, но она могла, на что угодно поспорить, что они – зеленые. Нос такой же курносый с маленькой родинкой на переносице. Родинка, пожалуй, стала последней каплей.

В душе бедняга еще надеялась, что это нелепый розыгрыш.

Робкий взгляд широко открытых зеленых глаз вопрошающе поднялся к доктору. Он, не проронив ни слова, крепко сжал ее локоть и поспешно увел в свой кабинет.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Ямпольский, после того, как закрыл дверь на ключ, и почти силой усадил ее на диван.

Сильвия пока не способна была ни о чем думать. Она машинально сняла маску и мяла ее дрожащими пальцами. Ответа на его вопрос не было. Вдруг вспомнился страшный сон. Кто же на самом деле был в машине? Она или…

– Сильва, скажи, хоть что-нибудь, – тихо попросил доктор.

– Авария… прошлой ночью на автостраде… – прошептала отрешенно.

Он пристально посмотрел ей в лицо и закурил.

– Откуда знаешь? – спросил, нервно затянувшись сигаретным дымом.

В задумчивости пожала плечами.

– Она мне приснилась. А утром ты позвонил и попросил приехать.

Ямпольский долго молчал, переваривая эту информацию.

– Скажи, эта женщина не может быть твоей родственницей? Ну… какой-то двоюродной или сводной сестрой, наконец?

– Я у мамы одна. Она да я – вот и вся наша семья. Да ты и сам это хорошо знаешь.

– Знаю.

– А, как она попала в клинику?

Шура тяжело вздохнул.

– Я сам привез ее. На свою голову приключение…

– Сам? Где же ты ее нашел такую? Сюжеты «Фантастических историй» по телевизору полностью отдыхают. Кому рассказать – не поверит.

Он снова вздохнул и тяжело опустился в соседнее кресло.

– Сейчас я не воспринимаю шутки. Господи, за что мне это?

Сильвия наклонилась к нему и провела рукой по волосам.

– А, что она? Так и лежит все время?

– Ну, да. В сознание с момента аварии не приходила. Боюсь, от нее мы еще долго ничего не услышим. Ума не приложу…

– Расскажи все сначала. Может, вдвоем придумаем какое-то объяснение?

Шура поймал ее руку и прижал пальцы к губам.

– Накануне я провел день у друзей за городом, а следующим утром мне нужно было обязательно присутствовать в клинике. Лучше бы я остался у них ночевать…

Шел сильный дождь. Асфальт был мокрый, а эта машина неслась навстречу на такой скорости, что казалось, колеса не касаются земли. Признаться, у меня тоже на спидометре стрелка зашкаливала, но трасса была пустынной и пара рюмок, выпитая за ужином, немного притупила бдительность. Я вообще мало обращал внимания на редкие встречные машины, занятый своими мыслями. Эта же неслась прямо на меня. Даже мысли не возникло, что за рулем женщина. Хотя, какое это имеет значение? Возможно, фары моего автомобиля ослепили ее? Хотя, скорее всего, она не справилась с управлением на изгибе дороги… – он нервно сглотнул. – Как машина вылетела на обочину, я не видел. Все произошло в мгновение. Когда подбежал и открыл дверцу, женщина была без сознания. Бегло осмотрел ее. Наружных повреждений не было, голова запрокинута назад и из рассеченной брови тоненькой струйкой по щеке бежала кровь. Я действовал машинально. Все, что полагается в таких случаях… Но когда осветил лицо карманным фонариком, не поверил своим глазам. Это была ты. Пьяная, в крови и без сознания. Показалось? Проверил еще раз, еще и еще… Вспышки молнии, дождь и раскаты грома я не замечал. Тогда, возвращаясь, домой, я думал о тебе, о том, что мы стали редко видеться. Жизнь идет, а мы безнадежно теряем время. Ситуация сложилась так, будто мои мысли материализовались. Я не просто увидел тебя, но даже смог прикоснуться, и первые в жизни не знал, как себя вести? Вызывать «скорую» не было времени и смысла. Перенес тебя в свою машину и помчался в клинику. По дороге позвонил в ГАИ и сообщил об аварии. У меня даже мысли не возникло поискать сумочку, документы или еще что-то, что осталось на обочине или в машине. Да все и так было очевидно. Размышлять о том, как ты оказалась на этой автостраде в дорогой машине, было некогда. Нужно было спасать тебя. Ночь пролетела незаметно. Бригада не отходила от тебя ни на минуту. Уже под утро меня вызвала в коридор дежурная сестра, шепнув, что приехал отец пациентки.