Экономика ХХІ - Алексей Геращенко

Политика гражданского правительства, бывшего у власти с 1953 по 1961 год, потерпела крах. К власти в результате военного переворота пришёл генерал Пак Чжон Хи.

При поддержке США за полученные иностранные кредиты строятся фабрики, которые на импортном сырье по западной технологии производят продукцию для последующего экспорта. Как в аграрной стране, испытывающей нехватку продовольствия, возможно было найти руководителей для промышленных производств? Рецепт был прост. Фактически среди имевшихся в стране фермеров были отобраны самые хозяйственные и организованные, и им было поручено заниматься совершенно новой деятельностью. Истоки южнокорейских концернов – на полях в выращивании риса. Ставка сработала. Послушные и терпеливые корейцы, боровшиеся за выживание, были готовы учиться и работать не покладая рук. Учиться и работать, работать и учиться. Политика государственного протекционизма в корейском случае сработала. Западные союзники закрыли глаза на преференции, которые получали южнокорейские производители. На первом этапе строительство корейского чуда было очень далёким от методов либеральной демократии. Получив первые результаты экономического роста, корейцы при помощи американских консультантов определили следующие шаги – развитие металлургии, судостроения, химической промышленности. Государство инвестировало собранные налоги в образование и инфраструктуру, при этом социальные стандарты не повышались, бремя заботы о больных и пожилых людях перекладывалось на семьи.

Рост промышленности привёл к золотым восьмидесятым. Корейские заводы стали превращаться в бренды, пусть пока и не самого высокого уровня, американская финансовая помощь больше не требовалась. На этом подъёме началось смягчение авторитарного режима, постепенная демократизация общества. Государство постепенно уменьшало свою роль в определении экономической политики, передавая её уже сформировавшимся крупным концернам, которые стали стержнем экономики, вокруг них активно развивался малый и средний бизнес.

Темпы развития Южной Кореи были стабильно выше среднемировых, а также выше, чем в развитых странах, что давало возможность стабильно сокращать разрыв с ними, поднимаясь всё выше и выше по лестнице экономического благосостояния.

Путь был достаточно тернист. В конце 90-х Корее ещё пришлось пережить глубокий кризис, связанный с оттоком спекулятивного капитала. Многие тогда говорили, что выстроенная экономическая модель вот-вот даст трещину и приведёт к длительному спаду, ведь те страны, которые пытались её скопировать, не достигли успеха. Но корейцы достаточно быстро оправились от кризиса. Когда со стороны властей прозвучал призыв пополнить быстро худеющие от бегства капитала золотовалютные резервы страны, выстроились огромные очереди людей, добровольно жертвовавшие свои накопления в виде валюты и драгоценностей. Они были готовы безусловно доверять государству, с которым прошли невероятный путь, пережили фантастический подъём экономики.

Как правило, идеи, основанные лишь на материальном обогащении, работают плохо. Но для корейцев это было не просто обогащение, но стремление к достойной жизни, возможность доказать соседям, под гнётом которых они пребывали большую часть истории, свою самодостаточность.

Корейские история и культура лежали в основе экономического прорыва. Методы, которым он достигался, не были универсальными. Какие-то из них сработали бы и в другой стране. Но весь комплекс методов идеально подходил лишь данному конкретному обществу.

Несколько фактов о сегодняшней экономике Южной Кореи:

Чили. Военная диктатура и экономическая свобода

Экономические успехи Чили до сих пор являются предметом жарких споров. Как бы то ни было, сегодня это одна из наиболее успешных стран южноамериканского континента с годовым ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в размере более 20 тысяч долларов (в 2,5 раза выше аналогичного показателя в Украине в 2014 году).

Но вот беда, история экономического подъёма в Чили вовсе не безоблачна.

Генерал Аугусто Пиночет пришёл к власти путём военного переворота в 1973 году. К тому времени попытки построить в этой стране коммунизм привели к её обнищанию. Политические и военные действия диктатора можно рассматривать как преступления против человечества. А вот в экономике он не стал долго мудрствовать и пригласил консультантов неолиберального толка из Чикагской школы экономики (вспоминаем Милтона Фридмана и монетаризм).

Страну открыли для иностранного капитала и свободного рынка, были проведены налоговая и пенсионная реформы.

Масштабная приватизация и сокращение затрат государственного бюджета поначалу повлекли за собой обрушение неэффективной экономики. К концу 70-х годов экономика начала расти, но высокий уровень безработицы сохранялся здесь вплоть до середины восьмидесятых.

Молодые чилийские экономисты, получившие образование в США, получили полный карт-бланш на действия в области экономики. Противники их преобразований и профсоюзы получали жёсткий отпор от военных. Чили стали превращать в экономическом плане в страну либерального толка.

«Чили – страна собственников, а не пролетариев» – заявлял Пиночет.

Экономические успехи и расправа над политическими оппонентами. Хотелось бы не упоминать их вместе, но в чилийском варианте всё было именно так.

К концу восьмидесятых экономика набрала обороты, формировался средний класс, который уже не хотел жить в тисках диктаторских ограничений. Напряжение и протест нарастали. В 1988 году чилийцы отказались поддержать Пиночета на главном политическом посту страны, дать ему ещё восемь лет полномочий.

Новое правительство начало демократические преобразования, но в то же время признало и продолжило экономический курс, сохранило либеральную модель развития. Демократы на западе вздохнули с облегчением – теперь либеральная модель и демократия оказались рядом.

Генерал Пиночет сохранял своё влияние на политику страны и в 90-х годах, но в 1998-м началось его уголовное преследование. В 2006-м он умер в возрасте 91 года. Чилийское общество разделилось на два лагеря – один ликовал, что умер преступник, другой горевал по человеку, с которым они связывали подъём страны.

Диктатор, убеждённый в эффективности частной собственности и свободной конкуренции, – это скорее исключение, чем правило, поэтому опыт Чили в этом смысле не является типичным.