Клэй из Виргинии - Мередит Рич

– Очевидно, вы к ним не относитесь. – Клэй улыбнулась.

– Нет, если речь идет о черном жемчуге вообще. Ну а эту я приобрел для одного из своих покупателей и буду хранить ее до тех пор, пока он не вернется в Индию и не заберет жемчужину. – Халаф показал Клэй еще несколько жемчужин. – Вероятно, вам будет интересно узнать, что к категории черного жемчуга относится также серый, бронзовый, темно-синий, серо-синий и зеленый с металлическим блеском. – Халаф последовательно демонстрировал образцы каждого из названных оттенков.

– Что ж, если я разбогатею и захочу приобрести что-нибудь подобное, я обращусь только к вам, господин Халаф. – Клэй продолжала фотографировать драгоценности, быстро меняя аппараты и объективы. – Почему у жемчуга бывает разная окраска? Это связано с особенностями раковин или океана? Я знаю, что черный жемчуг получают из черногубых раковин на Филиппинах, но откуда берутся другие цвета?

– Цвет зависит от места, где был добыт моллюск. Лучшие жемчужины, разумеется, вырастают в соленых водах. – Халаф показал гостье каплевидную жемчужину фиолетового оттенка. – Это цейлонский жемчуг, добытый в Индийском океане между Индией и Шри-Ланкой, отсюда и название… Видите? Поверхность жемчужины отражает свет. Отражение и есть тот фактор, который обуславливает окраску – розовую, желтую, зеленую, пурпурную или оранжевую и голубую…

– Я бы взяла их все, – сказала Клэй и снова улыбнулась. – Сколько стоит, например, вот эта? – Она указала на круглую белую жемчужину.

– О, мисс Фитцджеральд! У вас отменный вкус. Это одна из моих лучших – восточная жемчужина из Персидского залива. Цена жемчуга определяется произведением базовой стоимости на квадрат веса. Как вы понимаете, базовая цена то и дело колеблется, впрочем, сейчас она довольно высока. К тому же малейшее увеличение размера жемчужины может значительно повлиять на ее цену.

Халаф достал белоснежный льняной платок, вытер пот со лба и продолжил:

– Вот почему оценка жемчуга намного сложнее, чем иных драгоценных камней. Ожерелье из жемчужин, подобных тем, которые мы сейчас рассматриваем, стоило бы сегодня пять с половиной миллионов рупий, то есть около пятисот тысяч американских долларов.

Глаза Клэй изумленно округлились.

– Запишете на мой счет, – шутливо произнесла она, – или вы предпочитаете взять чек?

Индиец рассмеялся и посмотрел на часы.

– Очень сожалею, но я должен ехать на деловой обед. Если вы сможете вернуться к трем часам, я покажу вам нечто совершенно необычайное.

– Благодарю вас, господин Халаф, с удовольствием. А пока я поброжу тут с фотоаппаратом, посмотрю, что делается вокруг.

Клэй начала собирать свое оборудование, и в ту же минуту возле нее появился юный проводник Аджай.

– Теперь я поведу вас к своему брату, – сказал он.

– Ладно, Аджай. Показывай дорогу.

Они протиснулись сквозь плотную толпу, в которой то там, то здесь мелькали туристы с Запада. Поскольку Клэй среди них оказалась одной из немногих женщин, ее высокий рост и болтающиеся на плечах сумки с аппаратурой привлекли немало заинтересованных взглядов.

Высунувшаяся из столпотворения человеческих тел рука внезапно ухватила ее за одежду. Клэй почуяла запах ароматизированного талька и уловила характерную протяжную речь, мгновенно узнав этот голос, хотя в последний раз она слышала его за десять тысяч миль десять лет назад.

– Эгей, Клэй! Клэй Фитцджеральд!

– Здравствуй, Бью. – Клэй надеялась, что ее голос звучит в достаточной мере спокойно.

Бью Йейтс фамильярно тронул Клэй за плечо, улыбаясь ей с расстояния вытянутой руки:

– Неужели это моя маленькая сестренка?

– А ты сомневаешься?

– Да это я так, к слову. Черт побери! Сам не понимаю, как я сумел тебя узнать! Ты превратилась в классную женщину, Клэй!

Клэй отступила на шаг, стряхнув с плеча его руку. В свои тридцать с лишним лет Бью Йейтс излучал энергию и уверенность, которых ему явно не хватало в ту пору, когда Клэй видела его в последний раз. На нем был дорогой костюм итальянского покроя из белого шелка, из-под соломенной шляпы виднелись аккуратно подстриженные светлые волосы. Лицо его, все еще смазливое, округлилось, а одежду распирали бугры мышц, которых прежде совсем не было заметно. В общем и целом Бью казался холеным, преуспевающим здоровяком, хотя это впечатление несколько портили тени вокруг бледно-голубых глаз, при виде которых по коже Клэй побежали мурашки.

– Что ты потеряла здесь, на краю мира?

– Статью для «Нэшнл джиогрэфик». А ты?

– У меня дела – собственная компания по импорту.

– Рада слышать. Что ж, прощай, Бью, мне пора на встречу.

– С кем? С этим твоим дружком-недомерком? – Лицо Бью в один момент приняло неприятное злобное выражение.

– Ради всего святого, Бью…

– Переста-ань, Клэй, – прогнусавил Йейтс. – У тебя такой холодный голос, что я того и гляди превращусь в ледышку. Как говорит пословица, кто старое помянет, тому глаз вон. Разве не чудо, что мы наконец столкнулись здесь, в Индии? Хватит дуться, выпей со мной, нам нужно многое наверстать…

Клэй энергично замотала головой:

– Нет, Бью. Нам больше не о чем говорить. Йейтс ухмыльнулся, и в его глазах вспыхнул яркий огонек, всегда пугавший Клэй.

– Я вижу, ты совсем не изменилась. Послушай, крошка, ты ведь такая же, как все, хотя гонору у тебя хватило бы на целую дюжину. А жаль… потому что в прочих отношениях ты чертовски привлекательная штучка.

– Прощай, Бью, – отрезала Клэй. Она повернулась, собираясь уходить, но Йейтс схватил ее за руку.

– Эй, не горячись! – Он развернул Клэй и вплотную приблизил к ней свое лицо. – Мы с тобой встретились у черта на куличках. Должно быть, это судьба, так что перестань ей противиться. У меня куча денег, и я покажу тебе, что такое сладкая жизнь.

– Пусти руку.

– Ах, прощу прощения! – Бью разжал пальцы. – Как это я посмел прикоснуться к нашей непорочной девственнице! Похоже, тебе еще расти и расти, Клэй. Запомни, зрелые телеса еще не делают из птенца настоящую женщину.

Клэй двинулась сквозь толпу по узкому проходу с такой скоростью, что Аджай едва поспевал следом.

– Ну, теперь мы уже можем отправиться к моему брату? – нетерпеливо спросил он.

Ему пришлось повторить вопрос дважды и дернуть Клэй за руку, а когда она рывком повернулась, паренек отпрянул, испуганный яростью, сверкнувшей в ее глазах. Только тут Клэй сообразила, что это всего лишь Аджай, а не Бью, и облегченно вздохнула.

– Извини, Аджай. Я передумала. – Она сунула руку в карман и выудила две рупии. – Вот, возьми, и спасибо тебе.

Добровольный проводник Клэй, похоже, не слишком огорчился; взяв деньги, он поспешно растворился в толчее биржи.