Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.) - Татьяна Симонова

В «Открытом письме генералу Врангелю» Б. Савинков писал: «Мы, русские патриоты, без различия партий, монархисты, республиканцы, социалисты, – видим в Вас носителя русского национального флага… Мы верим, что Вы не пойдете по дороге генерала Деникина… Старого не вернешь… Царя не восстановишь. Мы верим, что Вы пытаетесь восстановить Россию не царскую, не помещичью, не чиновничью, а Россию “третью”, ту Россию, где все будут равны перед законом, где будет порядок, где каждый казак и каждый крестьянин будет иметь свою землю, будет мирно трудиться на ней и мирно обогащаться, ту Россию, которая не будет теснить, не насиловать никого – ни эстонца, ни латыша, ни украинца, ни еврея; ту Россию, которая твердит: свободу и мир – всему миру»[205].

К концу июня 1920 г. в результате наступления Пилсудского на восток в ходе советско-польской войны польская армия подошла к линии Керзона, установленной на Парижской мирной конференции в качестве восточной этнографической границы Польши. 30 июня второй отдел штаба военного министерства издал приказ о поддержке вербовки в «специальный русский отряд» – «отряд русских беженцев»[206].

1 июля Б. Савинков сообщил военному вице-министру Соснковскому о «высокой чести», которую Пилсудский оказал ему, «разрешив на началах личного доверия» формирование отдельного русского отряда на территории Польской республики[207]. 3 июля, после создания «секретного организационного комитета», Б. Савинков, Д. В. Философов и генерал П. В. Глазенап заключили «соглашение» о создании на территории Польской республики «специального русского соединения». Определение в этом документе функций и подчиненности отряда свидетельствовало о неком временном политическом компромиссе между Врангелем и Б. Савинковым. Отряд должен был действовать «совершенно независимо», но «в тесной моральной связи» с Врангелем и под командованием генерала Глазенапа.

В то же время «во всех политических и дипломатических вопросах, касающихся и не касающихся армии», последнее слово принадлежало Б. Савинкову[208]. Он немедленно приступил к практическому осуществлению ранее достигнутой договоренности с польским военным руководством и начал формирование русских военных отрядов в своем «политическом подчинении»[209].

4 июля ударная группировка, выделенная командующим Западного фронта М. Н. Тухачевским, перешла в наступление. В течение следующих трех дней правофланговые войска Западного фронта смяли фронт 1-й польской армии, после чего Красная армия стала теснить польские части. Ситуация на советско-польском фронте дала новый толчок развитию отношений между Врангелем и Б. Савинковым. 5 июля в структуре военного министерства Польши для координации совместных усилий был создан специальный отдел (экспозитура) во главе с капитаном Ю. Ульрихом[210].

6 июля дипломатический представитель Врангеля в Варшаве Г. Кутепов получил телеграмму следующего содержания: «Главнокомандующий уполномочивает Вас заявить, что польские войска не только не являются в его глазах вражескими, но рассматриваются им как союзные, поскольку Польша борется не с русским народом, а с советским режимом». «Разрешение политических и территориальных вопросов» откладывалось до момента «окончания общей борьбы»[211].

На следующий день, 7 июля 1920 г., РПК заключил договор с генералом П. В. Глазенапом о передаче создаваемых в Польше отрядов в военное подчинение Врангелю. В политическом отношении они подчинялись Б. Савинкову, как и отряд Булак-Балаховича. В оперативном отношении отряд Балаховича подчинялся польскому военному командованию и с 9 июня принимал участие в боевых действиях на Северном фронте в составе группы полковника Рыбака в районе Каленковичей. В период битвы под Варшавой вместе с 9-й пехотной дивизией генерала В. Сикорского он занимал часть фронта в районе Влодава – Люблин[212].

Стремительное июльское наступление Красной армии на Варшаву чрезвычайно встревожило всех, и в первую очередь Б. Савинкова, поскольку могло сорвать его глобальные планы. В письме Черчиллю от 8 июля он настойчиво подчеркивал, что «положение в стране и на фронте тревожно», высказывал недоумение, почему «союзники, которые сами помогли Польше сделаться самостоятельным государством, покинули ее в решительную минуту». В заключение Б. Савинков предостерегал У. Черчилля: «Если Польша не устоит против большевиков, ответственность за это поражение ляжет в значительной мере на союзников»[213].

Факты вербовки и отправки русских добровольцев в Польшу из республик Прибалтики не были тайной для советского руководства. Начиная с июля 1920 г. НКИД РСФСР в нотах министерствам иностранных дел Эстонии и Латвии выражал протесты против организации эшелонов добровольцев на польско-советский фронт. НКИД высказывал возмущение «в связи с попустительством в отправке в Польшу добровольцев со стороны руководства балтийских государств»[214].

10 июля 1920 г. в ноте министру иностранных дел Эстонии Э. Бирку были перечислены факты вербовки бывших служащих СевероЗападной армии в армию Булак-Балаховича и Петлюры. Советская сторона зафиксировала наличие нескольких вербовочных бюро, в том числе в «Бюро лесных работ» в Вейзенштайне, бюро полковника Смирнова в Ревеле и Брест-Литовске. Добровольцев в армию Петлюры вербовал Украинский комитет, причем желающие в целях переезда из Эстонии украинизировали свои имена. В ноте было также отмечено, что первый эшелон на «польско-петлюровский фронт» был отправлен из Эстонии 3 июня в составе 120 человек. В их числе были упомянуты полковники Северо-Западной армии Рогожинский, Колосов, Шеффер и другие[215]. Территория Латвии использовалась как «перевалочный пункт и пункт концентрации» для массовой отправки добровольцев на польский фронт. О том, что в Латвии, Эстонии и Финляндии находятся разведывательные пункты, через которые информация из центральной части России поступала в центральный пункт разведки штаба армии Врангеля, также было известно ВЧК[216].

10 июля главнокомандующий войсками Антанты маршал Ф. Фош предписал генералу начальнику французской военной миссии в Варшаве П. Анри «оказывать всяческое содействие польской армии в защите польской территории»[217]. В Варшаву отправилась англофранцузская миссия во главе с английским послом в Германии Э. д̓Аберноном и начальником Генерального штаба Верховного совета Антанты генералом М. Вейганом, который дал очень низкую оценку Пилсудскому как командующему и обвинил лично его в создании тяжелой ситуации для Польши[218].

В тот же день командующий польской армии Соснковский направил Б. Савинкову чрезвычайно теплое письмо, в котором сообщал о значительной работе «почти всех отделов и департаментов» военного министерства по «вопросу формирования военного отряда». «Желая способствовать как можно более быстрому продвижению дела создания российского отряда», Соснковский предложил Б. Савинкову обращаться к нему всегда, «когда в этом будет потребность». «Для ускорения дел, вытекающих из отданных министерством распоряжений», сообщал командующий, главком решил ввести новую должность и в ближайшее время «назначить офицера для связи, который возможно быстро смог бы решить все вопросы в министерстве». «По вопросу запрещения антироссийской агитации в концентрационных лагерях» военным министерством было издано «соответствующее телеграфное распоряжение». «Вопрос концентрации казачьих отрядов», чрезвычайно волновавший Б. Савинкова, польским военным руководством также не был оставлен без внимания[219].

Отчитавшись в проделанной работе перед Б. Савинковым, командующий польской армии сформулировал основные принципы организации русского отряда в письме, текст которого приводим полностью:

Варшава. 10.07.20 г.

Милостивый государь!

По рассмотрении и представлении Верховному Главнокомандующему вопросов, затронутых Вами в письме от 1 числа с. м., спешу в ответе сообщить в порядке вопросов, поставленных Вами, нижеследующее:

1) Воззвание к армии и польскому обществу, подписанное Начальником Государства и Верховным Главнокомандующим от имени Совета Государственной Обороны и утверждающее, что мы боремся не с Россией, а с большевизмом, вполне разрешает означенный вопрос.

2) Находящийся под Вашим управлением отряд мы будем финансировать и экипировать по нормам, установленным в польской армии.

Само собой разумеется, мы гарантируем, что никто из сражающихся совместно с польской армией против большевиков ни в коем случае не может быть выдан противнику.

3) Русские отряды, в случае оставления ими польской территории с оружием в руках, дадут обязательство, что ни в коем случае не примут участия в боях против Польши.

Что касается содействия к увеличению личного состава Русского отряда, то оно будет оказано, т. к. в этом заинтересованы обе стороны, но в пределах технической возможности и имеющихся средств.