Колючая звезда - Лиз Филдинг

Войдя, она не включила свет и, оставив входную дверь открытой, крадучись дошла до кухни и рывком нервно открыла дверь. Внутри царила темнота, нарушаемая мельканием зеленого индикатора на часовом устройстве микроволновки. Могло ли это подействовать на сигнализацию? Она попыталась вспомнить, что говорил ей об этом человек, который устанавливал систему. Внезапный звук заработавшего холодильника заставил ее отпрянуть. На какой-то момент она, чуть не теряя сознание, припала к дверному косяку и стояла так, пока не унялось сердцебиение.

– Идиотка! – сказала она, включила свет и нервно рассмеялась над собственной глупостью. – Тупица, вот тупица!

И вдруг услышала, что входная дверь с шумом захлопнулась;

Она крутанулась волчком, сердце ее грузно шарахнулось, пульс участился до бешеной скорости, она закричала, но звука не получилось. Она не могла кричать, не могла звать на помощь, потому что страх стиснул ей глотку, язык пересох и одеревенел, и голос, то лиричный, то смеющийся, голос, которым она каждый вечер очаровывала сотни людей, покинул ее, когда из мрака коридора вылепилась огромная тень в мрачных темных одеяниях.

ГЛАВА 3

– Испугались, мисс Бьюмонт?

Голос низкий, глуховатый, с мягкими интонациями, не содержащий в себе ничего угрожающего. К тому же хорошо знакомый Клаудии, что тотчас возбудило ее ярость.

– Какого черта, Макинтайр! Что за игры вы тут затеваете? Вы испугали меня до полусмерти.

– Этого я и добивался.

Он выступил из тени, и мрачные одеяния, так напугавшие ее, оказались не чем иным, как обычным темным костюмом с поднятым воротником, полностью скрывшим светлую рубашку.

– Так, значит, вы нарочно решили напугать меня? – Голос вернулся к Клаудии, но звучал еще глухо и сдавленно. – Вы всегда так поступаете с девушками, которые посоветовали вам проваливать?

– Это наилучший способ заставить легкомысленных людей лучше заботиться о своей безопасности. Складывают ли они парашют или получают угрожающие записки от неизвестного источника. Я, конечно, понимаю, что это жестокий эксперимент, но в вашем случае, полагаю, он просто необходим, чтобы в следующий раз, вернувшись домой и обнаружив, что сигнализация отключена, вы вспомнили бы те несколько минут кошмара, которые только что пережили.

– Вспомнить? – Клаудия не сомневалась, что никогда не забудет этого мгновенно возникшего ощущения леденящего ужаса; фактически ее нервная система получила такую встряску, что за весь и без того тяжелый день эта перегрузка показалась ей самой мощной.

– Да, мисс Бьюмонт. Вспомнить. И в такой ситуации, вместо того чтобы, подобно глупой бабенке из теледрамы, входить и прислушиваться к шумам на чердаке, надо как можно быстрее покидать дом и звать на помощь.

Клаудия вновь напрочь лишилась дара речи и теперь только и могла, что смотреть на него.

– Вы пережили шок. Хотите, я приготовлю вам чай?

Наглость и будничная деловитость его предложения помогла ей справиться с временным параличом речи.

– Нет, – заявила она. – Я не хочу чаю, тем более приготовленного вами. Я хочу, чтобы вы ушли. Прямо сейчас.

Мак игнорировал это замечание. Более того – он приобнял ее за плечи и легонько подтолкнул к кухонному табурету, после чего отправился к раковине, чтобы наполнить чайник.

– Разве вам не интересно узнать, о чем я хотел поговорить с вами сегодня вечером?

Ожидая ответа, он повернулся к ней с совершенно бесстрастным лицом. Она, конечно, была заинтригована, но выражение его лица совсем не вдохновляло на расспросы.

Ну хорошо, она сыграет с ним в эту игру.

К тому же, раз он так хлопотал о выполнении своего намерения, он имеет право быть выслушанным. Но она не обязана облегчать ему задачу. И потом ей не хотелось показывать ему, как сильно он напугал ее. Итак, раздвинув локти, она положила скрещенные руки на край кухонного бара, поместила на них свой подбородок, чтобы хоть как-то унять дрожь в пальцах, и стала ждать его откровений.

Несмотря на то что Клаудия от чая отказалась, он все же деловито взялся за его приготовление, причем по кухне двигался легко и уверенно. Ничего удивительного, подумала она, у него было достаточно времени, чтобы не спеша осмотреть ее апартаменты и даже приготовить и выпить несколько чашек чая, дабы скрасить себе ожидание хозяйки.

Как бы там ни было, но ей доставляло удовольствие смотреть на него – все его движения были толковы, экономны, так что с задачей он справлялся весьма эффективно.

Мужчины – она уже достаточно прожила на свете, чтобы уяснить себе это, – так бездарно и долго выполняют домашние работы, что женщины теряют тер – пение и принимаются за дело сами. Большинство мужчин. Но Габриел Макинтайр к их числу не принадлежит.

Итак, она наблюдала за ним. И когда он повернулся к ней с двумя чашками горячего чая, то увидел, что она за ним наблюдает.

Она не покраснела, не отвела взгляд, не смутилась. Ей двадцать семь лет, вполне взрослая, чтобы выдержать мужской взгляд. Он тоже с минуту смотрел на нее, принимая вызов. Затем, когда Клаудия ощутила непредвиденный жар, прихлынувший к щекам, он милостиво отвел глаза, поставив прямо перед ней чашку с чаем.

– Я сделал не очень крепкий, только сахару нигде не нашел.

– Сахар тут никто не потребляет.

– Я так и подумал. А жаль, вам сейчас не повредил бы сладкий чай. – Он опустился на табурет по другую сторону бара и вынул из нагрудного кармана пиджака конверт. – Вы спрашивали меня утром, почему я решил заменить парашют. – Он открыл конверт и высыпал его содержимое перед ней.

– Так вот, я сделал так, потому что обнаружил это засунутым в парашют, который вы собственноручно укладывали.

Клаудия смотрела, как он сдвигает куски фотографии вместе, потом очень медленно снова перемешивает их, так что в смысле этого послания сомнений у нее не осталось. Мак взглянул на нее.

– Вы можете предложить какое-то объяснение?

– Объяснение?

Слово обеспокоило ее, но она не хотела додумывать мысль до конца. Взгляд ее невольно скользнул в сторону мусорного ведра, куда утром она выбросила то ужасающее письмо, предварительно изорвав его трясущимися руками. Выходит, оно было настоящей угрозой, а не попыткой просто попугать и испортить ей настроение.

От ужаса у нее по спине пробежала дрожь, а рот неприятно заполнила вязкая слюна.

– Вот что я хотел бы знать, – настаивал на своем Мак, – не может ли это быть рекламным трюком, который дал осечку?

Клаудия с трудом сглотнула слюну, отпила глоток чая и вновь посмотрела на человека, сидящего перед ней.

– Рекламный трюк? – Она откинула волосы назад, отчаянно пытаясь хоть чем-то занять руки. Пальцы через минуту дрожать перестали, но озноб теперь пронизывал все тело. – Конечно, это не трюк. Каким кретином надо быть, чтобы придумать подобное?