Взводный (СИ) - Берг Александр Анатольевич

Подъём я назначил на три часа ночи, правда и спать легли рано, так что в принципе народ выспался, а потом после быстрого завтрака и оправки, мы двинулись вперёд и часам к 6 утра вышли к аэродрому. Уже достаточно рассвело, и было нормально видно, а потому мгновенно развернув орудия, открыли огонь по зениткам, которые охраняли аэродром. Поскольку аэродром был стационарным, с бетонными полосами, то был важен для немцев и его достаточно хорошо охраняли. Кроме малокалиберных зениток, там были и шесть знаменитых ахт-ахт, которые могли подбить даже тяжёлый КВ, не говоря уже про наши лёгкие бронетранспортёры и бронеавтомобили. Вот их в первую очередь мы и выбили огнём УСВ, а после того, как добили и оставшиеся зенитки, на поле рванули бронетранспортёры. В первую очередь мы двинулись к казармам, так как воюет не техника, воюют люди на ней. Новый самолёт построят максимум за неделю, а вот летчика или механика для него надо учить минимум год. А на аэродроме было прилично самолётов, в основном бомбардировщики и штурмовики. Почти час нам потребовалось, что бы полностью его вычистить. Не желая понапрасну рисковать своими бойцами, хотя немецкие летуны и техники, не пехотинцы, но в условиях казарм и они могли принести нам потери, а потому окружив их, закидывали вовнутрь бутылки с горючей смесью. Жаль, что у нас не было огнемётов, с их помощью мы гораздо быстрей выжгли бы эту заразу, но и так получилось неплохо. Когда спасаясь от огня, немцы выпрыгивали из окон, мы их просто расстреливали. Пленные мне были не нужны, зачем, куда мне их девать, я ведь в тылу противника, вот и уничтожал их. Когда с немцами было покончено, принялись за самолёты и склады. Все бомбы, что были на складах, вытащили и разложили их под самолётами и на взлётной полосе, а кроме них и бензин в бочках, так как всё нам было с собой не увести, после чего всё подорвали. Вот с продовольственного склада вынесли всё, мы за пару дней хорошо подъели свои запасы, вот и пополнили их за счёт немцев. Заодно залив под пробку баки всей техники, а она вся была на бензине, да ещё на самом аэродроме забрали две автоцистерны, причём наши собственные, которые достались немцам в качестве трофеев. Когда мы уходили, аэродром пылал со всех сторон, а на взлётной полосе то и дело раздавались взрывы, превращая бетонную взлётную полосу в лунный пейзаж. Теперь немцам точно восстановительных работ тут минимум на месяц, если вообще они будут восстанавливать аэродром. Вот это мы хорошо тут развлеклись, немцам такого ежа в задницу засунули, причём морского, у него иголки острей и длинней, что они долго нас помнить будут.

Через четыре часа в небе появился немецкий самолёт, он неспешно кружил в небе, а мы в этот момент двигались по лесной дороге и нас хорошо укрывали растущие вдоль дороги деревья. Видимо наш налёт хорошо разозлил противника, так как весь день в небе кружились самолёты. А я двигался до середины дня, потом лес заканчивался, и не желая себя обнаруживать, приказал встать на днёвку. Придётся ждать вечера и затем, когда стемнеет, двигаться дальше, пока не пересечём открытое пространство, а это километров 20, судя по карте, затем поля снова переходят в достаточно густые леса. Солдат спит, а служба идёт, все, кроме дежурной роты и дозоров, после сытного обеда завалились спать, а я ещё распорядился выдать всем по двести грамм фронтовых, скажем так премия за удачную операцию. Мы ведь около сотни самолётов уничтожили, вместе с лётчиками и техниками, теперь немцам придётся не только новые самолёты доставить, но и персонал найти, значит ослабят другие свои части, всё нашим легче будет. Как только стало темнеть, мы двинулись дальше, немецкие самолёты вот уже час, как не летали, вот я и хотел воспользоваться этим и подальше уйти. За ночь проехали километров пятьдесят и уже утром встали на отдых. Отдохнув несколько часов, двинулись дальше, здесь, кружащих в небе немецких самолётов не было. Нет, они конечно летали, но это были исключительно бомбардировщики, которые летали бомбить наши войска. Днём встретили довольно большую колонну наших пленных, охрану уничтожили влёт, а затем принялся сортировать пленных, отбирая себе водителей, танкистов и артиллеристов с миномётчиками. Были среди пленных несколько командиров в высоких званиях, но их слабую попытку перехватить командование отбил влёт. Но и просто так я пленных не оставил, мы прихватили с собой оружие, и трофейное, и наше, в основном трёхлинейки, вот и выдали их пленным, а кроме того с десяток ручных пулемётов и разумеется продовольствие на пару дней, а дальше всё сами. Я вам не мать Тереза, помог чем мог, а всех я всё равно не вытяну, зато полностью укомплектовал свой батальон. Если так дальше пойдёт, то я еще один батальон наберу, главное, что появился избыток водителей, а мне проще было достать бронетранспортёры и грузовики, чем водителей для управления ими. Кстати и так у меня в грузовиках полторы роты пехоты едет, а броню я для них быстро найду.

17 июля 1941 года, Штаб Юго-Западного фронта, Киев.

— Максим Алексеевич, что там за суета у немцев творится. Мне тут сообщили, что у них в тылу что-то случилось.

Спросил командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос у своего начальника штаба генерал-лейтенанта Пуркаева.

— Да вот по сообщению авиаразведки, был полностью уничтожен…. аэродром, мы его как раз перед войной построили. Говорят полностью разнесли, не только все самолёты сожгли, но и взлётную полосу уничтожили. Теперь понятно, почему интенсивность авианалётов снизилась, вопрос только в том, кто это мог сделать. Обычная диверсионная группа или отряд окруженцев такое не потянет, тут только достаточно сильный отряд способен на такое, а таких вроде нет.

— Постарайтесь узнать, думаю, это какая-то наша часть, которая оказалась в окружении, воюет на месте, а не пытается пробиться к своим.

Вот нежданно-негаданно, я и засветился перед начальством, сам того не зная и не желая. А на следующий день нам попался ещё один аэродром, правда теперь обычный, полевой, но и там было с полсотни самолётов, зато и охрана была пожиже, всего шесть спаренных флаков, которые мы вынесли с ходу, а затем снова полная зачистка от всех живых и огненное очищение. Забрав продовольствие и топливо, срочно делаем ноги, пока большой брат не узнал о новой пакости, и на тебе. Через час нагоняем немецкий гаубичный полк, стрелять пришлось ювелирно, в грузовиках боекомплект, если рванёт, то мало не покажется всем, вот и пришлось работать очень осторожно, пока немцы не бросились от машин в лес. Если кто и ушел, то немного, зато нам досталась вся колонна практически неповреждённой. Себе забрали только три десятка тяжёлых, трёхосных грузовиков, пригодятся, а сами орудия составили на дороге и тут же выгрузили из машин весь боезапас, после чего, когда отошли на километр, оставшиеся сапёры всё это подорвали, в результате на дороге образовалась здоровенная воронка. Теперь надо было пробивать объезд, но это уже не к нам, а я рванул дальше, до своих уже немного, меньше восьмидесяти километров. Через пару километров съезд на лесную дорогу, вот туда и двинем, а то сейчас немцев порядочно будет, а всех мне не перебить. Не успели отъехать, как на встречу очередная колонна наших пленных, небольшая, человек четыреста, короче забрал всех с собой, тут уже считай у своих, зато второй батальон укомплектую и на последок, уже перед самым съездом, встретили немецкую санитарную колону. Разговор короткий, всех под нож. Голиков попробовал было возмутится, как это так, там ведь раненые, пришлось высказать ему всё, что думаю, что эти раненые через месяц, два, снова придут сюда убивать наших бойцов и гражданское население, а также пускай он вспомнит нашу уничтоженную санитарную колону. Заткнулся, хотя чувствую, попьёт он ещё у меня крови, а вот бойцы в основной массе одобрили, все видели наших убитых раненых, и убитых беженцев, так что возражений не последовало. Ещё и табличку им оставил на немецком — Кровь, за кровь, за все свои преступления ответите своими жизнями.

тветите своими жизнями.