Конан и алтарь победы - Грегори Арчер

«Ко-нан… Ко-нан…» — эхом откликнулся призрачный голос в его голове.

С отвратительным скрипом в дальнем, самом темном углу зала открылась дверь, и, передвигаясь точно сомнамбулы, вошли четверо — людей? чудовищ? порождений Ада? Конан не мог сказать определенно и в ужасе наблюдал за происходящим. Нагие создания — с неимоверно толстыми, словно раздутыми телами, лоснящимися от склизкого пота, с крошечными уродливыми головками, венчающими короткие шеи, с бельмастыми, ничего не видящими глазами — водрузили на краю ямы огромный чан, из которого поднималась струйка оранжевого дыма, и замерли, недвижимы. Колдун Даргорд окунул руки в чан и поднял их над головой. С пальцев лениво, тягуче, как сироп, стекал зеленый огонь, вязкими каплями падал на пол и исчезал, просачиваясь сквозь камень.

Даргорд опять засмеялся.

— Хочешь знать, что с тобой произойдет? Давным-давно я приручил демона из Подземного Мира — столь ужасного, что один только облик его вмиг лишает человеческое существо души и разума. От несчастного остается одна телесная оболочка — которую я и занимаю… Разум бедолаги и мое предыдущее тело я отдаю демону, а душа его отправляется в очень тесное помещение — в компанию сотне других душ.

Увы, но сегодня мой бедный друг из Подземного Мира вряд ли будет сыт — мое тело старое и невкусное, а про твой разум я и не говорю: прости, милый Конан, но у тебя в мозгу только одна извилина… да и не извилина это вовсе, а шрам, нанесенный чьим-то мечом…

Словно повинуясь беззвучной команде, четверка человекоподобных тварей разом подняла чан и принялась медленно выливать его содержимое в колодец. Жидкий зеленый огонь не падал в бездну, как можно было ожидать, а, закручиваясь гипнотической красоты спиралью, обволакивал стенки ямы и едва заметными волнообразными колебаниями стекал по ним вниз. Когда чан иссяк, Даргорд вновь поднял светящиеся бледно-зеленым светом руки и распростер их над колодцем. Из горла его вырвался протяжный звук – высокая и чистая нота зазвенела под сводами зала, заставляя дрожать каждую клеточку тела Конана.

«Ко-нан… Ко-нан… Ко-нан…» — откуда-то из глубин сознания продолжал взывать к нему голос.

Вне себя от злости, беспомощности и страха, киммериец издал почти звериный рык и нечеловеческим усилием напряг мышцы, пытаясь разорвать металлические узы. Мускулы его вздулись устрашающими буграми, жилы едва не лопались от напряжения, но кандалы держали крепко… или — быть может, ему показалось? — вмурованное в стену кольцо, то, к которому крепился браслет, сковывающий левую ногу, пошевелилось, и металл, уступая человеку, вот-вот лопнет?..

Тем временем, не обращая внимания на потуги Конана, колдун Даргорд перевел дух и повторил свой кошмарный монотонный зов.

«Ко-нан… Ко-нан… Помоги нам… Пока еще не поздно… Помоги… Ко-нан… Быстрее… Помоги…»

— Как?! — закричал он.— Кто вы такие?

«Ко-нан… Ко-нан…»

Внезапно что-то изменилось. Казалось, в зале появился кто-то еще. По стенам поползли едва видимые тени, шквалом пронесся зловонный ветер, пришедший из ниоткуда…

В глубине колодца вдруг вспыхнул слепящий бело-голубой свет, и Конан скорее ощутил, чем увидел или услышал, как из бездонного провала не спеша поднимается что-то огромное, безжалостное, смертоносное…

Внезапно пение Даргорда прервалось, и в наступившей тишине стали отчетливо слышны отвратительные звуки — шуршание, скрежет, хруст,— словно доносящиеся из ведра, доверху наполненного шевелящимися насекомыми, но усиленные десятикратно. Устремив горящий взор на неведомое Нечто, поднимающееся из ямы, Даргорд делал руками плавные пассы, будто помогая кошмарному гостю поскорее выбраться из Бездны. Колдуна окружало колеблющееся марево, которое, по-видимому, охраняло его от гибельной близости бестии.

И Конан увидел.

И зрелище это наполнило его душу таким невыразимым ужасом, что он заорал как безумный, задергался, забился в своих кандалах и уже не соображал, что кольцо оковы действительно расшаталось и вот-вот вырвется из стены.

Черная громада неторопливо вздымалась над краем колодца, заслоняя голубой свет. В ней не было ничего от человека, ничего от зверя — вообще ничего от живой твари, когда-либо рожденной под солнцем. У нее не было определенной формы — она клубилась, как дым, и переливалась, как отражение луны в неспокойной воде. У нее не было глаз, щупалец или пасти, однако не оставалось никаких сомнений в том, что оно живое и наделено злым, нечеловеческим разумом. И именно это знание застилало мозг Конана беспросветной пеленой сводящего с ума ужаса. Не в силах оторвать взгляда от чужеродного создания, не в силах пошевелиться и даже закричать, он чувствовал, что сердце его вот-вот лопнет, что сознание медленно покидает его, уступая место кроваво-красному безумию, что мышцы свело судорогой, превратившей их в туго натянутые канаты…

Гигантское Нечто все поднималось и поднималось. По его бесформенной туше сновали тысячи, миллионы крошечных существ, описать которые человеческий язык не в состоянии,— то ли они являлись частью этой твари из самого Ада, то ли были всего лишь насекомыми, паразитирующими на теле демона. Даргорд застыл в благоговейной позе, воздев руки к небу. Он напоминал зловещего ворона, приготовившегося к нападению.

«Конан! Не смотри туда! Не смотри на него!» — вдруг ворвался в его мозг уже знакомый призрачный голос. Был он столь громким, что Конан невольно зажмурился. И сразу почувствовал облегчение… Однако он знал, что веки его вот-вот снова откроются – дабы он вновь обратил свои взор на потусторонний кошмар, подобно тому, как человека тянет прыгнуть в пропасть…

«Конан! Быстрее! Времени не остается!»

— Что… я могу… сделать? — прохрипел он.

«Урна, Конан! Сосуд у твоих ног! Разбей его!»

— Как?!

«Разбей его, Конан… Разбей…»

Помутившийся рассудок, близость лютой смерти, полная беспомощность… Багряная пелена застлала его глаза. И Конан исчез. Вместо него появился зверь — бешеный, неуправляемый, рожденный, чтобы убивать и разрушать… Издав вопль, Конан рванул кольцо, сковывавшее его левую ногу. Еще и еще раз… Чувствуя, что еще немного, и нога его будет сломана, не выдержав противодействия бездушного металла, киммериец дернул опять — и кольцо с хрустом вылетело из стены.

Конан что есть силы пнул стоящую у его ног урну, посылая ее в зев разверзнутой бездонной ямы. Сосуд, вращаясь, взлетел над пропастью, на секунду завис в воздухе…

…и взорвался тысячью осколков. Крутящимся вихрем из него вырвалось облако ярких огоньков всех мыслимых цветов и оттенков и роем взметнулось к потолку.