Амулет - James Bibby

Теперь весь мир раскинулся перед Глартом как на ладони, и голова шла кругом от нежданно свалившегося счастья. Если повезет, то, может статься, он приобретет опыт общения с женщинами!

По сравнению с другими послушниками Гларт относился к противоположному полу с ровным интересом. Благодаря своим видениям он, по крайней мере, знал, как женщины выглядят, так что их существование не было для него загадкой. Но визит двух монашенок из ордена Сестер Вечного Возбуждения несколько лет назад, оставшихся на ночь в комнате для гостей, и его не оставил равнодушным.

Аббат Теллоу принял все меры предосторожности, чтобы дамы не попали на глаза послушникам, но Гларт дежурил на воротах в тот день, когда они прибыли. Во взглядах женщин из-под полуопущенных ресниц, в их полных губах, в легкой походке было что-то такое, что задело его за живое и пробудило настоящее желание.

Однако девушки – потом. Пока что Гларт наслаждался тем, что просто шел по дороге, не обремененный обычными обязанностями, и радовался жизни.

Вскоре дорога пошла в гору, и пейзаж несколько изменился. Поля уступили место виноградникам. Солнце стояло теперь высоко, и Гларту захотелось пить. Он остановился, достал припасенную бутылку с водой и, сделав несколько глотков, обернулся назад, окинув взглядом пройденный путь.

К востоку, насколько хватал глаз, раскинулась равнина. Только у самой кромки горизонта темнели едва различимые силуэты Тиллурских гор. Хотя монастырь находился гораздо ближе этих гор, он больше не был виден. При мысли, что теперь его никто не остановит, душа Гларта воспарила в небо беспечным весенним жаворонком. Он был по-настоящему свободен!

Его лицо расплылось в широкой улыбке. Гларт присел на валун и вытащил сверток с едой, решив посмотреть, что ему там собрали в дорогу.

Он обнаружил небольшую краюшку хлеба, кусок сыра и яблоко. Этого едва могло хватить на один раз, но седриканцы принадлежали к нищенствующему ордену, так что это Гларта не испугало. Отныне ему предстояло самому заботиться о своем пропитании и ночлеге. Все это Гларт мог получить в обмен за практические экзерсисы в гадании, колдовстве и магии.

С собой он нес свои седриканские пожитки, врученные ему на торжественной церемонии самим аббатом. Они включали бутылку воды, постилку для сна и маленький кожаный свиток, содержавший Minitiae Carmenorum, где были записаны заклинания и молитвы, которыми он имел право пользоваться.

Жадно проглотив еду, Гларт снова поднялся на ноги и вдохнул полной грудью пьянящий воздух свободы. Солнце светило все так же, но по едва уловимым признакам он понял, что погода вскоре переменится к худшему.

«Вечером будет дождь, – подумал он. – Мне нужно подыскать себе подходящий ночлег».

Бросив прощальный взгляд в сторону монастыря, Гларт возобновил свой путь на запад.

К вечеру он был уже далеко. Дорога тянулась извилистой лентой по холмам и долинам, среди виноградников и оливковых рощ, порой пересекала редкие лесные участки. Хотя земля вокруг была ухоженной и возделанной, Гларт до сих пор не встретил ни одной живой души, с кем можно было бы переброситься словечком, ни одной жилой хижины или дома, где можно было бы попросить воды и передохнуть.

Порядком уставший путник едва переставлял сбитые ноги. Перспектива провести холодную ночь под открытым небом заставила Гларта неуютно поежиться. Когда солнце начало клониться к западу, а на горизонте собрались темные грозовые тучи, спрятавшие его прежде времени, Гларт наконец набрел на человеческое жилье.

Подъем в гору имел в длину не менее мили. Вскоре дорога сузилась и юркнула в ущелье между двумя темными, низко нависшими утесами. Почва вокруг была болотистой, со скудной растительностью, представленной преимущественно непритязательным вереском.

Через некоторое время тропа оборвалась, открыв перед путником плавный спуск вниз и широкие просторы западной Кухбадорской равнины. Перевал остался позади. Сгустившиеся сумерки не позволяли окинуть равнину взглядом, но Гларт мог видеть, что дорога ведет к группе строений, образовавших небольшое поселение, до которого оставалось идти мили две. Облегченно вздохнув, монах устремился к долгожданному ночлегу.

Когда Гларт вошел в деревню, уже почти совсем стемнело. Начинал накрапывать дождь. Тяжелые крупные капли предвещали приближение настоящего ливня. Гларт брел между двумя рядами каменных домов однообразного желто-коричневого цвета. Маленькие окна, забранные ставнями, и кособокие дощатые двери были плотно заперты на ночь.

Дальше деревенская улица вела, петляя, к изогнутому каменному мостику, переброшенному через ручей, на другой стороне которого примостился большой постоялый двор с соломенной крышей.

Со всех сторон к нему стыдливо прильнули полуразрушенные домишки, похожие на робких ребятишек, цепляющихся за материнскую юбку. Окна гостеприимно светились теплым светом. Над дверьми харчевни висела вывеска, изображавшая, как монаху показалось, пару массивных шаров для боулинга в гессенском мешке. Однако, прочитав название постоялого двора – «Яйца тролля», – Гларт понял, что немного ошибся.

При виде близкой цели он ускорил шаг, насколько позволяли уставшие члены. Поднявшись на крыльцо, Гларт перевел дух. Ему предстоял первый контакт с людьми из внешнего мира, и вполне естественно, что он волновался.

Сжав крепче свои пожитки, Гларт приказал себе сохранять спокойствие.

Это самая обыкновенная харчевня, думал он. Нужно просто войти и пообщаться с завсегдатаями. Что тут особенного? Представь, что это такие же послушники, как и ты, только что вернувшиеся в монастырь после дальних странствий. Только не позволяй им тебя задевать. Не забывай, что ты седриканец, монах ордена магов. Аббат Теллоу сказал, что большинство людей трепещут перед нами, так что бояться нечего. Главное, держаться уверенно!

Позитивное мышление помогло преодолеть нерешительность. Гларт развернул плечи, распрямил спину и, толкнув дверь, уверенной походкой вошел в харчевню. Но картина, представшая его глазам, заставила Гларта остановиться как вкопанного. Он до такой степени опешил, что его челюсть отвисла чуть ли не до пола, а собранное с большим трудом мужество мгновенно куда-то испарилось.

Гларт стоял в дверях, ошарашенно пялясь по сторонам, наверное, не меньше минуты. Потом сделал глубокий вдох и нетвердым шагом направился к барной стойке. Что же могло повергнуть монаха в такое замешательство? Не завсегдатаи. По правде говоря, их оказалось всего двое – эльф и пещерный тролль. Они сидели в углу и тихо выпивали. И не хозяйка заведения, возившаяся за стойкой. И не сама таверна. Гларта ошеломило ее убранство.

Подобно многим постоялым дворам и харчевням Среднемирья, данный, с позволения сказать, интерьер соответствовал тематике названия.

Постоялый двор назывался «Яйца тролля». Можно догадаться, что художественные вариации на заданную тему спокойствием и сдержанностью не отличались. Бедный Гларт не знал, куда девать глаза. Чего только не вытворяли нарисованные на стенах фигурки, Седрик святый!…

У Гларта порозовели щеки, хотя он старательно отводил глаза от смущавших его картинок. Повсюду на стенах висели в рамочках эстампики с изображением парочек в разнообразных костюмах и позах. Но когда его взгляд упал на ряды полок, сплошь уставленных статуэтками, к тому же нагло обращенными в его сторону, лицо Гларта из порозовевшего стало пунцовым.

Чего там только не было! Орки с невероятных габаритов достоинствами, эльфы в состоянии возбуждения, божки сверхприапического вида… На этом дело не заканчивалось. Богатая коллекция всевозможных кожаных, металлических и деревянных приспособлений и механизмов для фантазийной любви украшала стены и свешивалась с почерневших от копоти потолочных балок. Гларт был готов провалиться под землю от стыда при мысли о том, как все это добро можно было бы использовать.

Опустив глаза, он приблизился к стойке бара и положил руки на прохладное дерево. Тут его взгляд встретился со взглядом хозяйки, и Гларт ощутил новый прилив жара к и без того багровым щекам. Он бы не удивился, если бы в эту минуту из его ушей со свистом начал вырываться пар.

Гларта смутила не столько ее томная улыбка, глубокие зеленые глаза или низкое декольте, щедро открывавшее пышные округлости, сколько то, как она ласкала один из пивных кранов, который с шокирующей правдивостью воспроизводил форму огромного фаллоса. Остальные краны тоже были выполнены в аналогичной манере. Целый ряд из десяти или более торчащих кранов.

Картина напомнила Гларту другую сцену, когда однажды в душе он описывал послушникам одно из своих видений.

– Здравствуйте, брат! – Хозяйка поприветствовала монаха таким ласковым голосом, что у него уши едва не растаяли. – Итак, о чем мы мечтаем?

Гларт оторвал взгляд от ее руки и уставился в пространство над головой женщины, но в следующую минуту пожалел об этом. Прямо перед ним на стене висела полка с гипсовыми изваяниями членов в состоянии эрекции.