Измена. Я отыграюсь! (СИ) - Гут Этта

— Нет, постой? Все-таки сними трусики. Медленно. Хочу видеть, как ты раздеваешься.

Не испытывая никакой неловкости от своей возбужденной наготы, Стас сделал пару шагов в сторону и присел на край собственного рабочего стола. Голос его потяжелел, да и рука словно сама собой потянулась к члену, обхватила его у основания (пальцы, сука, только-только сошлись!).

— Я тебе секс проиграла, а не шоу! — рявкнула я и поднялась на ноги.

— Ты мне проиграла все, — не менее резко ответил Стас. — Я тебя вообще всухую, без подготовки, во все дыры отодрать мог. Так что… просто сними эти свои чертовы трусы и вернись на место!

И я сняла, повернулась и вновь встала на колени в его проклятом кресле. Молча. Потому что Стас был прав: условия нашего с ним сексуального контакта никто не оговаривал, а истерить, глупо допустив подобное, было совсем уж стыдно. Бизнесвумен еще называется! Неудивительно, что потеряла все… Что ж, будет наука! Такая, что точно не забудется никогда!

Глава 14

Глава 14

Как ни странно, если бы не дикий стыд и не менее дикая злость, процесс можно было бы назвать приятным. Да что там врать-то самой себе? Не просто приятным, а офигенно ярким! Стас, вопреки только что сказанному, был нежен. Заставив меня расставить пошире колени, он сначала долго и с наслаждением вылизывал мне промежность. Причем не только клитор и вульву, но и анус.

Когда он коснулся его в первый раз, я было зажалась, но он никуда не спешил, ласкал, сам получая от происходящего несомненное удовольствие, и я постепенно тоже смогла расслабиться и ощутить чувственную радость от этой слишком смелой для меня ласки. Анус, который я ранее никогда не рассматривала как возможную эрогенную зону, реагировал на прикосновения удивительно остро.

— Вот так. Погладь себя сама так, как ты любишь, как тебе нравится.

Ну вот только смогла настроиться, как опять заставляет невольными колючками обрастать! Еще не хватало такое вот, совсем интимное, ему демонстрировать, ласкать себя, пока он будет смотреть!

— Идите к черту, Станислав Дмитриевич!

Он в отчет хмыкнул незлобиво, стащил меня с кресла и плюхнулся в него сам, а после указал мне на свое налитое кровью естество.

— Раз так, закончим с прелюдиями. Давайте! Что замерли?

— Но…

— Сами. Все сами. Чтобы после и мыслей не возникло, что, мол, изнасиловали… Да и тебе же легче будет, — вдруг меняя тон на куда более мягкий, продолжил Стас. — Сама сможешь контролировать глубину и темп… Короче говоря, давай! Чего застыла, трусиха?

Остро захотелось развернуться и убежать, а если дрожащие ноги подведут и не выйдет, то хоть уползти, но Стас вдруг потянулся, ухватил меня за бедро, дернул на себя, развернул, заставил раздвинуть ноги, а после вновь рыкнул:

— Ну! Садись! Член мой в руку возьми, направь его и садись потихоньку. Нет, погоди… Что-то я… увлекся.

Сзади прошуршала фольга (презик!), а потом руки Стаса легли мне на бедра помяли с явным наслаждением ягодицы и… Было даже как-то клинически интересно — войдет целиком или нет? Стас подхватил под бедра, поддерживая, снимая напряжение с ног. Так стало полегче…

— Да расслабься ты! Чего зажалась, глупышка?

Стас сказал это и вдруг поцеловал меня в спину, а потом завалил на себя, подхватил под колени, устроился и начал тихонько двигаться, то проталкивая себя понемногу и все глубже, то выскальзывая обратно.

Я приоткрыла зажмуренные глаза и вдруг увидела себя — голую, с раскинутыми ногами, — сидящей на мужике и с его членом в… Господи, оказалось, что это неплотно затворенная дверца библиотечного шкафа напротив сыграла роль зеркала. Какая ж стыдоба! Какая ж адски возбуждающая стыдоба! И смотреть невозможно, и оторваться никак. Впрочем, длилось это недолго: Стас решил сменить позицию на более традиционную.

Освободив меня от своего члена, он помог подняться, а после опять подтолкнул в сторону кресла, где и поставил в уже знакомую позу — на колени. И вот тогда-то я — уже совсем не юница, женщина в расцвете лет, побывавшая замужем и успевшая развестись, — и узнала, какими бывают ощущения, когда тебя берут по-настоящему, без шуток. Дерут, а не трахают. Так, что мужские бедра шлепают по ягодицам, а в груди от наслаждения рождается почти звериный сладкий вой!

Раздражало только, что постоянно теряется равновесие. Замучавшись тыкаться носом в спинку кресла, я сдвинула руки, а затем, переступив коленями и немного прогнувшись, устроилась ловчее… И тут же услышала сытый смешок у себя за спиной:

— Вот так, хорошо…

Я было собралась сказать Стасу какую-нибудь гадость, но тут умелая мужская рука скользнула мне под живот, а пальцы коснулись клитора.

— Ах!

— Да!

Стас, физиономия которого теперь оказалась совсем близко, жарко сопел в ухо, иногда целовал в шею за ухом или в один из позвонков — тот, что торчал заметнее других. От этого всякий раз хотелось передернуть плечами. Я в какой-то момент и передернула, не сдержавшись, и в итоге была тут же наказана — острые зубы больно впились в загривок, удерживая, вынуждая покориться, словно бы метя.

— Совсем рехнулся? — выкрикнула я, закинула руку за голову, вцепилась своему вконец заигравшемуся любовничку в волосы и…

И тот, зараза, застонал сладко и, кажется, кончил!

Этот факт подтвердился после того, как Стас заметно отяжелел, навалившись, засопел прерывисто и довольно… А потом вдруг отстранился, шлепнул меня по заднице, чпокнул снимаемым презервативом и сказал:

— Молодец. Спасибо!

— Что⁈ — выдохнула я ошарашенно, испытав острейшее в жизни разочарование, которое только и могло приключиться с женщиной, которой мало того, что так и не дали упасть, возможно, в самый яркий оргазм в ее жизни, так еще и «молодец, спасибо». Как прислуге. Или действительно наемной шлюхе. — Что, мать твою⁈ Да ты, блин, что, вообще?..

— А чего ты хотела-то? — разом посуровев, поинтересовался Стас. — Может, думала, что после того, как ты мне отдалась, я, как честный человек, буду должен на тебе жениться?

— Нет, — буркнула я, и сама плохо понимая, что со мной творится и откуда взялась эта обида. Не оттого же, что мною только что попользовались. Это было то, к чему я была готова, с чем смирилась, но тогда с чего такая реакция теперь? — Нет, конечно. Я наделала глупостей. Ты меня жизни поучил, но…

— Что «но»?

— Ничего, — отмахнулась я, поднялась с кресла и поплелась в сторону ванной.

Глава 15

Глава 15

Хотелось смыть с себя все. Очиститься хотя бы физически, если с души все скопившееся там все равно убрать бы не удалось. Так что я влезла под душ, на этот раз даже не подумав, что могу намочить волосы, и стояла под колючими струями, опершись подрагивавшими руками о стену перед собой. Голову после пришлось сушить — благо в полностью оборудованной ванной комнате в личном офисе Стаса Смирнова было все необходимое, включая фен, привинченный прямо к стене, как в какой-нибудь гостинице.