Твоя тень - Джеффри Дивер

окно на шпингалет, а дверь на цепочку, Дэнс через щель в занавесках вгляделась в темноту парка. Хотя луна и выплыла из-за туч, на улице не было видно ни зги.

«Черт бы побрал этот туман! – сетовала Кэтрин. – Ни черта не видно!»

Курильщик затянулся, огонек разгорелся сильней, а затем вдруг полетел вниз и через мгновение погас, – вероятно, его затушили ботинком. Все замерло.

«Неужели он следил, чтобы убедиться, что я погасила свет, легла спать и угрозы для его планов больше не представляю? – задумалась Кэтрин, забралась в постель и закрыла глаза. – А чего это я, собственно, так разволновалась? Надо спать».

Но она уже наперед знала, что сон этой ночью придет к ней не скоро.

Глава 7

В голове у Бобби крутилась песня Джексона Брауна «The Load-Out» из альбома «Running on Empty», записанного еще в семидесятые годы. Эту песню Браун посвятил техникам сцены.

Обычно все лавры достаются певцу, и никто даже не задумывается, сколько народу занимается приготовлениями к концерту.

Джексон Браун восстановил справедливость и написал единственный в своем роде гимн техникам сцены. Бобби Прескотт любил эту песню и частенько напевал ее себе под нос.

Около полуночи Бобби припарковал у концертного зала гастрольный фургон «ниссан-квест», выбрался наружу и потянулся. Съездив в Бейкерсфилд, он привез ламповый – да-да, точно такой, как древние телевизоры и радиоприемники! – гитарный усилитель. Эти усилители собирали для семьи Таун на заказ. Транзисторной аппаратуры Бишоп Таун не признавал, поэтому вся группа Кейли играла исключительно через «лампу». Когда Бишоп – Старик, как любовно называли его техники, – сам давал концерты, вся сцена была заставлена легендарными усилителями «Marshall JCM2000 TSL602s», «Fender Deluxe Reverb IIs», «Traynor Custom Valve YCV20WRs» и «Vox AC30s». Спор о том, какой усилитель звучит лучше – ламповый или транзисторный, – был извечным. Сторонники ламповой аппаратуры утверждали и утверждают, что на транзисторном усилителе добиться «того самого теплого» звука, обогащенного обертонами и гармониками перегруженных ламп, просто-напросто невозможно.

Бобби Прескотт и сам играл на гитаре. При необходимости он с легкостью мог подменить музыканта на выступлении – да и не было, наверное, в музыкальном мире такого техника, который не знал бы инструментальных партий своей группы. А что касается лампового звука, то его тягучий тембр Бобби считал идеальным для блюза.

Он открыл дверь концертного зала, вкатил усилитель, а затем занес коробку с креплениями и страховочными тросами.

«Нет, ну надо же! – сетовал Бобби, вспоминая утреннее происшествие с прожектором, чуть не убившим Кейли. – О Иисус, даже подумать страшно…»

Концертная деятельность порой и в самом деле таила массу опасностей. Отец Бобби, Роберт-старший, все шестидесятые и семидесятые годы проработал звукорежиссером и имел дело с такими серьезными группами, как «Битлз» и «Роллинг стоунз». Однако приходилось Роберту-старшему сталкиваться и с музыкантами, вставшими на путь саморазрушения. Эти безумцы, враждебные ко всему миру, методично убивали себя, пичкая наркотиками и накачивая спиртным. Многие из них садились за руль в нетрезвом виде и рано или поздно разбивались, попав в аварию.

Но даже если не принимать в расчет безрассудного поведения, вероятность несчастного случая все равно оставалась – и немаленькая! Взять хотя бы электричество. Только среди своих знакомых Бобби с легкостью мог насчитать трех человек, убитых током. Да мало ли всяких историй. Двух вокалистов и одного гитариста, например, ударило молнией прямо посреди выступления. Один техник оступился, свалился со сцены и сломал себе шею. А сколько народу погибло в гастрольных турах! С полдюжины человек разбились в ДТП: некоторые из них просто заснули от переутомления за рулем. Еще нескольких подвели тормоза: случалось, что грузовики с концертным оборудованием, соскочив с колодок, давили несчастных техников, разгружавших оборудование. В общем, трагедий – не перечесть.

Но вот погибнуть от прожектора, упавшего с потолка? Такого Прескотт еще не слыхивал!

«Сорвавшийся прожектор – случай сам по себе исключительный, – рассуждал он. – А уж если учесть, что он полетел прямой наводкой на Кейли… Фантастика какая-то!»

Бобби невольно представил себе эту ужасную смерть и поежился.

В огромном помещении, подсвеченном лишь табличками «Выход», кишмя кишели тени. Хотя утро и не задалось, Прескотт был рад вновь оказаться в зале. Они с Кейли практически одинаково любили музыку, но кое в чем их взгляды все же не совпадали. Музыка для Кейли – прежде всего ремесло, а концертный зал – площадка для самовыражения. Для Бобби же то и другое было окружено романтическим ореолом. Он считал зал местом чуть ли не священным, намоленным. По мнению Прескотта, стены зала, поглотив некогда сыгранные звуки, вибрировали ими и по сей день. А ведь это уродливое бетонное здание во Фресно кого только не повидало! Даже список тех, кого сам Бобби здесь слышал еще мальчишкой, поражал воображение: Боб Дилан, Пол Саймон, «Ю-Ту», Винс Гилл, «Юнион стейшн», Арло Гатри, Ричард Томпсон, Розанна Кэш, Стинг, Гарт Брукс, Джеймс Тейлор, Шанайя Твейн… – и список этот можно было продолжать до бесконечности! Прескотт свято верил, что голоса музыкантов и их инструментов – струнных, духовых и ударных – сделали это место уникальным и вдохнули в него жизнь.

«Передвинули! – возмутился Бобби, когда подошел к сцене. – Черт, я же велел ничего не трогать!»

Перед уходом он опустил прожектор на сцену, а теперь черная громадина лежала на самом краю оркестровой ямы – в добрых тридцати футах от места падения.

«Кто же это, интересно, тут самовольничал? Ну, попадись мне только на глаза! Убью! – негодовал Бобби, сокрушаясь, что разобраться в произошедшем уже вряд ли получится. Он опустился на корточки и осмотрел прожектор. – Как, черт возьми, ты отвалился от потолка?.. Неужели это козни Эдвина, мать его, Шарпа? А что, вполне может быть…»

Поглощенный мыслями, Прескотт не услышал за спиной шагов. Вдруг он потерял равновесие – кто-то его сильно толкнул, – хрипло вскрикнул и кувырком полетел вниз. Прямо навстречу бетонному полу оркестровой ямы, чтобы в следующее мгновение сломать руку и челюсть.

«О господи, только этого еще не хватало…» – Прижавшись щекой к бетону, бедный техник лежал, тупо уставившись на торчавшую из предплечья окровавленную кость.

Бобби принялся звать на помощь. Он громко стонал, выл от боли и кричал, но все тщетно.

«Кто? Кто, черт побери, это сделал? – лихорадочно соображал Прескотт. – Эдвин?.. Неужели он подслушал, когда я излагал свои планы в ресторанчике?»

– Помогите!

В ответ – тишина.

Бобби полез за телефоном, но тело пронзила такая боль, что он едва не потерял сознание.

«Мобильник надо достать… иначе от потери крови я точно сдохну! – подумал Прескотт и снова глянул на кость. – Господи, какая же