Душою и телом - Элизабет Беннет

– Ты просто никогда не думала о том, что тебе удастся попасть работать на телевидение, – возразила Миранда. – Ты ведь даже не мечтала об этом. А ведь было бы так чудесно, если бы ты осталась здесь… с нами со всеми.

– Но это не согласуется с моими планами…

– Ты только подумай, – убеждала ее Миранда, – разве не чудесно жить в этом доме? Подумай, как весело мы проводили бы время! У нас столько свободных комнат, тебе не пришлось бы даже снимать квартиру!

– А как же моя жизнь в Роли, Миранда? Как же моя работа? Мои друзья? Как же Кеннет? Это… нет, это просто невозможно! – Но теперь, произнося эти слова, Касси уже сама была далеко не уверена, что ей будет трудно расстаться со своим прошлым и начать все заново. Все то, что она перечислила Миранде, было не только не очень сложно, но даже очень заманчиво оставить. Все это не особенно удерживало Касси. Казалось, еще мгновение-другое – и она примет предложение Миранды и останется в Нью-Йорке. Это было бы так здорово!

Подумать только: Нью-Йорк, компания «Магнус»… Уже за те два дня, что она провела здесь, она ощутила, как вживается в здешний ритм жизни, он заразил ее своей стремительностью. Ее кровь циркулировала быстрее. Она стала уверенней в себе и жизнерадостней. Она чувствовала себя здесь намного увереннее. Это было гораздо привлекательнее, чем жить в Роли… особенно волновало ее присутствие Джесона.

– Черт подери, Касси, да в чем ты еще сомневаешься? – прервала ее размышления Миранда. – Ты что, боишься попробовать? Совсем не хочешь рискнуть? Ты предпочитаешь тухнуть в этом твоем захудалом городишке и строчить репортажи о его занудной жизни, в то время как предоставляется такая шикарная возможность? Ты боишься совершить прыжок, дорогая, из-за того, что боишься упасть?

– Господи, до чего же хорошо ты все обо мне знаешь! – горячо возмутилась Касси. – Какое ты имеешь право решать за меня, что мне нужно, а что нет? Почему ты считаешь свои «Неприятные новости» вершиной журналистского мастерства? Говоря по совести, мне они кажутся слишком показушными и слишком забитыми рекламой. Кроме того, видно, что все у вас заранее отрепетировано. Скажи, когда ты последний раз решалась на импровизацию? Ты обожаешь всеми руководить, ты всеми манипулируешь – Джесоном, Хивер, а теперь решила покомандовать еще и мной? Но учти: со мной этот номер у тебя не пройдет!

Миранда ничуть не рассердилась:

– Да нет же, Касси, уверяю тебя, я нисколько не собираюсь тобой командовать. Я просто пытаюсь убедить тебя, что так лучше. Хорошо, пусть не сейчас, но я все же прошу тебя подумать. Хотя бы днем, пока ты будешь лететь в самолете. Или вечером, когда ты останешься одна там, у себя дома. Магнусу я все объясню. Но помни, речь идет не только о новой работе. Я предлагаю тебе новую жизнь… новых друзей… колоссальные возможности…

И тут Касси задала ей вопрос, который волновал ее с самого начала:

– А зачем тебе все это? Мы с тобой не виделись и не созванивались по полгода. Почему ты вдруг взялась устраивать мою судьбу?

– Наверное, потому что взыграли родственные чувства, – сказала Миранда хмуро. – Извини, но я должна идти, я опаздываю на съемку. Желаю счастливого полета. Как надумаешь, позвони. – И она ушла. Не поцеловав Касси на прощанье, и даже не потрепав ее по плечу.

Прошла целая неделя, прежде чем Касси смогла спокойно обдумать их разговор и поразмышлять над тем, что за «родственные чувства» двигали ее сестрой. Непонятно было только, почему Миранда так странно реагировала на ее сердитый тон: Миранда ничуть не обиделась, во всяком случае, вида не подала. Она продолжала говорить спокойно и уверенно, хотя от природы была чрезвычайно вспыльчива.

Касси вернулась в Роли – и вся ее жизнь словно пошла кувырком. Все началось с дождя, со страшного ливня, который шел, не переставая, в течение многих дней. Потом у Касси в гостиной прорвало трубу. Гигантское пятно, и формой, и размером напоминавшее карту Техаса, образовалось на потолке. Огромный, во всю комнату, ковер напоминал болото, которое хлюпало всякий раз, когда Касси на него наступала. Пол под ним тоже очень пострадал, хотя она узнала об этом только тогда, когда пришли мастера и заявили, что паркет нужно менять и что на это им понадобятся две недели.

Вся квартирка, еще недавно бывшая предметом ее гордости, выглядела обшарпанной и жалкой. Та мебель, которую Касси с такой любовью подбирала в антикварных магазинчиках и на распродажах, казалась теперь какой-то потертой и старой. И зачем только ей пришло в голову покрасить стены в голубой цвет? На светлом фоне так хорошо были видны все пятна! Голубой цвет теперь давил Касси на мозги.

И еще. Ей досаждал Кеннет. Он был почему-то ужасно расстроен тем, что она не сообщила ему, когда прилетает из Нью-Йорка и он не смог ее встретить! И они ссорились. Бесконечно. Какие-то пустяки ее раздражали, он обижался, она злилась – и так постоянно.

– Почему бы тебе не зайти после работы за мной в больницу? Мы бы вместе пообедали! – ласково попросил он ее однажды утром – примерно через неделю после ее возвращения.

– Сегодня же четверг!

– Ну и что?

– Кеннет, сегодня четверг! – Ей самой не нравился ее раздраженный тон, но ничего поделать с собой она не могла. – Ты что с ума сошел? Сегодня же Миранда выступает!

– Ах, передача, ну, конечно же! Что ж, тогда я приду к тебе и принесу обед из ресторана домой. Какую кухню мы выберем: китайскую или мексиканскую?

И вот всем этим была заполнена ее жизнь: надоедливый дождь, надоедливые вечера перед телевизором… и надоедливый человек, к которому она не испытывала никаких чувств. Это была правда, и осознала ее Касси только после возвращения: она больше не любила Кеннета, а может, не любила его никогда. Ей не нравилось больше его стройное длинное тело, руки – слишком тонкие по сравнению с широкими ладонями, его веснушчатое лицо, толстые и бледные губы. И Касси не хотелось больше ни касаться рукой его лица, ни целовать губы. Он неожиданно стал каким-то длинным, слишком худым, слишком белокожим. Но дело совсем не в том, поняла Касси, проснувшись в пятницу утром, каким Кеннет был, дело в том, каким он не был. А не был он таким, как Джесон.

«Как все это ужасно, как скверно! – твердила она себе, склонившись в ванной над раковиной, чтобы почистить зубы. – Я влюблена в мужа своей сестры! Я днем и ночью мечтаю о мужчине, который никогда не будет принадлежать мне. Джесон Дарин. Какое чудесное имя! Нет, все это ужасно, просто отвратительно!» Она прополоскала рот и включила маленький радиоприемничек, стоявший на полочке в ванной. Передавали хронику происшествий:

«Тело найдено сегодня утром. На трассе Монтак. Машина перевернулась и обгорела. По сведениям экспертов местной полиции, смерть Миранды Дарин наступила примерно около…» – услышала Касси. Она стояла, уставившись в зеркало, и не видела ничего.