Нарвское шоссе - Сергей Сезин

       И еще на нарах сидел человек. Уже не молодой, лет так за сорок, в очках. А очки у него были такие вот: сами стекла круглые и оправа тоже. Кажись, в таких эта актриса играла, из того фильма...Ну где песня такая 'Не смотри, не смотри по сторонам, оставайся сама собой!' Только ее специально так наряжали, чтоб выглядела ,как последняя дура, а в этом времени, наверное, лучше очков не бывает.

       Волосы у него уже редеть стали, хотя до лысины еще не дошло. На плечи шинель накинута и выглядит он, как будто ему не по себе или холодно стало. Хотя на улице жарко, да и тут не прохладно. Взгляд усталый.

       --Игорь, ты иди сейчас к сержанту Макарову и будь там. После обеда мы с тобой, как собирались, на станцию поедем. А ты, задержанный, садись вот на тот ящик и отвечай на вопросы.

       Филипп, оторвись от бумаг, будешь протокол вести.

       Мы и все выполнили. Солдатик с взглядом, что твою печенку выцеливает, вышел, второй солдатик писанину отложил, лист бумаги взял и стал мои данные выспрашивать. А я сел на те два ящика и стал сообщать, кто я и откуда.

       Солдатик писарь данные записал и сказал, что готов дальше.

       --Хорошо, Филипп, пока остановись, а я с задержанным побеседую. Звать тебя Сашей?

       Ну вот, Саша, пока расскажи мне, как ты в эти края попал и отчего одет ты в одни штаны, да и те какие-то интересные. Ах да, забыл представиться, я оперативный уполномоченный особого отдела батальона Осинин Андрей Денисович. Привык, понимаешь, что в райкоме у меня табличка на двери висит и представляться не надо. Да и полрайона меня в лицо знают за пятнадцать лет работы. Рассказывай.

       --Я, Андрей Денисович, сюда попал из Риги. Когда немцы близко подошли, а местные латыши зашевелились и стали говорить, что будет, когда немцы придут, мой заведующий складом взял меня, шофера, кассу, бумаги разные и поехал подальше от немцев и латышей. Я тоже оставаться с немцами не желал и отказываться от поездки не стал. Ехали мы, ехали, пока где-то неподалеку от Кингисеппа не попали под бомбежку. Меня взрывом оглушило, и потерял я сознание. Очнулся - никого вокруг нет. Как голова чуть меньше трещать стала, пошел сам.

       А штаны...Мои штаны и рубашку так испоганило, что лучше голым ходить, чем в таком виде. С машины, кроме меня, скинуло еще чемодан заведующего, а он совсем маленький ростом. Его вещи на меня не натянешь. Нашел только вот эти штаны, он в них на рыбалку ходит. Зайдет по колено в воду и удочку закидывает. Слава богу, хоть они налезли, а то б шел и лопухом прикрывался.

       Неплохо рассказал, складно. Теперь продолжу.

       --Шел я шел, а сколько не знаю, так как голова сама не своя была. Потом увидел наших убитых. Два человека, их осколками побило. И машина еще под откосом лежит и горит. Я к ней близко не подходил, заопасался, что взорвется. Потом снова шел, а уже перед городом меня патруль остановил и в комендатуру доставил. Там я и сидел дня два в кладовке какой-то.

       --Ладно, а теперь скажи, Саша, чего ты не в армии, а здесь. Возраст-то у тебя призывной. Кстати, ты не против того ,что я тебя Сашей называю, а не Александром Борисовичем?

       --Ничего, Андрей Денисович, можно и Сашей. Про армию - в Латвии я не служил. А когда наши пришли, меня в военкомат вызывали, и комиссия меня смотрела. И нашли, что у меня болезнь глаз есть, астигматизм называется. Что это за болезнь, я толком не знаю, но вблизи я хорошо вижу, а вот вдаль - не здорово. Должны меня были направить на обследование, гожусь ли я в армию с нею, но пока решалось все, война началась и не до того стало.

       --Не знаю я такой болезни, но это не беда, найдем ,кого спросить. А вот скажи мне вот что, Саша.

       Вот, .к примеру, тебя врачи осмотрят и признают годным к службе .Или без ничего, или нужно буnbsp; А про немцев? Кое-что копаное ихнее я в руках держал и даже разбирал. Не, лучше сказать, что есть у них какие-то винтовки и пулеметы, но только я в них не того, точнее ничего .

    дет таблетки пить или что там при этой болезни нужно делать. Как ты себя мыслишь в таком случае?

       --Мне б в саперы попасть. Я со строительным делом знаком, да и на скnbsp;ладе строительном работал. Вот только насчет мин я не знаю, чего-то я их побаиваюсь. Но ведь есть же саперы, которые с минами дело не имеют? Да и, может, привыкну. Вот многие за руль сесть боятся, а потом ничего, привыкают.

       --А в пехоту?

       --Я почему про саперов сказал? В строительстве я хоть что-то смыслю, а в пехоте я полный нуль. Ни винтовки, ни пулемета не знаю. Наган только разве. Но кто мне его даст, его ведь только офицерам дают.

       --В Красной армии не офицеры, а командиры. Это в латвийской nbsp; Неплохо рассказал, складно. Теперь продолжу.

    армии офицеры. Были. Но тут ты не совсем nbsp; А вечером 3 июля авангард немцев был уже в 45км от Острова.

    прав, есть рядовые красноармейцы и сержанты, которым наганы положены. К лядом, что твою печенку выцеливает, вышел, второй солдатик писанину отложил, лист бумаги взял и стал мои данные выспрашивать. А я сел на те два ящика и стал сообщать, кто я и откуда.

    ков и минометчиков. Вот знаешь пулемет Дегтярева?

       Ага, я его знать не должен! И не знаю!

       --Нет, Андрей Денисович. У латышей были пулеметы Виккерса, кажется. А такого пулемета я не знаю. Он не при царе был?

       --Нет, Саша, это советский пулемет. А изобрел его бывший солдат, Вася Дегтярев. Я даже с ним встречался, когда мы на Сестрорецкий завод ездили, за винтовками для Красной Гвардии. Лицо мне его запомнилось, а потом в газетах писать стали: Г ерой Социалистического труда орденоносец, депутат, конструктор. Вырос он при советской власти до уважаемого человека.

       А с наганом откуда ты знаком?

       -- А нам его на завод выдали, чтоб деньги возить или документы какие-то важные. Либо заведующий с ним ездил, либо кассир, либо я, либо шофер Иван. Он тоже русский и тоже в Риге не остался. А чтоб мы себе ногу не отстрелили, а знали, как пользоваться, заведующий нас и обучил.

       Так мы беседовали часа два, а, может, и больше.

       Я успел несколько раз взмокнуть и обсохнуть от переживаний. И минимум пару раз проболтался. Один раз ляпнул про гипсокартон, а потом изворачивался, рассказывая, что это новый такой строительный материал, который немеренно денег стоит, и особо выпендривающиеся латышские буржуи из него разные извращения в комнатах делают - фальшивые камины, арочки, выступы. И еще раз точно назвал Красную Армию Советской. Возможно, я еще и больше раз ляпался, но просто об этом точно не знаю. А оперуполномоченный он не такой простой: вроде бы простые вопросики задает, мирным тоном, будто пенсионер о даче рассказывает, а взгляд - то у него стальной. Периодически взглянет - и чувствуешь, капец тебе пришел. Увидели тебя насквозь и все вранье твое тоже, сейчас резолюцию наложат: ' Шпион. Расстрелять на месте'.

       От таких мыслей у меня не только сердце билось, и пот выступал, но и моча накапливалась неотступно, потому я решил этим воспользоваться и ,извинившись, попросился в уборную.

       И Филипп меня отвел, и орлиным взором смотрел на действия мои, и руку на кобуре держал. А что мне делать оставалось? Либо бежать, либо мочиться. Бежать я не стал.

       И еще с час допрос продолжался. Затем Андрей Денисович встал, размялся малость и сказал:

       --Посиди ка тут с Филиппом,а я в штаб схожу.А вернусь, тогда пообедаем и дальше работать будем.

       Вот мы и дальше сидели. И молчали все время. Я только воды попросил, а Филипп мне молча стакан дал и налил воды из графина. Даже на 'спасибо' не ответил. Интересно, он такой от природы или от сознания исполняемого долга?

       ****

       А Осинин пошел в штаб батальона. Медленно пошел, потому что чувствовал себя не очень здорово. Дело пахло обострением малярии, а как только Андрей Денисович вспоминал о необходимости лечиться, так ему становилось еще хуже. Больно хорошие были воспоминания о лечении: водочную рюмку хины враз проглотить, а завтра повторить. Потом питерские врачи удивлялись, как он не оглох от таких лошадиных доз. Будь он неладен, этот 'Старый кавказский метод'! Потом и по-другому лечиться пришлось. И акрихином. И клопами. Только помогало оно на время. И стоит понервничать или простудиться, как старая зараза выползает на свет.

       Комбат и военком стояли возле штабного блиндажа и о чем-то спорили. Но, когда он подошел ближе, спор прекратили. А военком даже с ехидцей спросил:

       --Слышь, Андрей, не хочешь познакомиться с батальонным контрреволюционером?

       Вот паразит обуховский -пользуется старой дружбой, чтоб яд свой излить? Мало его за длинный язык прорабатывали?

       --Говори, потомственный молотобоец, про свои контрразведывательные достижения!