Мой ненастоящий (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— Назовите номер заказа…

Воспроизведение останавливается, подчиняясь легкому касанию пальцев моего босса. И вправду, дальше слушать нечего. Все стало предельно ясно. Особенно то, что я дура…

— Тебе ведь понравились тюльпаны, да, Цветочек? — Ветров насмешливо склоняет голову набок.

Воздух у меня в легких вскипает от ярости. Боже. Я же… Я же вчера чуть не в коме шла к нему в кабинет, уверенная, что он даже слушать меня не станет. А он… Он сам заменил цветы в заказе!

И ведь надо ж ему было заказать именно мои любимые тюльпаны!

И все-таки, идею, что все это он крутит, потому что хочет отомстить Лане за скандал за час до помолвки, приходится зарубить на корню. Он сам все это организовал.

— Зачем вам это было нужно? — хрипло выдыхаю, пытаясь справиться с эмоциями. Боже, с каким же удовольствием я бы сейчас швырнула в его голову солонкой. Нельзя! Я ведь не Лана! Какая все-таки жалость, что я — не она!

— Чтобы расставить последние точки, — Владислав Каримович бесстрастно пожимает плечами, — мне нужно было окончательно избавиться от Ланы, да и взять тебя наконец в оборот.

— Меня? — повторяю, пытаясь поверить в услышанное, и не получается.

— Цветочек, — мой босс закатывает глаза, — тебя, разумеется. Или ты думаешь, совершенно случайно в приглашениях на помолвку не было указано даже имени невесты? Ты думаешь, я зря поручил именно тебе выбор платья для моей невесты? Думаешь, у Ланы не нашлось личного стилиста? Все это я планировал с самого начала.

— Вы сказали, что не доверяете её вкусу, — я вроде смотрю на цветы, но все равно ничего не вижу.

— Твоя доверчивость очень умиляет, Маргаритка, но она же тебя и подводит. Уже подвела…

Как многозначительно звучит его тон. Будто оплеуха лично мне.

Да, доверчивость, граничащая с глупостью — мое проклятие, обеспечившее мне историю не самых приятных знакомств и связей. Не будь я так наивна, не было бы у Сивого той флэшки.

Да и тут я бы не сидела…

— Допустим, вы собирались провернуть это с самого начала, — я беру себя в руки, — но с чего вы вдруг решили, что я соглашусь на это ваше предложение? Вы — мой начальник. Я никогда не рассматривала вас…

— Ты в последние полгода вообще никого не рассматривала в таком ключе, Маргаритка, — мой босс покачивает головой, перебивая меня.

Ну, не полгода. Дольше. Гораздо дольше.

— Давай припомним, из каких условий я тебя забрал, — пронзительные синие глаза впиваются в мое лицо, — ты терпела домогательства моего отчима на прежней работе. Старый хрыч распускал руки, ты же — стискивала зубы и терпела. Почему?

Я закусываю губу.

Не хочу отвечать.

Это унизительно, знать про себя такие вещи. Что ты спустишь некоторые закидоны босса, если он хорошо платит. Так, что в кои-то веки можно питаться чем-то кроме гречки и картошки.

— У меня есть глаза, Рита, — первый раз за несколько недель Владислав Каримович обращается ко мне без его дурацкого прозвища, — я плачу тебе весьма немало, но при этом ты виртуозно экономишь на одежде, обуви, снимаешь конуру в паршивом районе, даже таскаешь с собой еду, потому что так дешевле. У кого-то огромная дыра в кармане, и этот кто-то — не я.

— Вы что, собирали на меня досье? — осипшим голосом уточняю я. Как далеко он зашел в своих розысках, интересно?

— Слегка навел справки, — Владислав Каримович позволяет себе уклончивую улыбку, — когда взвешивал причины, по которым ты можешь принять мое предложение. Но даже на поверхности плавает слишком много. У тебя большие финансовые проблемы, Цветочек. Я могу помочь тебе их разрулить. Более того, я предлагаю тебе закрыть для себя этот вопрос до конца твоей жизни.

— Вам-то это зачем? — вырывается у меня изо рта.

9. Маргаритка

— Мне нужен наследник.

Он говорит это так спокойно, будто речь не про рождение ребенка — живого человека, с руками и ногами, а про что-то бытовое, обыденное, типа новой зимней резины к его танкообразной тачке.

Закажи мне, Рита, наследника. Чтоб был мой нос, глаза, а от тебя, так и быть, — губы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Когда прикажете приступить к выполнению этого задания, босс? — с сарказмом спрашиваю я.

Черт, как заразительно он ест… Я даже начинаю осторожно коситься на стеклянный купол клоша передо мной. Нет, есть его еду после снотворного в шампанском — глупо. Наверное. Хотя что еще он может мне сделать? Если бы он был маньяком-извращенцем, я бы уже сегодня проснулась не в теплой постельке, а где-нибудь в подвале, с цепью на лодыжке или на шее — в зависимости от степени извращенства.

Я, если честно, очень хотела продемонстрировать, что играть по его правилам не буду, трепетать — тоже, и вообще…

Результат, правда, оказывается противоположным. Мой ядовитый тон служит причиной того, что у Владислава Каримовича дергается уголок губы. Его забавляют мои попытки обнажить зубы.

— Такое рвение, — хмыкает он, — одно из твоих основных достоинств, Маргаритка, рвение и исполнительность. Ах, да, еще честность. Практически исключительная. Из тебя выйдет отличная мать.

— А из вас паршивый муж…

Плевать, что это хамство, я иду ва-банк.

— Если исходить из типичного представления о супружеских отношениях — разумеется, — невозмутимо кивает Ветров, — именно поэтому наш с тобой союз, основанный на голом и строгом расчете, имеет шансы на успех. Ты практична, честна, не склонна к ведению закулисных интриг, да и брачный контракт строго очертит те границы, в которые тебе позволяется войти. Ты чрезвычайно стрессоустойчива и прекрасно адаптируешься в сложных условиях — ведь ты удержалась на должности моего ассистента дольше прочих. А еще ты хороша собой, Маргаритка, а это значит, что представляя тебя влиятельным людям, я буду ощущать себя превзошедшим каждого из них.

С ума сойти.

Кажется, я вчера очень хотела, чтобы мой босс разродился хоть на один комплимент в мой адрес. Где моя тележка? Мне тут навалили их целый воз.

Гордости почему-то по-прежнему нет.

Все это говорится так сухо, без крупинки эмоций… Не ощущается как похвала.

Или это я зажралась?

Как там было в притче про рыбу, которая искала океан посреди океана?

Слишком многого я хочу, на самом деле. Даже такой вот, официальной, немного попахивающей порошком из лазерного принтера и свежей пачкой «Снегурочки» похвалы от Владислава Ветрова не удостаивалась ни одна из его ассистенток.

С другой стороны, сомнительной чести стать мамой его наследника тоже никто не удостаивался.

— А еще ты смертельно разочарована в романтических отношениях как явлении. Это мне тоже на руку, — добавляет Ветров, и это заставляет меня вынырнуть из моей прострации.

— С чего вы взяли? — я оказываюсь уязвлена слишком глубоко — Владислав Каримович вдруг оказывается чересчур проницателен. Но сознаваться в этом я точно не буду. Напротив, буду все отчаянно отрицать, противореча этой его характеристике про «исключительную честность».

Обман мне слабо удается, кажется.

Ветров смотрит на меня как на забавную рыбку, что дергает у него перед носом красивым, интересно переливающимся хвостом. Будто насквозь меня видит…

— Ты часто перерабатываешь. Рано приезжаешь на работу, — спокойно произносит Ветров, попутно расчленяя вилкой то кулинарное произведение искусства, что ждало его на тарелке, — ни один отягченный семьей или отношениями человек так себя не ведет. За время работы у меня ты четырнадцать раз отказывалась от приглашений на ужин или свидание. Два раза из четырех приглашения были сделаны клиентами моей фирмы. Состоятельными клиентами. И не престарелыми мешками, а молодыми, интересными альфачами, которые точно знают, как понравиться девушке. Ты даже не рассматривала их как вариант. Вообще никого — ни богатых, ни красивых, ни коллег по работе, вроде того же Юрия Николаевича. Ты не хочешь отношений. Боишься их как огня. Это меня устраивает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— С чего вы решили, что меня устроит ваше предложение?