Восстание безумных богов. Северная Ведьма - Перумов Ник

«Брось мечи!» – Скьёльд словно крикнул ей в ухо.

Но пальцы заледенели, задеревенели на эфесах, руки отнялись по самые локти, и Шаарта не могла бы послушаться, даже если бы хотела. Она уже задыхалась, но тело ещё пыталось бороться, из последних сил отбивая удары и почти не пытаясь атаковать.

Хороший поединок кончается быстро.

– Брось мечи! – крикнул Скьёльд вслух.

Орка не могла ни бросить, ни ответить.

«Впусти меня, я помогу. Тебе не будет больно, только тепло… а ведь тебе так давно не было тепло, правда?..»

– Брось мечи!

– Довольно!

Чародеи рявкнули одновременно. Иллюзия мгновенно рассеялась, красавец-Огненноглазый исчез без следа. Шаарта со стоном повалилась на колени, продолжая сжимать эфесы.

– Брось, брось их, орка!

– Я… не могу…

Подскочивший хозяин склонился над ней, принялся разгибать сведённые судорогой пальцы. От его рук шло мягкое тепло, пальцы закололо, словно Шаарта и впрямь их обморозила, как случалось в детстве.

– Сейчас, сейчас, храбрая… так легче?

Проклятые клинки звякнули о каменную мозаику на полу, Скьёльд подобрал их, прикасаясь через тёмную ткань; Шаарта только сейчас разглядела на ней бледно светящиеся руны и знаки. И с изумлением обнаружила, какой разгром царит вокруг имплювия: разбитые, разваленные надвое и натрое вазоны с цветами, глубокие щели в полу, точно мозаику рубили секирой, от одного бортика словно отгрызли каменный блок, и теперь он валялся на дне, под водой.

Это что… всё она сотворила?!

– Тебе лучше, орка? Что случилось? Ты настолько глупа, что решила меня ослушаться?

Шаарта, пошатываясь, поднялась. Нет чести в том, чтобы валяться без сил перед fazeebi… даже если ты уже мертва.

– Я не могла их бросить, господин. Пальцы свело. Заморозило.

Скьёльд хмыкнул, отодвинул хозяина и сам прошёлся чуткими пальцами целителя от локтей орки к кистям. Болезненные мурашки стали отступать, чувствительность постепенно возвращалась.

– Да, всё верно… У человека или сидха кисти бы уже отвалились, промороженные насквозь, по самые запястья, а у нас – ничего. Так, что ещё ты чувствовала? Почему не позвала на помощь?

Шаарта как могла подробно пересказала свои ощущения, не умолчав и о призрачном голосе. Был он или почудился? Может, это всего лишь её желание избавиться от проклятого оружия? Доселе никто не мог принудить её взять клинок, который она не хотела брать, – но ведь тогда она была ещё жива, была ещё Шаартой ар-Шурран ас-Шаккар, лучшей воительницей племени, а не безымянной рабыней у fazeebi. Сейчас – всё по-другому.

Чародей хмурился, кивал, драконы на его черепе – красный и два синих – словно бы недовольно шевелились.

– Голос. Хм, голос, предлагавший, «чтобы стало тепло»…

– Мне это не нравится, любезный Скьёльд. – Тон хозяина сделался сух и холоден. – В походе мне сюрпризы не нужны. А вот живая и боеспособная воительница – очень даже.

– Дорогой Публий, дружище, поверь, мне это не нравится ещё больше. Ты и представления не имеешь, с чем тебе придётся столкнуться на Севере, да и я тоже – потому прошу тебя, не отказывайся от мечей. Уж если я вручаю тебе артефакт, я за него ручаюсь.

– Что это за голос?

– Голос меня как раз волнует меньше всего, – отмахнулся Скьёльд. – Иллюзия, имитация, самые примитивные из наложенных на эти мечи чар, дабы побудить носителя пролить как можно больше крови. Вот те заклятия, что должны управить эту самую кровь, кою надлежало пролить…

– И что делать, Скьёльд?

– Будем трудиться. Будем трудиться, пока опасность для твоей слуги не станет приемлемой. Вот что, орка, ты можешь отдыхать. Публий, дружище, чары нуждаются в некоторой доводке, и я бы попросил помочь с этим. Конечно, завтра вам в дорогу, день предстоит нелёгкий, но…

– Успех нашего дела важнее, любезный Скьёльд. К тому же этой орке я жизнью обязан… Дорога по землям империи не настолько уж тяжела, я выдержу, в крайности остановимся на ночёвку пораньше. А ты, храбрая, ступай к себе и выспись. Завтра чуть свет выезжаем.

Та, что была раньше Шаартой ар-Шурран ас-Шаккар, поклонилась своему хозяину, прижав руку к груди; daarha, поклон, выражающий уважение младшего к старшему. А мимо чародея с татуировкой драконов прошла, словно не заметив. Сила, бездна силы, но что такое сила без чести?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пыль на снегу.

Интерлюдия 1

– Высокий Вопильщик, две особи, половозрелые. Поимку осуществить без утраты оными Вопильщиками репродуктивных качеств… Жена! А жена! Это кто ж такое подписал за меня?!

Досточтимый dominus и civis Эварха, владелец… э-э-э, совладелец ловецкой конторы «Хаэльдис, Эварха и сыновья», оторвался от свитка, самым натуральным образом хлопая глазами. Прямо перед ним на внушительном письменном столе вертикально торчал рог некоего зверя, на коем покоилось внушительного вида кольцо с крошечным черепом. В пустых глазницах мерцали игольчато-острые зелёные огоньки. Казалось, что черепушка взирает на Эварху с сочувствием.

– А ты угадай с трёх раз, милый! – пропела богоданная супруга, рекомая Хаэльдис. Уже не дева, некогда повстречавшаяся Эвархе в одной донельзя мутной заварухе и в совершенно ином мире, – ныне почтенная matrona, полноправная гражданка империи Корвус и совладелица ловецкой конторы.

Чей статус безоговорочно подтверждался младенцем мужеска пола, сидящим на руках у матери и сосредоточенно мусолящим сладкий сухарик.

– Мне что теперь делать? – возопил Эварха не хуже оного Вопильщика. – Мы с тобой, помнится, одного едва загнали, да и то шкуру попортили изрядно, едва уломали заказчика его забрать. Запамятовала? А ты мне в одиночку предлагаешь двоих целенькими изловить!

– Милый, – Хаэльдис постучала по свитку аккуратным ноготком, – ты сумму видел? Вот тут, внизу? Где ещё красненьким подчёркнуто. Видишь теперь? Вопросы остались?

Эварха крякнул. Следовало признать, что богоданная супруга умела вести дела куда лучше него. Как-то само получилось, что переговоры с клиентами и торговлю Хаэльдис взяла на себя, оставив мужу планирование собственно рейдов и поимку «разновсяких тварей и существ», так что спустя некоторое время ловецкая контора обрела негромкую, зато обширную славу не только в империи, но и во всех близлежащих землях.

– Ну и кто у нас желает заполучить половозрелых Вопильщиков? – уныло спросил Эварха, разглядывая затейливую печать. – Очередной гарем в Шепсуте? Выдумщики они там…

– Ничего, за такие деньги и на Юг сгоняешь, не сломаешься, – отрезала жена. – Наймёшь себе команду, и никакие Вопильщики от вас не уйдут. Что, в Арморике магов мало или ловких охотников?

Эварха содрогнулся при воспоминании о руинах Кай Алланар, неподалёку от Пепельной пустыни, где обитали вопящие твари; Высокие Вопильщики были противоестественной смесью человека, суккуба и скорпида, на удивление живучим последствием древних магических практик. Самым сильным компонентом в них был суккуб, за что «выдумщики» из империи Шепсут особенно их ценили.

– Адальберт, хоть ты скажи!.. – воззвал ловец к черепу в перстне, однако череп сделал вид, что он обычная костяшка и слышать ничего не может.

У дверей негромко брякнул колокольчик.

Хаэльдис мигом посадила сына в кроватку за цветастой занавеской и с чарующей улыбкой обернулась к гостю. Малыш, надо признать, уродился смышлёным: не орал, не капризничал, напротив – вдумчиво разглядывал посетителей родительской конторы сквозь щели в занавеске. Эльфийские крови проявились, не иначе.

Вошедший Эвархе был незнаком. Тщедушный человечек в тёмной запылённой одежде, с незапоминающимся, каким-то стёртым лицом – по виду или помощник приказчика в лавке, или слуга из тех, кого посылают с поручениями. Верно, принёс записку от кого-то из состоятельных клиентов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Человечек, войдя, внимательно огляделся, убедился, что в конторе он единственный посетитель, после чего без приглашения сел в деревянное кресло напротив стола Эвархи и уверенно заявил: