Ускоренный реверс - Юрий Иванович

– Разве не хочется, чтобы твой донор приобрел опыт и знания, полученные тобой здесь?

– Хочется, господин сержант.

– Мм! А чего же ты тогда в дебоширы записался?

– Виноват… Больше такого не повторится! – вроде как от всей души пообещал Яцек Шердан, после чего счёл нужным добавить оправдания: – Кошмарная смерть от прилипания этой гадости… настолько болезненная, что трудно словами выразить…

– О-о! Ты ещё не испытывал настоящих кошмаров! – заявил великий специалист, проживший, по его словам, около сотни смертей в теле своей копии. – Но самая худшая – это казнь от моих рук! Вот этих!.. Которыми я сверну тебе голову, если ты ещё раз поднимешь руку на своего товарища! – Он чуть ли не минуту простоял так, словно и в самом деле сейчас приступит к экзекуции. Потом отступил назад, и успокаиваясь, добавил: – Ну и про аннуляцию при этом одной победы – не стоит забывать.

Судя по бледности на лице спесивца, он теперь до самого своего последнего часа либо здесь, либо в той жизни донора (коль настолько повезёт) об этом не забудет.

Сержант задал вопрос своему временному заму:

– Десятый, какое наказание получил Третий?

– Четвёртой ступени, господин сержант!

– Хм… а выглядишь, словно после пятой, – скривился Эйро, опять разглядывая своего любимчика. – Подтянись! – потом шагнул к Пятому: – А ты? Догадываешься, за что заслужил наказание?

– Так точно, господин сержант! – вяло отрапортовал солдат и замолк.

– Ответ неполный! – понеслось на него с угрозой.

– Не сберёг личный состав. Проявил преступную халатность. Вдобавок подверг уже почти спасшихся товарищей неоправданному риску добираться домой вместе с опасным, неисследованным объектом.

– Надо же! Как поумнел-то! – ёрничал командир, апеллируя при этом к правому флангу строя. – Девятый, учись! Он даже лучше тебя все опасности осознал! Вот! Вот что делает с человеком всего лишь один хороший удар в челюсть. Наверное, я подобный приём возьму в свой арсенал воспитательных средств… Ладно, будем считать, что ты и так наказан…

После чего уже с вполне улучшившимся настроением шагнул назад, намереваясь отправить подчинённых на малую полосу препятствий для утренней пробежки. Как вдруг зашёлся в вибрации его нарукавный коммуникатор. Вычитав в нём что-то важное, сержант требовательно уставился на Седьмого:

– Ты вроде пластину мягкого металла ковырял со стены храма? Где она?

– В кармане скафандра! – отозвался самый молодой солдат и после разрешающего жеста бросился к своим вещам. Достал требуемое, протянул командиру со словами: – Я даже забыл о нём…

– Странно… ты же не старый пердель… – бормотал Эйро, вертя трофей в ладонях и присматриваясь к нему. Из этого творческого процесса его вырвала очередная вибрация устройства связи с местными гегемонами от науки. После взгляда на манжет рукава, пошло распоряжение десятку: – Зам, командуй! Разминка, завтрак и сразу же всех загнать в тоннели! Если я не успею…

С этими словами и убежал.

А оставшийся десяток недоумённо поглядывал на правофлангового. Фредерику Астаахарскому ничего не оставалось, как выйти из строя и принять командование. Раз иных назначений не последовало, значит, остаются прежние. Хотя мелькнула мысль поиздеваться и сразу отправить ребят на… завтрак.

Но остановил себя, подавил готовую вырваться улыбку и скомандовал:

– Нале-е-во! На плац бегом… марш!

Пошёл очередной день пребывания на Полигоне, который благодаря лежащему на излечении Четвёртому никак не мог прерваться неожиданной боевой тревогой.

Сцена 6

А он таки прервался! И как раз – именно боевой тревогой. И весьма скоро!

Не успел Десятый подвести своих товарищей к тестовым тоннелям, как визг дикой твари огласил окрестности и заставил всех уставиться друг на друга с недоумением. Подобного не могло быть! Об этом не раз утверждалось, что собранные здесь люди никак не смогут переходить в иные десятки, вынужденные выполнить свою миссию до конца и всегда выполняя задание в составе только полного десятка.

Так почему вдруг такое исключение?

Долго думать Фредерик не стал, разворачиваясь сам и разворачивая неполный строй:

– Бегом! В арсенал!

Ну да, иной трактовки сигнала боевой тревоги и не предполагалось. Примчались в холл, и там увидели сержанта, который лихорадочно выдвигал из стены все имеющиеся медицинские модули. Все десять штук. Ибо Четвёртый так и продолжал прохлаждаться на прежнем месте.

– Немедленно всем улечься на лежаки! – орал командир, уже укладываясь на отведённое ему персональное место. – Когда выкатываетесь обратно – продолжаете самостоятельно дневной распорядок! Потом проверю всё в записи! Пусть только кто попробует прикинуться шлангом! Очередность заместительства после Десятого: Второй. После него – Восьмой. Шевелитесь! Затягиваем модуль сами, подтягивая его в стену руками! – и уже почти скрывшись в стене, озвучил главную причину такой вот паники: – Седьмой такую гадость со стены выковырял, что сам бы уже через пару часов загнулся! А мы за ним чуть позже…

Ну да, бессмертным тоже умирать не хочется… А уж обычным солдатам – и подавно!

«Какова оказалась начинка храма! – размышлял Фредерик, затягивая себя почти в полный мрак и горестно вздыхая. – Как только сами жрецы в том храме не умирали? Или умирали?.. Но я хорош! Сам спровоцировал поиск таинственного покрытия именно в стене… Кстати, а что случится, если мы прямо сейчас не излечимся, а так и помрём? Отминусуется нам одна жизнь из оставшихся пяти? Наверное, да, если судить по начавшейся суматохе и боевой тревоге…»

Что-то ещё думалось, но скорей всего, уже снилось, и непосредственно во сне. Устройство усыпляло пациента, чтобы тот меньше дёргался и не провоцировал глупыми мыслями усиленного кровообращения в теле.

Проснулся Астаахарский, а может, пришёл в себя, через какое-то неопределённое время. Ни часов, ни нарукавных коммуникаторов солдатам до сих пор не выдавали. Какая сейчас пора местных суток, можно было только гадать.

Зато чувствовал себя принц преотменно, а судя по внутреннему освещению зелёного цвета, понял, что лечение закончено, пора возвращаться в ад. Также понял, что никто его вытягивать из стены не будет, а потому пришлось самому упираться руками, выкатывая модуль наружу. Получилось, почти и не вспотел от усилий. Зато, когда выбрался и осмотрелся, понял, что он раньше всех «встал на ноги».

«Интересно, это меня как заместителя основного выделили, или я в самом деле неизвестной радиации меньше всех нахватался? – прохаживаясь по холлу и разминая мышцы, думал землянин. – И у кого теперь время спрашивать?..»

Тут один за другим загорелись зелёной подсветкой сразу три контура модулей, и принц бросился выкатывать вылеченных товарищей. Ими оказались Второй, Третий и Пятый. Они как раз, по логике, меньше всех возле Седьмого и доставленного им трофея находились. Естественно, что и они выглядели в полной боевой готовности.

– Давай, командуй! – поощрил землянина Пятый, стараясь при этом не коситься на своего обидчика. – Чем займёмся?

– Отжиматься и приседать – успеете, – решил Фредерик, – а вот текущее время надо узнать в первую очередь. Третий, сходи в столовую и посмотри, что там с едой творится. Если накрыто, то начнём с самого приятного… А ты, Второй, осмотрись на плацу и возле тестовых тоннелей, может, они тебе подскажут, утро сейчас или вечер.

Хоть и без особого рвения, особенно со стороны Яцека, но оба принца отправились выполнять приказы заместителя. А он сам воспользовался случаем, чтобы хоть раз толком и обстоятельно переговорить с Пятым, или как его всё чаще называли в последнее время, с экстрасенсом. Имя, конечно, у наследника империи Саламандр – тоже имелось, и довольно запоминающееся: Хенри Данцер.

Именно фамилией в первую очередь землянин и поинтересовался:

– Она у тебя отличается от простонародных? Или как у всех?

– Одна из самых распространённых, – охотно стал рассказывать Данцер. И тут же перечислил десяток иных, самых употребляемых у него на родине. Напоследок уточнил:

– Наш род не восседает на троне испокон веков, как в иных, даже в вассальных империях – монархиях или княжествах. У нас совершенно иная система возведения к власти. Императора избирают прямым голосованием всех совершеннолетних подданных империи, и потом корона передаётся наследникам только два раза. После чего проводятся новые перевыборы.

– Значит, у вас нет династий? – поразился Фредерик. – И вы там правите совсем ничего?

Хенри Данцер многозначительно хмыкнул:

– Случается и такое, что император со своими наследниками правит менее года. Покушения, войны, болезни… Предыдущая семья правила восемьдесят два года. А мой отец после выборов уже правит сорок шесть лет. Если повезёт, то мы с моим сыном, или иные назначенные вместо нас наследники, побьём все рекорды. Обстановка сейчас в империи стабильная, развитие цивилизации идёт равномерно и с большим техническим прогрессом. Все довольны, никто крови не жаждет…