Познакомлюсь с принцем. Не Золушка - Антонина Циль

Юная амесси не должна оставаться наедине с мужчиной за закрытой дверью. Ну, это понятно, в Танином мире когда-то было так же. Молодым девушкам полагается пудрить лицо петушиным пером – сие перо снимает избыток пудры и предотвращает вульгарность облика. А вы, дайтэ Труэль, петушиное перо не пробовали? Вам бы пошло лицо без… вот этого, белого и на вид липкого… Ну вот, обиделся.

Татьяна никогда не была поклонницей раннего завтрака, но мама, адепт здорового питания, приучила ее запускать жизненно важные органы с самого утра. Привычные лимоны и рыбий жир (дома она пила его в капсулах) найти, конечно, было можно – Флора заказывала продукты со столичного рынка. Однако Таня научилась обходиться разбавленным водой яблочным уксусом и топленым маслом.

Когда она возвращалась с долгой прогулки, проголодавшись, ее рационом обычно становился кусочек мяса или рыбы и тарелка, полная овощей и зелени. Слуги привыкли поставлять побольше «свиной еды» на кухню, уже зная, что ее потребляют не только ослики и лошадки.

Организм сопротивлялся. Отчаянно. В первые дни болела голова, накатывала вялость, перед глазами то и дело всплывали пирамиды пухлых пирожных и вазочки с вареньем. Однако союзником Тани неожиданно стал… вкус. Великолепный вкус живых продуктов: настоящего, чуть кисловатого хлеба, от которого живот не превращался в воздушный шарик, орехов, терпких сушеных фруктов (теперь их сладость казалась Тане запредельной) и ягодной пастилы.

Хлеба и сладостей она ела мало, иногда заменяя их сухарем с изюмом и морсом. Можно было бы совсем отказаться от строптивых углеводов, но быстрые результаты пугали Таню не меньше, чем лишний вес. Она видела, как увлекшись новой диетой, резко худели ее знакомые и коллеги по работе, получая осложнения и некрасивые складки.

Тане помогло то, что семья практически не собиралась вместе за столом. Этелия и Онция были заняты подготовкой к балу, Синди, как ей и было велено, держалась подальше. Иногда Таня ловила на себе ее задумчивый взгляд.

В замок прибыли швеи, закройщицы, белошвейки и вышивальщицы. Золушка часами просиживала в гардеробных мачехи и сводной сестры, по десятку раз на день раскладывая ткани и выкройки, расправляя ленты и кружево. К Тане она не совалась. Татьяну вообще надолго оставили в покое.

Однако день мучений наступил и для нее. Рано утром, когда до бала оставалось четыре дня, к ней торжественно внесли несколько рулонов… розовой ткани. Таня вообще не представляла, что у одного цвета (насыщенного поросячьего) может быть столько оттенков. Она сидела в кровати и хлопала глазами. Швеи, решив, видимо, что заказчица ошалела от такого богатого выбора, гордо переглядывались.

— Кошмар, — выдавила, наконец, Татьяна. — Страшный сон. Никогда больше не стану есть клубничную сахарную вату.

Швеи забеспокоились. На вопрос о каталоге, одна из них кивнула и притащила в комнату огромный талмуд, на страницы которого были приклеены кусочки ткани. Таня остановилась на сером муслине для чехла и серебристом кисейном верхе.

— Что скажет ваша матушка? — одна из швей неодобрительно поджала губы. — Серый приличен для старых дев, а молодым девушкам на выданье подбирают весенние цвета.

— Весной небо часто бывает серым, — добродушно заметила Таня. — Да и насчет старой девы ты недалека от истины.

— Амесси, я не имела в виду… — девушка густо покраснела.

— Да забудь. Вот тут складки сделайте, они скроют живот. Рукава свободные, перехватите на запястьях. Шлейфа не нужно. Я знаю, что модно, но не хочу таскать еще несколько лишних килограммов ткани и пачкать ее о пол.

Татьяна приложила ткань к груди и разглядывала себя в зеркале. Ей всегда шел серо-серебристый, и сейчас тоже. Он приглушал красноту щек и шеи.

Белье, нижние блузы и корсеты разнообразием моделей не отличались. Таня попросила белошвейку снять мерки заново. Девушка подчинилась с кислым лицом – у нее имелись габариты амесси Тьяны Лю Дэбрэ с прошлого заказа. Но Татьяне не терпелось проверить эффективность смены образа жизни.

— Да, — озадаченно пробормотала белошвейка. — Вы уменьшились в объемах, амесси. Теперь я могу охватить ваши бедра измерительным шнуром одна, без помощницы.

Таня удовлетворенно выдохнула. Она сама ощущала потерю веса, но боялась, что ей кажется. Две недели вкусной и полезной пищи, легких тренировок и прогулок и просто хорошего настроения дали свои результаты.

Повеселев, она попросила еще раз показать ей каталог тканей. Какой цвет подошел бы Синди? Вот этот, золотистый – словно солнце отражается в росе. Но у Тани нет денег и нечем заплатить швеям. Мать придет в ярость, если узнает, что она пытается помочь Золушке. И вообще… не нужно было хамить.

Швеи ушли, обещав вернуться на следующий день. Татьяна повздыхала, приняла ванну (ей было все любопытнее, как в трубы замка поступает горячая вода), почистила зубы грубым мятным порошком и пошла одеваться.

Сегодня она обследует западную часть сада. В прошлую прогулку они видела там беседку и таинственный грот. А после ходьбы по снегу – комплекс упражнений. Еще немного – и Таня начнет ощущать свое тело не как нечто чужое, а как часть себя.

Глава 6

Это было во всех отношениях знаменательное утро. Во-первых, Таню забыли разбудить, она выспалась, пропустила пик суеты и паники и проснулась сама, когда в дверь постучалась пристыженная, охающая Флора. Во-вторых, Онция порвала ленту на изумрудно-зеленой распашной юбке. В-третьих, Этелия обнаружила, что младшая дочь изменила розовому цвету.

Но было уже поздно. Платье привезли, и Татьяна постаралась принять весь удар на себя. Нет, швеи выполняли ее указания. Да, она осознавала, что идет наперекор материнской воле. Наказание? Хорошо, но только после бала.

Матушка и сама поняла, что сейчас не до ссор, и быстро свернула гневную речь. Выслушав причитания Этелии, Таня спокойно присела на кресло в холле. Онция, конечно, не замедлила вставить свои пять копеек: Тьяна похожа на унылую сироту-пансионерку, коих приводят на бал стадом, такая же серая и невзрачная.

— А вот тебе, — Таня дождалась, когда сестра сцедит яд и подняла на нее глаза: — Как раз бы пошел розовый… кораллово розовый. Его оттенок