Сроки испытания в уголовном праве России. Монография - Сергей Маликов

Функциональные темпоральные категории направлены на реализацию таких функций в механизме правового регулирования, как:

регулятивная (определить темпоральные границы возникновения, изменения и прекращения правовых отношений);

охранительная (нормативная фиксация ограничения темпорального усмотрения субъекта);

идеологическая (заключается в накоплении знаний о применении временных характеристик);

прогностическая (возможности для субъекта права на основе обобщенных представлений о юридически значимых сторонах времени предвидеть возможные состояния правовых отношений)117.

К таким категориям, в частности в рамках уголовного права, Е. Ю. Догадайло относит время совершения преступления. В то же время ее выводы имеют противоречивый характер: утверждая, что темпоральные функциональные категории должны быть универсальными для многих отраслей права, она одновременно указывает, что время совершения преступления – универсальная категория в рамках уголовного права.

Представляется, рассматриваемые категории могут иметь внутриотраслевой характер, реализуя специфические функции. В уголовном праве можно выделить две такие категории – время совершения преступления и время реализации уголовной ответственности. При этом каждая из них обладает своим внутривидовым понятийным рядом, включающим темпоральные аспекты. Дополнительная роль заключается в интеграции форм проявления времени в уголовном праве для возможности комплексного анализа.

Так, время совершения преступления формализуется в понятиях:

– действия уголовного закона во времени;

– единичного преступления (конструирование продолжаемых и длящихся общественно опасных деяний);

– состава преступления (в части формирования конструкции объективной стороны, связанной с установлением момента окончания деяния);

– обстоятельств времени (конституирования их в качестве криминообразующего признака).

Время реализации уголовной ответственности в свою очередь формализуется в понятиях:

– наказания (в части, касающейся его продолжительности, сроков);

– освобождения от уголовной ответственности (целесообразности применения репрессивных мер после истечения определенного времени – давности);

– освобождения от наказания (в качестве поощрительной меры – отбытие минимально установленного срока наказания, досрочное снятие судимости; а также для проверки обоснованности освобождения лица от реального отбывания назначенного наказания – испытательный срок при условном осуждении);

– амнистии, помилования и судимости (в качестве мер поощрения – досрочное снятие судимости, сокращение сроков отбывания наказания и для закрепления результатов исправления – срок судимости).

Как отмечалось, выделение указанных категорий предопределяется функциями, реализуемыми ими в рамках отрасли права – регулятивной, охранительной, идеологической и прогностической – посредством категорий «время совершения преступления» (1) и «время реализации уголовной ответственности» (2). Следует также учитывать и то, что эти категории генетически связаны, как преступление и наказание, ряд функций первой категории соприкасается с функциями второй, и наоборот. Тем не менее в правовом механизме можно выделить и те роли, которые могут их разграничить. В частности:

– определяются темпоральные границы возникновения, изменения и прекращения правовых отношений, связанных с совершением преступления путем закрепления правила о наказуемости деяний, запрет на совершение которого действовал в момент совершения преступления, применения положений об обратной силе закона или его ультра- и ретроактивности; характеризуют уровень и степень общественной опасности деяний (1); очерчиваются рамки реализации уголовной ответственности моментами совершения преступления и аннулирования судимости, в пределах которого происходит корректировка длительности испытания или наказания (2);

– для субъекта права устанавливаются жесткие нормативные ограничения временного характера по моменту окончания длящихся, продолжаемых, материальных, формальных, усеченных составов преступлений и составов реальной опасности, а также по учету временных параметров, являющихся криминообразующими, в целях адекватного правоприменения (1); фиксируются ограничения по выбору продолжительности наказания, его дальнейшей корректировки и периодов, после которого последствия осуждения аннулируются (2);

– аккумулируются знания и практика о применении составов преступлений, конструкция которых включает обстоятельства времени или деяние имеет сложный характер (1); исследуется целесообразность установления/изменения сроков наказания определенной продолжительности, выявляются минимальные и максимальные периоды для освобождения от уголовной ответственности и наказания и др. (2).

При этом публичность уголовного права и пристальное внимание к вопросам ответственности со стороны населения обусловливают особую политическую функцию выделенных категорий. В большей степени это свойственно «времени реализации уголовной ответственности», поскольку противодействие преступности с помощью уголовного наказания исторически имело разную степень эффективности под воздействием существенно меняющейся уголовной политики.

Кратко поясним сказанное. Современная уголовная политика в настоящее время находится в поиске адекватных моделей воздействия на преступность. Я. И. Гилинский признает наличие кризиса современного наказания. Он проявляется, во-первых, в том, что после Второй мировой войны во всем мире наблюдается рост преступности, несмотря на все усилия правоохранительных органов. Во-вторых, человечество перепробовало все возможные виды уголовной репрессии без видимых результатов. В-третьих, как показывают исследования, уровень рецидива относительно стабилен для каждой конкретной страны и не снижается, что свидетельствует о неэффективности специальной превенции. В-четвертых, по мнению психологов, длительное (свыше 5–6 лет) нахождение в местах лишения свободы приводит к необратимым изменениям психики человека, происходит его криминальная профессионализация.

Мировое криминологическое сообщество, таким образом, выступает против смертной казни; за минимизацию лишения свободы и допустимость ее применения только за тяжкие насильственные преступления и только в отношении совершеннолетних преступников; за расширение сферы деятельности «восстановительной юстиции» («restorative justice») и ювенальной юстиции; за приоритет превенции и службы пробации; внедрение практики медиации и др.118

Анализ современной российской научной литературы, посвященной вопросам наказания и уголовной политики, также подтверждает растерянность отечественных ученых перед происходящими переменами. Однако общие закономерности в их взглядах на текущее состояние дел прослеживаются весьма четко.

Обоснованно выделяется такая тенденция, как карательный уклон уголовной политики: ужесточению наказания приписывается способность эффективно противодействовать социально нетерпимым явлениям. При этом законодателем не отрицается значение организационных, социально-психологических, профилактических и административных мер, но объективно они умаляются тем, что основные надежды возлагаются на строгость (длительность) наказания.

Анализ закономерностей в сфере наказуемости деяний приводит к выводу о преобладании пенализации над депенализацией119. В частности, о карательном уклоне УК РФ свидетельствует существенное увеличение пределов срочного лишения свободы и сохранение в качестве наказания пожизненного лишения свободы. Как отмечалось, по УК РСФСР 1960 г. самый большой срок срочного лишения свободы составлял 15 лет вне зависимости от любых факторов (совокупность преступлений, приговоров). УК РФ чрезвычайно расширил темпоральные пределы лишения свободы – от 2 месяцев до 25 лет, а в случае частичного или полного сложения сроков лишения свободы за совокупность преступлений – 25 лет, совокупности приговоров – 30 лет. Этим не ограничиваются предельные сроки наказания. За целый ряд общественно опасных деяний длительность наказания может быть доведена до 30 и 35 лет соответственно.

Корректировка сроков – один из распространенных инструментов современной уголовной политики. Акцентируем внимание еще на таких примерах: лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как вид дополнительного наказания может назначаться теперь на срок до 20 лет; убраны нижние пределы санкций в виде лишения свободы. При этом анализ социологических данных показывает, что большинство населения в целом поддерживает законодательные инициативы, касающиеся в том числе вопросов наказания (см. приложения 1, 2, 3).