Легенда о царице. Часть первая. Явление народу египетскому - Василий Фомин

Ну, а кого ждут девушки ночами у окна спальни?

Конечно же, его, кого ж еще.

Непонятно только почему расположилась она у окна на последнем этаже дворца. Выше находилась только крыша и звездное небо над ней. Но все верно, ибо там и находился возлюбленный ее. Более нигде он и быть не мог, так как черноволосая глазастая девица была богиней, лишь в силу некоторых обстоятельств находившаяся пока что на земле. Даже, несмотря на свою историческую реальность, девушка была богиней. Кстати, единственной богиней, присутствующей в этот момент, на земле.

По-крайней мере сама она в это твердо и абсолютно верила. Да, что там верила! она это просто знала!

И возлюбленный не обманул ее. В положенный срок явился, не опоздав ни на мгновение.

Над скалами противоположного берега долины сверкнула яркая звезда. Могучий небесный охотник с луком в левой руке выходил на звездную охоту.

Темные глаза девушки сверкнули, отразив звездные лучи, она хлопнула в ладоши, отпрянула от окна и медленно закрутилась на месте, двигая бедрами и плечами, руки поползли вдоль тела, лаская его и подчеркивая плавные изгибы. Наверное, этим странным танцем девушка приветствовала своего небесного возлюбленного, хотя более всего она напоминала сейчас свернувшуюся кольцами змею, которая лежит на месте, но, тем не менее, все кольца ее тела движутся друг относительно друга.

Станцевав несколько па своего странного змеиного танца, девица забралась на подоконник с ногами и, обхватив колени, продолжила мечтательные созерцания звездного неба и даже прошептала следующее:

– Дуат обнял ваши руки,– В том месте, где созвездие Саху– Ты можешь взойти на небо– И стать созвездием звездным– Живи же и будь вечно молод,– Как Саху на звездном небе

(Текст этих древних стихов подлинный).

«Скоро, уже совсем скоро, – думала поэтически настроенная девица, – следом за Саху, взойдет звезда Сепдет, звезда великой богини, и возвестит приход большой воды. Уже там, в безмерной дали – в стране Пунт и в сказочном Офире, таят снега великих гор и неудержимый поток понесется, заполняя до края горные теснины, и вскоре ворвется в долину великой реки. И, наконец, свершу я то, что было задумано». Девушка улыбнулась, и, если бы кто увидел ее улыбку, то долго бы она снилась ему по ночам.

В кошмарных снах.

Но некому было полюбоваться дьявольским огнем, неожиданно сверкнувшим в темных глазах, и белым оскалом зубов, сразу, же преобразившим юную деву в нечто хищное и даже демоническое.

Пара или тройка летучих мышей возникла ниоткуда и начертила перед ней несколько каракулей своего полета. Но, когда они растворились во тьме, нечто осталось за окном, будто сотканное их полетом.

Прямо перед окном болталась и дергалась невесть откуда-то взявшаяся веревка.

Девушка, настороженно и сурово сведя к переносице широкие и разлетистые брови, осторожно высунулась из окна и глянула вверх. Демоническое в ней исчезло, а появилась обычное девичье любопытство.

Сверху кто-то спускался.

Девушка прищурила глаза и слегка прикусила нижнюю губу.

Однако этот кто-то, настолько увлекся процессом спуска, что проплыл, словно бестелесное сновидение, перед сидящей на окне девушкой, перебирая руками, и заметил ее только, когда глаза его оказались на уровне босых ступней девицы. Узрев неожиданно перед собой неестественно длинные пальцы ног с покрытыми зеленым лаком ногтями, он медленно поднял голову, увидел удивленно смотрящее на него черноволосое создание и вскрикнул:

– Уой!

Очевидно, акробат этот хотел вскрикнуть «уй» и «ой» одновременно, вот и получилось это бестолковое «Уой», но не столь важно как там у него получилось, а гораздо более важно то, что от неожиданности он выпусти из рук веревку и улетел во тьму египетской ночи. Вот это действительно очень важно, ибо именно сейчас, вот в этот самый момент, и решается, как именно будут развиваться дальнейшие события. Именно сейчас все может и закончится, так толком и не начавшись. Девица с любопытством свесилась вниз, ожидая гулкого удара тела об землю. Ее, этот результат полета человеческого тела, тоже касался самым радикальным образом, о чем она, правда, пока, и не подозревала. А, вообще-то, черт ее знает! Эта девушка, та еще… девица! Ну, там дальше все узнаете.

Однако время шло, и звук удара тела об землю, уже явно запаздывал. Что-то явно пошло не так должно.

А не пролетел ли, часом, незнакомец мимо земли? Прямо в бездну Аменти.

Ан, нет! Не пролетел.

Вон, карабкается обратно.

А жаль, так было бы лучше, в том числе и для него. Веревка вновь закачалась, и ночной гость опять повис прямо перед девушкой, раскачиваясь, словно обезьяна на лиане.

– Быть того не может. – пробормотал незнакомец. – Это ты?! Ты ли это?

С этого момента все и началось, цепь событий двинулись в том самом невозможном сослагательном наклонении, которого она, якобы, не имеет.

Девица слегка отодвинулась от края и с удивлением уставилась на пришельца.

Большие черные миндалевидные глаза почти округлились от удивления, угольные брови, возмущенно приподнялись. Губки ее, очень объемистые и несколько негроидного типа, в настоящий момент от удивленья приоткрылись и стали видны нижние зубки с двумя торчащими клычками. С этими зубками, открытым ртом и круглыми глазами девица очень напоминала молодую кошечку, впервые вышедшую в сад и увидавшую вдруг паука, спускающегося на паутине с ветки.

Ее ночной визитер выглядел не менее ошарашенным. Он также таращился на девушку и постоянно сучил ногами, цепляя ступнями выскальзывающую веревку.

Был он довольно-таки молод, ну может чуть постарше глазеющей на него девицы. Хотя насколько старше, старше ли вообще, ручаться, собственно, нельзя – темно ведь – ночь как-никак и прочая египетская тьма.

Рост незнакомец имел самый, что ни на есть обычный – то есть выше среднего. Сложением немного подкачал – не было в его болтающемся теле солидности необходимой зрелому мужчине, но надо думать тогда б он и не болтался на веревках по ночам, спускаясь откуда-то с небес к скучающим девицам. Впрочем, и доходягой странный тип не выглядел – по той же, вышеназванной причине. Сейчас по нему неплохо было бы изучать мышечную анатомию, но мышцы были не накачанные, а какие-то тугие и перекрученные и видимые до самых мелких волокн. Светлые глаза его смотрели на мир по-детски радостно и ясно, словно каждый взгляд на окружающую среду приносил ему новые и чудесные открытия, а потому выглядел незнакомец немного глуповато. Как жизнерадостный щенок, выпущенный в сад.

Ну, а что касается красивого и сочного синяка под левым глазом пришельца, то он ничуть не уменьшал радостного сияния его глаз. В заключение надо сказать, что волосы ночной гость имел длинные и черные, только спереди свешивалась на лицо седая прядь, что в сочетании с детским взглядом, производило весьма странное впечатление. Но вот, наконец, решился он нарушить затянувшееся молчание.

– Неужели здесь, сейчас, под этим древним звездным небом…

Незнакомец хотел воздеть вверх руки, чтобы уточнить какое именно небо он имеет в виду и опять чуть не улетел вниз, но, судорожно дернувшись, удержался и продолжил:

– Под звездным небом древнего Египта, сидит, передо мною в окошке, легендарная царица. Ведь ты, девушка, знаменитая царица Нейтикерт?!

Девица, мало того что была сыном Ра и дочерью его же, между прочим, так еще оказавшаяся легендарной царицей, склонила головку слегка набок, став еще больше похожей на кошечку собирающуюся потрогать того самого паука лапкой и, возможно, слегка придавить, чтоб не мельтешил перед глазами.

– Здравствуйте, ваше величество, жизнь, здравие и сила! Вы уж не сомневайтесь, этикету мы обучены-с. Если вот изволите, к примеру, ножкой топнуть по подоконнику, то след ваш, поцелую, ну, что называется, с большим нашим удовольствием.

Юная царица никак на эту ахинею не отреагировала, продолжая молча взирать на… на… ну, на вот это вот.

– Да, вы не волнуйтесь, ваше величество. – задушевно успокоил царицу незнакомец, хотя та и не высказывала особого волнения и слегка отвесив нижнюю челюсть смотрела на полночного визитера.

– Мое сердце чисто, легко и открыто и нет у меня никаких умыслов, просто я совершенно случайно проходив тут по крыше, этого вашего сказочного дворца, услыхал, как декламируете Вы, с таким большим чувством, прекрасные стихи такие, и ночь такая таинственная, и звезды сегодня какие-то особенные. Ну, и не смог, простите покорно, сдержать порывы романтической души. И вот я спускаюсь, а здесь Вы, такая… такая… такая юная, такая романтичная, такая живая, позвольте, я присяду рядом с вами, на окошко, на самый краешек его, а то ведь руки-то у меня уже затекают, а вы соблаговолите прочитать еще что-нибудь о небе, о звездах, о вечности.