Первомай (СИ) - Ромов Дмитрий

— Что конкретно вас интересует? — спросил я, очутившись на лестничной площадке. — Всё это вот здесь произошло. Я вышел из квартиры и вызвал лифт, а эти двое были наверху. Я дверь тихонько прикрыл, так что они, вероятно, не обратили внимания.

Милиционер Зубатый недоверчиво хмыкнул, а я показал на лестницу, ведущую наверх. В голове тут же возник план.

— Что именно они сказали, можешь повторить?

— Они сказали, мол, целый дипломат — это отличный выкуп за похищенную девчонку.

— Целый дипломат? — прищурился мент.

— Да, — пожал я плечами и сделал несколько шагов вверх по лестнице, ощущая немного нервирующий электрический гул от софитов.

Старлей прикусил губу, внимательно глядя на меня.

— То есть, — сказал он и поднял вверх указательный палец, — они ничего не говорили о том, что было в дипломате?

— Ну, а что там, по-вашему, могло быть? — удивился я и сделал ещё несколько шагов. — Не золото же. Я видел этот дипломат в руках у одного из них. Слишком тяжёлым он не выглядел.

— Так они упомянули деньги или нет? — уточнил сотрудник и тоже начал подниматься по лестнице.

— Они сказали, что теперь, когда выкуп у них, заложницу можно спокойно убирать.

— Но что именно находится в дипломате они не говорили.

— Не знаю, — как бы задумался я и встал на последнюю ступеньку. — Вроде нет…

— А что же ты мне заливал про деньги?

Старлей чуть приподнял левую бровь.

— Я думаю, там были деньги, — кивнул я.

— Думаешь. Хм… А кого они похитили, ты знаешь?

Знаю, конечно. Как не знать. Только тебе не скажу.

— Нет, — помотал я головой и, на мгновенье замешкавшись, поднял ногу, чтобы сделать шаг вперёд, на площадку, освещённую софитами. — Понятия не имею.

Под ложечкой засосало, а софиты загудели громче и, пару раз вспыхнув, как стробоскоп, зажглись на полную мощь.

Ну, теперь-то точно…

5. Товарищ Женька

Порыв был во многом спонтанным и необдуманным. Хотя я, в любом случае, собирался сделать этот шаг и вернуться в будущее, я не доделал начатое. В кармане лежали письма, которые обязательно надо было бы отправить до возвращения.

Что бы случилось с Саней Жаровым в этом случае, я не знал. В смысле, после моего возвращения. Он ведь вполне мог вообще не вернуться или, например, оказалось бы, что уже два дня как умер. Такое я вполне допускал.

С другой стороны, получалось, что сейчас я мог его основательно подставить. Если бы, конечно, он вернулся на своё место после моего исчезновения. Вернулся бы и оказался лицом к лицу со старшим лейтенантом Зубатым и его вопросами…

Бр-р… Картинка вырисовывалась так себе. Поэтому, задержав ногу и постояв так пару секунд, я вернул её на ступеньку, уже второй раз не решившись сделать шаг в будущее. Гул стих и сзади ко мне подошёл старлей.

Существовал вариант, что портал здесь был или будет постоянно или какое-то длительное время. Это бы могло дать дополнительные возможности, но проверять, не доделав начатое, разумеется, не стоило.

— Вот здесь они и вели свой разговор, — кивнул я на площадку, обернувшись к старлею.

— Погоди, ты же заявлял, что похищена дочь директора гастронома, а теперь утверждаешь, что не знаешь.

— Ну, да… Они что-то такое говорили. Я помню, что сказал вам про гастроном, но потом, проигрывая в голове всю эту ситуацию, пришёл к выводу, что неправильно понял. Они говорили про начальника и про дефицитные товары. Вот я и подумал, что речь идёт о гастрономе. Но, скорее всего, они имели в виду какую-то базу или распределитель. Ну откуда у директора обычного магазина чемодан денег? Сами посудите. Тут птичка посерьёзнее.

Мне бы очень не хотелось, чтобы Зубатый сел на хвост Кофману. Разумеется, сам он против такого волка, как директор, не боец, но жизнь попортить в состоянии, да и кто знает, кто за ним может стоять наверху милицейской пирамиды…

— А почему ты не заявил об этом всём в милицию? — внимательно глядя на меня, поинтересовался он.

— Как это не заявил? А вам я разве не сообщил? Вы же сами меня заверили, что разберётесь. И вот, разбираетесь, как я вижу.

— Что это за прожектора?

— Точно не знаю, — пожал я плечами. — Бабушка сказала, вроде ремонт собираются делать. Наверное, для маляров поставили.

— Для маляров, — повторил Зубатый, щурясь от яркого света. — Не похоже… А что было дальше? Ты вышел, тихонько притворил дверь, вызвал лифт и подслушал похитителей. А что потом?

— Как что? Лифт пришёл, они поняли, что здесь кто-то есть и бросились вниз. Я помчался пешком, чтобы быстрее них выскочить. Рванул на остановку, залетел в автобус, а на следующей выбежал. Кинулся к свечкам, где вы службу несли. Ну, и вот… Остальное вы знаете.

— Больше их не видел?

Старлей смотрел на меня так, будто не верил ни единому слову.

— Нет, — помотал я головой.

— Они знают, где ты живёшь. Значит, могут появиться.

— И что мне делать, если появятся? Звонить в милицию?

— Первым делом уносить ноги. А потом звонить не просто в милицию, а именно мне.

— А вдруг вы на дежурстве?

— Вот номер, — он протянул аккуратно оторванный кусочек бумаги в клеточку. — Скажешь, срочная информация для старшего лейтенанта Зубатого, назовёшь свою фамилию и сообщишь, где находишься. Ясно?

— Ну… да… Ясно.

Он ещё раз осмотрел ярко освещённую площадку и пошёл вниз по лестнице. Не прощаясь и ничего больше не говоря, Зубатый зашёл в кабину лифта и скрылся из виду.

Ну что же, скрылся и скрылся. Ощущение недоведённого до конца дела сохранилось, но Сане Жарову ничего больше не угрожало. Толоконников, скорее всего, к этому моменту не представлял опасности и, скорее всего, уже не был жив, а сбежавший блондин с фиксой вряд ли его когда-нибудь найдёт.

Нужно было только отправить письма. Они были у меня с собой. Три пухлых конверта похрустывали в кармане. Ну что же… Я спустился вниз, вышел из подъезда и обошёл здание. Со стороны дороги на углу висел синий ящик. Под круглой выемкой, из которой кто-то выковырял герб СССР красовались выпуклые буквы.

«Почта», — прочитал я и достал из кармана конверты. Покрутив по сторонам головой, засунул их в щель, приподняв закруглённый защитный клапан. Дело было сделано. Если моя миссия заключалась именно в этом, я её выполнил. Можно было уходить.

Постояв немного и полюбовавшись напоследок картинами прошлого, я повернулся и побрёл обратно. Возвращаться не хотелось. Всё, что я видел сейчас и как чувствовал себя, вызывало гораздо больше оптимизма, удовольствия и радости, чем-то, что ждало меня после возвращения в своё время. Но нужно было возвращаться.

Я поднялся пешком по лестнице, наслаждаясь безупречной работой организма, и подошёл к площадке. Софиты снова мигнули и загудели, как если бы запитывались энергией от моего тела. Я оглянулся, прощаясь с бабушкиной квартирой и ощущением надёжной уверенности прошлого, вздохнул и сделал шаг вперёд.

Я шагнул на площадку к гудящим софитам, собираясь вернуться в своё унылое будущее. Свет погас, но ничего другого не произошло. Пространство не искривилось и в ушах не засвистело. Ничего такого. Собственно, вообще ничего не произошло. И ничего не изменилось.

Хм… Интересно. Я покрутился, пытаясь рассмотреть изменения в окружающем пространстве, но ничего не заметил и… бляха-муха, нога была по прежнему здоровой. Я вытянул вперёд руки, разглядывая пальцы, и они всё ещё были молодыми. Не понял… Не сработало что ли?

Я ведь был уверен, что всё получится, а оно вон как. Или я в виде Жарова перелетел к себе? Вот дело будет! Блин! Я подскочил к двери и нажал на кнопку звонка.

— Ты что, как пожарная команда⁈ — испуганно спросила бабушка, открывая дверь. — Что всё-таки случилось?

— Случилось? — переспросил я, хмуро её разглядывая. — Так вот же, ничего как раз и не случилось.

— Объясни толком!

— Преступление предотвратили, — ответил я, взмахнув рукой и взбежал по лестнице на верхнюю площадку.