Глаза русалки (СИ) - "Mut-Em-Enet"

— Прям все-все!

— В пределах разумного и уголовного кодекса, Ген!

— Я так отдался фантазиям, что даже не спросил, куда ты меня везешь. А вдруг на сатанинское собрание и принесёшь там в жертву.

— Ну почти, не совсем собрание и жертв не должно быть, но чёрта с рогами встретить доведётся.

— Так куда мы едем?

— К моему новому родственнику на ужин.

— Все так просто, Оксан, в чем подвох?

— Для тебя, Гена, никакого подвоха.

Мы подъехали к дому генерала с десятиминутным опозданием.

— А теперь Ген, мне надо, чтобы включил свое обаяние на полную катушку, не забывай меня обнимать и периодически целовать, только без фанатизма, там будут мои родители.

— Так ты меня с родителями привезла знакомить?

— Можешь воспринимать это именно так.

Дверь мне открыл сам Корецкий и сразу изменился в лице, когда увидел улыбающегося Геннадия.

— Ярослав, — генерал потянул руку Гене.

— Геннадий, — тот ответил на рукопожатие, — Вы?

— Я новый родственник Оксаны и тесть ее брата, а?

— А я ее, как там модно говорить, бойфренд.

Генерал посмотрел на меня. Пока Геннадий здоровался с остальными гостями, задал беспокоящий его вопрос:

— И давно это у вас? Ты не говорила, что с кем-то встречаешься.

— Несколько лет. И с какой стати я вообще должна перед Вами отчитываться?

— Это значит, что мы квиты?

— Это значит, Ярослав Александрович, что не у Вас одного есть секреты.

— Дуся, — Корецкий приблизился на максимально допустимое расстояние, — не пробуй со мной играть.

— Ну что Вы? Как можно? Тем более у Вас уже есть другая партнёрша для игр.

Он быстро затолкал меня в первую попавшеюся комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Вам не кажется неприличным такое поведение, наше отсутствие могут все заметить?

Ярослав специально приоткрыл дверь:

— Рая, скажи Глафире пусть подает, я тут задержусь ненадолго, у Оксаны там что-то в машине барахлит, попросила посмотреть. Мы скоро подойдем.

— Расчетливо! А Вы прямо в моторах разбираетесь?

— Могу, если надо…

Я огляделась по сторонам и поняла, что мы в Катиной спальне. Неужели ему хватит наглости осквернить комнату дочери необдуманным поступком.

Между тем он шел на меня, а мне пришлось спешно отступать.

— Я предупреждаю, если Вы приблизитесь, я закричу!

— Спорим — не закричишь? Ты же не хочешь, чтобы твои родители и твой бойфренд узнали про нашу маленькую интрижку…

— Значит так это называется — «интрижка»! А то что Вы меня затянули в постель, при этом встречаетесь с другой женщиной годами, это нормально?

— А ты меня не о чем и не спрашивала и силой я тебя никуда не тянул.

Мне уже некуда было отступать. Руки Корецкого плотно сжали мою талию, а его губы бессовестно терзали мои. Говорят, лучшая защита — это нападение. И подалась немного вперед, и тут же угодила в его плен. Я не в силах была заставить себя оторваться от генерала, хоть мой мозг ясно понимал: все, что сейчас происходит неправильно. Но в какую-то секунду в полумраке Катиной спальни, я потеряла контроль.

— Не надо! — толкнула двумя ладонями его мощную грудь.

— Ну почему? — глаза Корецкого выражали непонятную мне грусть.

— Нам нельзя и не стоит ничего такого даже думать. У меня есть Гена, а у Вас — Рая. Очень хорошая и добрая женщина и она Вам безусловно подходит больше…

— Мы что пришли сюда поговорить о Раисе?

— Я сюда не пришла, а Вы меня затолкали! — пыталась я протестовать.

— Дуся, давай я развею твои иллюзии: с Раей — дело решенное, мы уже пять лет вместе, бросать я ее не собираюсь, так как безмерно ей благодарен на многолетнюю поддержку. А ты — моё личное наваждение, мой зеленоглазый демон. И хочу я только тебя!

— Вчера Вы говорили даже больше…

— Я был пьян и раздавлен твоей красотой!

— Интересно получается… Вы и на Раисе не женитесь и мне решили голову заморочить.

— А кто говорил про женитьбу? Меня все устраивает: Рая — почти хозяйка в моем доме, а ты, надеюсь, станешь украшением моей постели.

— Какая незавидная роль мне отведена. Украшение постели… Да Вы — не генерал, Вы — поет!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— По крайней мере я с тобой честен. И говорю четко, чего хочу.

— А Вам совсем не жалко Раю? Что ж она должна почувствовать, узнав, что Вы себе завели «интрижку» на стороне.

— Жалко, — генерал склонил голову, — но желание обладать тобой сильнее жалости.

— Вы предлагаете мне стать Вашей любовницей, я верно понимаю?

— Абсолютно верно. И желательно побыстрее, я уже не могу терпеть.

— А знаете, каким будет мой ответ — Н-И-К-О-Г-Д-А!

Я быстро обхожу оглушенного Корецкого и оказываюсь в коридоре. Я в безопасности!

10

Оксаночка, так что с машиной, — спрашивает обеспокоенная Раиса.

— Мы уже с товарищем генералом все решили.

Корецкий заходит сразу за мной. Я картинно подсаживаюсь к Геннадию, который, как по приказу, начинает меня обнимать. Вид у генерала злой, а меня это забавляет. Это тебе за Раису! И Дусю тоже.

— Геннадий, а кем Вы работаете?

— Техник-конструктор, вместе с Оксаной, только в другом отделе.

— Так у вас служебный роман! — резюмирует Корецкий.

— Что-то в этом роде, — Гена демонстративно проводит губами по моей щеке, от чего генерала аж подбрасывает.

— Ярик, тебе холодно? — заботливая Раиса сразу замечает, что Корецкого трясет.

— Небольшой озноб, Раечка, — он обнимает ее за плечи, — ну сейчас накатим и согреемся. Николай Дмитрич, Гена! Давайте за молодых! Хоть они уже, наверное, и греются на солнышке. А что Вы, Татьяна Николавна, младшего сына женили, а дочку свою так замуж не отдали. Или не берет никто?

— Ярослав! — Рая — добрая душа, пытается его одёрнуть.

— А что это Вы маму спрашиваете, Вы у меня напрямую спросите? — я вступаю в игру, — а то вроде меня и нет!

— Не заметил тебя из-за стола!

Вот скотина!

— Я сейчас сяду повыше и поудобнее, и поговорим, чтобы Вы меня хорошо видели.

Я залажу к Гене на колени, обнимая его шею.

— Так, лучше видно?! Навели резкость? На чем мы остановились?

— Что тебя, Ду…. Оксана, замуж никто не берет…

— Ну почему же, — вклинивается Геннадий, — я уже неоднократно звал, но наша девушка больше всего на свете ценит свободу и независимость.

Ой, какой молодец, уже готова ему все простить и целую его прямо в губы. От чего черные глаза генерала становиться еще темнее. Наслаждаюсь моментом.

— Ой, вы — очень красивая пара!

Раечка, я люблю тебя, и что ж ты с такой скотиной связалась?

— Вы тоже ничего, — выпаливаю я, широким жестом показывая на генерала и Раису.

Женщина явно смущается.

— А что ж, товарищ генерал, дочку выдали замуж, можно и о душе подумать! Вон у Вас Рая какая классная, женились бы уже, еще бы Кате братиков и сестричек нарожали, — как говориться, "и тут Остапа понесло".

Мама дергает меня за руку:

— Оксана, ты чего?

— Так надо, — шепчу я в ответ.

— Щас я еще выпью и отвечу, тебе, ребенок, — генерал уж сильно приуменьшил мой истинный возраст.

— Я — не ребенок, у меня уже свой ребенок есть…

— Поскольку остальные дети уехали, ты и Соня — тут два ребенка остались. Тем более и рост у тебя детский!

— Вам никто не говорил, что это некорректно смеяться над физическим особенностями других людей, Ярославчик Александрович? Не всем же удалось вымахать под два метра…

Мама снова дергает меня.

— Понимаю! Явно свобода и независимость не стали причиной того, что ты, моя дорогая родственница, не вышла замуж, а твой очень острый язык!

— Смотрите не порежьтесь, отец родной!

Все и даже Гена ошарашено следят за нашей перепалкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Правильно ты его, — даже Рая на моей стороне!

— Давайте лучше еще выпьем, — папа пытается разрядить обстановку.

— А давайте! — генерал наливает, не глядя.

— Может Вам так не налегать на спиртное, чтобы не повторять вчерашние подвиги, — меня не остановить.