Драко наносит ответный удар - Al Azar

Гриффиндорцу нравился декан Слизерина, по совместительству преподаватель зельеварения Северус Снейп. Эта приязнь зародилась еще при первой встрече перед поступлением в школу. Внешне суровый, одетый всегда в черное Снейп, как казалось Гарри, излучал какие-то сильные чувства в скрытом от посторонних диапазоне, и это были вовсе не ненависть и презрение, как утверждали бывалые однокурсники.

Снейп не спускал Поттеру ни одного промаха, не отличая его от прочих. Однако Гарри, не приученный к упорной учебе, да еще и подталкиваемый рыжим к постоянным проказам в ущерб занятиям, не питал иллюзий в отношении себя и своих способностей. Разносы профессора он воспринимал как родительскую заботу и лишь улыбался, от чего у Снейпа заканчивались слова (невиданно и неслыханно!)

Но Гарри поступил на факультет родителей и виделся с зельеваром только на занятиях и в Большом зале. Вместо этого наставника ему достался другой — добрый маг из сказки, мудрый и понимающий, в сияющем одеянии, да только совершенно не дающий того, что так хотелось Гарри — душевного тепла.

И вот сейчас, поговорив с убеленным сединами старцем, Гарри был уверен, что его тетя Петуния куда человечней и добрей. Из покровителя и союзника директор превратился в оппонента и, может быть, даже во врага. Значит, нужно действовать самому.

Рассказав все Гермионе, Гарри столкнулся с сопротивлением. Аргумент у девочки был один — самому пытаться лезть в проход в туалете опасно. Преподаватели и авроры лучше сумеют обезопасить учеников. Однако, отправляясь после завтрака на зельеварение, они столкнулись с весомой причиной действовать немедленно: несколько студентов, спустившихся в подземелье раньше них, видели хвост огромной змеи. А змея видела Джастина Финч-Флетчли, и теперь он тоже окаменел.

— Не ходи, Гарри, чудовище может не послушать тебя, даже если ты заговоришь на парселтанге. А Драко должны освободить, ведь он не мог никого выпустить, находясь в тюремной камере!

— Это неважно, Герми! Я открыл этот проход, по моей вине пострадали другие. Я справлюсь.

На самом деле Гарри не испытывал и малой доли той уверенности, с какой говорил с подругой. Оставив её поздно вечером в гостиной дожидаться его возращения, Поттер пошел к злополучному туалету. Почему-то он долго не мог его найти; вспомнив странные манипуляции директора, мальчик понял, что место заколдовано. Но возвращаться было не в характере гриффиндорца. Мальчик начал размышлять, что же поможет снять чары. Записка!

Нащупав в кармане мантии замусоленную бумажку, Гарри развернул ее и прочитал: «Туалет для девочек, второй этаж». Подняв голову, Поттер увидел дверь. Размышлять о чудесах было некогда — мальчик поспешил внутрь.

Ныряя в открытый проход куда-то вниз, а потом пробираясь по подземному лабиринту, украшенному змеями, Гарри Поттер думал о том, что не отказался бы быть наследником Слизерина, а не борцом Света, к которому его призывал директор. Гарри хотел дом, достаток, друзей (верных), а не шрам на лбу и известность, приводящую к неприятностям. Но Дамблдору, наглядно показавшему, каким тот может быть ради достижения своей, пусть и благой, цели, говорить об этом было нельзя.

Пообещав себе, что в последний раз он лезет куда-то ради других, Гарри встал перед огромной статуей Салазара Слизерина.

* * *

Гарри в ступоре уставился на призрачную рептилию; глядя на небо, он видел василиска, выползающего из статуи Салазара Слизерина.

— Это Морсмордре, знак пожирателей! — крикнул мистер Уизли. — Здесь нельзя оставаться, поспешим!

Кто-то из старших братьев, кажется, Чарли, схватил Поттера за руку и увлек в сторону, противоположную той, откуда доносились шум и крики. Выбравшись на окраину лагеря, семейство Уизли и их гости, кто порталом, кто аппарацией, отправились в Нору.

Глава 8. Дипломатия

— Это Морсмордре, знак пожирателей! — крикнул мистер Уизли. — Здесь нельзя оставаться, поспешим!

Выбравшись на окраину лагеря, семейство Уизли и их гости, кто порталом, кто аппарацией, отправились в Нору. Там в гостиной мирно спали Молли и Драко, сморенные ожиданием новостей.

Малфой накануне, узнав, что произошло нападение сторонников Темного Лорда, ощутимо напрягся. Опять к нему возникнут вопросы, хотя он даже не посещал финальную игру! Он присел в уголке, надеясь, что новый выпуск колдоновостей хоть что-то прояснит, но задремал. Разбудил его вопль Рона:

— Твое место в тюрьме, Малфой, рядом с папочкой и его друзьями!

Драко в недоумении уставился на потрепанных и взбудораженных Уизли. Поттер и Грейнджер тоже не выглядели пристойно. Учитывая обстоятельства, это было понятно и даже привычно. Как и извечное желание рыжего Рона набрасываться на воспитанника родителей безо всякого разумного повода. Иногда Малфой думал, что шестого кто-то проклял.

— Вы целы? — счастью проснувшейся миссис Уизли не было предела. — Сейчас будет завтрак.

Наобнимавшись с мужем и всеми детьми (особенно досталось отбивающимся близнецам), Молли отправилась на кухню и в слабом утреннем свете принялась уверенно ворочать кастрюлями и сковородками. Рон с самым мрачным видом поглядывал на Малфоя.

— Надо помочь, — совестливо предложил Гарри, который, впрочем, действительно мог ускорить процесс приготовления еды на такую ораву. Поттер хорошо готовил даже без магии и в Норе часто демонстрировал свои таланты.

— Ты прав, — безо всякого энтузиазма откликнулась Грейнджер, направляясь на кухню. Уизлетка, оставаясь единственной особью женского пола в гостиной, поколебалась немного, но все же пошла следом.