Симпатические чернила - Патрик Модиано

Я слушал Маркиза, который подробно излагал мне «пройденный путь», как он выразился, с тех прекрасных деньков в Аннеси. Служил в Иностранном легионе. Комиссован через несколько месяцев. Работал там и сям в Лионе, а потом сел в поезд и уехал в Париж. И стал-таки журналистом, в рубрике происшествий. Уже два года.

— Почему Иностранный легион? — спросил я.

Он выглядел таким непринужденным и беспечным в былые времена, на пляже Спортивного клуба и на улицах Аннеси, тогда я и предположить не мог, что он завербуется.

— Так вышло, — сказал он, пожав плечами. — У меня не было выбора…

И я укорил себя за то, что не почувствовал в нем в ту пору некоторых неладов с жизнью.

— Ты не знал в Аннеси человека по фамилии Лефевр?

— Через в или через б?

Я снова видел его ироническую улыбку, которая в моих воспоминаниях никогда его не покидала.

— Через в.

— Лефевр…

Он произнес фамилию, акцентируя букву в.

— Ну да… Санчо Лефевр…

Санчо Лефевр. Это имя мне тоже кое-что напоминало. Но я никогда не связывал его с Ноэль Лефевр.

— Парень постарше нас… Ты не мог его знать… Других Лефевров в Аннеси я не помню… А зачем он тебе, Санчо Лефевр?

Он смотрел на меня со своей вечной улыбкой, судя по всему, не удивленный, разве что чуть-чуть недоумевая, почему вдруг этот Санчо Лефевр появился откуда ни возьмись рядом с нами, как призрак или, может быть, как мертвец.

— Он, кажется, уехал из Аннеси лет пятнадцать назад… Но время от времени возвращался… Он жил в Швейцарии или в Риме… или даже в Париже…

И вдруг мне вспомнился один летний полдень в Аннеси. Я укрылся в холле отеля на улице Сомелье от солнца и жары. Рядом со мной сидели три или четыре человека, и имя «Санчо Лефевр» часто всплывало в их разговоре, но слов я разобрать не мог — только это имя, даже без фамилии: Санчо. То же имя упоминалось в письме, адресованном Ноэль Лефевр, которое я перехватил десять лет назад в окошке «До востребования».

— Занятный тип… Каждый раз все знали, что он возвращается в Аннеси из-за своей машины… у него была спортивная машина, английская или итальянская… или даже американская, открытая…

— Сколько ему сейчас может быть лет?

— Тридцать девять, сорок.

— Он был женат?

— Нет.

Сидевший передо мной Жак Б., казалось, ушел в свои мысли.

— В последний год в Аннеси, перед тем как я завербовался в Легион… мы, кажется, еще виделись в том году, не так ли?.. В шестьдесят втором или шестьдесят третьем… Я слышал, что Санчо уехал из Аннеси с двадцатилетней девушкой… и даже, кажется, женился на ней…

— А эту девушку ты не знал?

— Нет.

— Ее звали не Ноэль?

— Я не знал ни одной Ноэль в Аннеси.

Выходило, что мы обсудили тему со всех сторон. Мне было немного совестно задавать ему все эти вопросы, и я искал слова, чтобы объясниться.

— Речь идет об одном происшествии, в которое мой друг оказался замешан десять лет назад… исчезновение… а девушка родилась в окрестностях Аннеси, поэтому я подумал, что ты можешь быть в курсе…

— Происшествие? Почему нет? С таким типом, как Санчо Лефевр, все могло случиться.

Он сказал это в прошедшем времени. И на меня вдруг навалилась огромная усталость от копания в прошлом и его тайнах. Я уподобился тем, кто десятки и десятки лет пытался расшифровать какой-то очень древний язык. Этрусский, к примеру.

Мы еще поговорили о том о сем на сегодняшнем языке. А потом обменялись адресами и телефонами, и я проводил его на улицу Ришелье, до его редакции. Перед тем как войти в холл, он улыбнулся мне и сказал:

— Если хочешь, я попробую разузнать побольше о Санчо Лефевре.

Я помню свое состояние духа в тот день. Расставшись с Жаком Б. по прозвищу Маркиз, я прошелся вдоль Больших бульваров. Проходя мимо кинотеатра «Рекс», подумал, что здесь, в нескольких сотнях метров, найду Франсуазу Стер. Но работает ли она еще у Ланселя? И если да, то мне придется ждать час или два, пока она выйдет из магазина. Зачем? Она вряд ли знает о существовании Санчо Лефевра.

Я не знал, что и думать. Теперь я был уверен, что Ноэль Лефевр никогда не звалась в замужестве Ноэль Бехавиур, нет, она была замужем за этим человеком без лица, о котором Жак Б. сказал мне, что я не мог знать его в Аннеси. А ее девичья фамилия? Она не только исчезла десять лет назад, она была для меня теперь безымянной девушкой. И даже Ноэль — так ли ее звали на самом деле?

* * *

Несколько раз в следующие дни я порывался позвонить Жаку Б. и предложить ему снова встретиться. С ним единственным я мог поговорить о моей жизни в Верхней Савойе. И тот факт, что загадочный Санчо Лефевр и Ноэль Лефевр оба были связаны с этими местами, волновал меня. Фамилия весьма распространенная во Франции и наверняка в Верхней Савойе тоже.

Я должен был разобраться сам, и даже без поддержки Жака Б. Я попытался составить список всех людей, которых знал в Верхней Савойе, в надежде, что один из них выведет меня на след Санчо или Ноэль Лефевр. Поначалу, должен признаться, эта работа была мне в тягость. Я чувствовал себя потерявшим память, которому дали в руки подробный маршрут по окрестностям, прежде хорошо ему знакомым. Достаточно названия деревни, чтобы разом напомнить ему все его прошлое.

Такой работой я занимался впервые. Когда Хютте послал меня в Пятнадцатый округ на поиски Ноэль Лефевр, о которой я знал из составленного им досье, что она родилась «в деревне в окрестностях Аннеси», мне не пришло в голову напрямую связать этот факт с моим собственным пребыванием в Верхней Савойе. Мои воспоминания об этих местах были еще свежи, прошло едва ли три года. Но у меня не было ни привычки, ни склонности обращаться к прошлому.

Я удивлялся, как много имен всплыло в памяти. Я записывал их в блокнот, и лица обладателей этих имен проплывали передо мной, как диапозитивы. Одни лица с довольно четкими чертами, другие размытые до состояния гало или смутного контура, на котором едва выделяются рот и брови. Лица в большинстве своем были неузнаваемы, но имена остались.

Лулу Алозе, Жорж Паниссе, Йерта Руайе, мадам Шевалье, доктор Бессон, доктор Треву, Пемпен Лаворель, Зази, Мари-Франс,