Берёзовый отец Саиды - Роза Кадимовна Хазиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда представила дочь, покатились по щекам слёзы. Фатима восприняла привод отцом молодой жены как ужасное происшествие. Как сегодня помнит Бибинур этот день. Это был один из самых тяжелых дней в её жизни.
Наступал вечер. Бибинур вытянула кочергой вперёд горячие угли в печке и пекла блины из кислого теста. Дочь Фатима сидела в постели, вся обложенная подушками, и вязала. Сын Хамит куда-то вышел, его не было дома. Бибинур услышала, как хлопнула калитка, опёрлась локтями на подоконник и прижалась лбом к стеклу, чтобы увидеть, кто к ним идёт. И упала бы, если б не подоконник. Во двор вошли Шенгерей и Латифа. Слышала, конечно, Бибинур, что к Шенгерею в огород ходит женщина –повариха из бригады лесорубов. «Когда молодой был, не гулял. Был хорошим и верным мужем. Если в старости стал развратником, тут уж ничего не поделаешь. Ничего, погуляет и остепенится!» – решила Бибинур. Как бы не горела изнутри, как бы не переживала, никому – ни сыновьям, ни дочери ничего не сказала. Жалела дочь. Очень уж любит Фатима своего отца. Будучи грубым, суровым человеком, Шенгерей в жизни на неё не повысил голос, не то чтоб ударить или шлёпнуть. Не уставала Бибинур удивляться, слушая, каким голосом разговаривает Шенгерей со своей дочерью: « Откуда у этого жестокого и сухого человека такой мягкий и нежный голос?» Прожив более трёх десятков лет с ним, Бибинур никогда не слышала, чтобы Шенгерей разговаривал с ней самой таким голосом. Радовалась Бибинур, что Шенгерей любит дочь. Но, когда Фатима слегла, как всем было понятно, уже навсегда, Шенгерей как-то не очень сильно переживал. По нему не видно было, что он горюет. Как жил, так и продолжил жить. А Бибинур сдала. Для неё белый свет стал не мил. Обижалась на Аллаха: неужели ему жалко здоровья для этой девочки, для её крошки? Иногда с интересом украдкой присматривалась к Шенгерею. Удивлялась. Дочь больна, а он вроде как очень даже доволен жизнью. Думала: «Мужчины, видно, совсем по-другому скроены». Когда узнала, что муж гуляет, стало всё понятно. Бибинур терпеливо стала ждать, что муж образумится. А муж вместо этого привёл свою потаскуху к ним во двор! Какой позор! Какое невиданное дело! Как насмехается Шенгерей над Бибинур! К живой жене привёл вторую жену!
Бибинур выбежала на крыльцо, раскрыв руки и вцепившись в косяки, встала на пороге. Истошно заорала: «Ты что, собираешься эту распутницу в дом пустить? Не пущу! Обоих не пущу!» Шенгерей сжал губы так, что вместо губ осталась только складка. Стиснул кулаки и вплотную приблизился к Бибинур. Встал над ней, как коршун над цыплёнком и прорычал: «Это – моя вторая жена. С сегодняшнего дня она будет жить у нас!» «Не-ет! Не пущу! Не пущу!» – душераздирающим голосом закричала Бибинур. На голоса встала из постели Фатима, стояла во внутренних дверях и удивлённо наблюдала за происходящим. Шенгерей изо всех сил ударил кулаком Бибинур в грудь. Бибинур спиной полетела к стене чулана. Пролетев, ударилась головой о стенку. Правая рука ударилась о край железного ящика, который стоял тут же, и с громким хрустом сломалась пополам. Из-под черной сухой кожи появились страшные белые кости. Брызнула в разные стороны кровь.
Когда Бибинур пришла в сознание, дочь, сын Хамит и Шенгерей склонились над ней, что-то делали, а та женщина сидела на лавке возле печки и плакала. Шенгерей и Хамит кое-как соединили кости. Рану обработали йодом и завязали чистой белой тряпкой. Со двора принесли две доски, руку привязали к этим доскам. Хамит отнёс мать на руках в кровать. Бибинур снова потеряла сознание…Когда мать лежала без сознания, Хамит сбегал за фельдшером. Фельдшер сунул Бибинуру под нос тряпку с нашатырным спиртом. Вот тогда только она очнулась. Та женщина, встав у печки, пекла блины, которые не успела допечь Бибинур….
Вот так Бибинур, совершенно неожиданно для себя, стала старшей, вернее, старой женой Шенгерея. Со сломанной правой рукой кушать готовить она не может, в огороде работать не может, стирать и убирать не может, вот и стала всё больше времени сидеть возле дочери в комнате. Хамит в тот же день, когда отец привёл вторую жену, ушёл жить к старшему брату. Он никогда и ни разу не заговорил с молодой женой Шенгерея, очень жалел мать. Сама не слышала, но Фатима рассказывала, что Хамит поговорил с отцом очень сурово. Сказал Шенгерею, что больше не считает его своим отцом, жить с ним и с его новой женой в одном доме не намерен, поэтому пока переезжает к брату Хатипу, а потом, когда выздоровеет мать, уедет в город – навсегда. Хамит и раньше рвался в город, по просьбе отца и матери только соглашался жить в деревне, а тут уж его никто не мог удержать. Навещал маму, пока болела – приходил тогда, когда отца дома не было. Не здорововался с этой женщиной, не смотрел в её сторону. Никогда не думала Бибинур, что Хамит так может обидеться и рассердиться на отца! Может быть, он больше рассердился на то, что отец ударил мать, сломал ей руку? Да, с рукой всё вышло очень плохо. К тому же – правая рука! Зато той женщине пришлось впрячься и тянуть воз жизни по полной. Четырём человекам – Шенгерею, Фатиме, Бибинур и себе надо готовить еду, стирать, ухаживать за скотиной, работать в огороде. Пусть работает, пусть показывает, какая она работящая и умелая, молодуха же! «Так тебе и надо, нечего было зариться на чужого мужа, – смеялась про себя Бибинур. – Гляди-ка, оказывается, не так уж и плохо,
