Разорванная пара (СИ) - Дюжева Маргарита

— Давайте сумку, — протянула руку, и она мне авоську передала, невольно краем глаза внутрь заглянула: хлеб, молоко, лук в пакетике, несколько картошин. Да, я больше на бусинки потратила!

Я забрала у нее ношу, подставила локоть, за который она ухватилась, как маленький, беспомощный ребенок, и мы начали спускаться. Шаг за шагом, медленно, осторожно.

Оказавшись на асфальте, она выдохнула надрывно, достав серую тряпочку из кармана, протерла вспотевший лоб и поблагодарила:

— Спасибо огромное, милая. Побольше бы таких отзывчивых людей и жизнь бы совсем другой стала. Спасибо!

— Не за что, — смущенно проблеяла, сумку ей вернула и сковано попрощалась, — до свидания.

— До свидания.

Неподалеку от нас такси стояло, ожидая меня, и я к нему направилась, однако, когда уже дверь распахнула, чтобы внутрь забраться — обернулась.

Бабушка так и стояла на одном месте, пытаясь местами поменять авоську и тросточку, перехватить поудобнее. Да не смогла, сумка из непослушных рук выпала, и по асфальту сиротливо картошина покатилась.

У меня аж сердце зашлось от этой жалостливой картины, поэтому, не раздумывая, обратно ринулась. Подхватила сумку, поймала укатившийся клубнеплод, и к старушке руку протянула:

— Пойдемте, я вас довезу.

— Да, что ты, — она попыталась отказаться, — не надо. Я сама как-нибудь, потихонечку.

— Идемте! — к машине мягко, но настойчиво ее потянула.

— Мне не удобно, — бабушка пыталась отказаться.

— Все нормально! Поедемте!

— Девочка, да у тебя же дел своих наверняка полно, а ты со старухой возишься.

— Подождут дела, — помогла ей сесть на заднее сиденье, а сама рядом с водителем устроилась.

— Куда? — обернулась к ней, заметив, как она украдкой слезы стирает.

— Тут…тут недалеко, — заикаясь произнесла бабулечка, — через две улицы. На углу Смирнова и Пролетарской. Дом восемь.

— Поехали, — кивнула водителю, и он молча завел машину.

Спустя пять минут такси остановилось у подъезда кирпичной советской пятиэтажки.

Я помогла своей новой подопечной выбраться из салона автомобиля и поинтересовалась:

— На каком этаже живете?

— На четвертом.

Лифта в таком доме естественно нет, и я живописно представила, как она будет сейчас подниматься, охая, спотыкаясь и останавливаясь на каждой ступени. Как у нее снова просыплется несчастная картошка, и ей придется за ней наклоняться.

Неужели я уеду?

Конечно нет.

Расплатившись с водителем, отпустила машину и произнесла бодро:

— Пойдемте!

— Да что же это…да как же это… — причитала старушка, пока я помогала ей подниматься по обшарпанной лестнице, не знавшей ремонта, наверное со времен перестройки.

Всю дорогу бабушка извинялась, сетовала на свою нерасторопность, пыталась уверить меня, что сама справится. Я лишь улыбалась, кивала и дальше поднималась вместе с ней. Не могла иначе! Разве можно отпустить ее одну, зная, что у нее каждый шаг-война с самой собой.

Спустя целую вечность мы оказались перед замызганной дверью, затянутой коричневым, местами потрескавшимся дерматином, с покосившимся номером 34.

— Как зовут-то тебя, девочка? — ласково произнесла она, изо всех сил пытаясь скрыть от меня отдышку.

— Таня.

— Танюша, — в руку мою вцепилась, — а я Мария Семеновна. Можешь меня просто бабой Машей звать.

— Вот и познакомились, — рассмеялась над нелепостью ситуации.

— Какой смех у тебя красивый, — она тоже улыбнулась, и вокруг глаз лучики морщинок заиграли, — искренний.

— Спасибо. Ну, я пойду баба Маша.

— Как же? Как так? — всполошилась она, — ты столько на меня сил потратила, а теперь убегаешь? Ты, что! У правда меня нет ничего, чем бы отплатить тебе…

— Не говорите глупостей, — я попыталась успокоить сердобольную старушку, — Не ради оплаты помогала.

— Давай хоть чайку, а?

— Ну что вы, не стоит! — попыталась вежливо отказаться.

— Танюш, пожалуйста. Я же спать сегодня спокойно не смогу, зная, что отпустила тебя ни с чем!

— Баба Маша!

— Я плюшки вчера пекла. Чайку сейчас свежего заварю. Пожалуйста, — бабуля посмотрела на меня с такой надеждой, что я сдалась. Ладно, пятнадцать минут меня не спасут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы зашли внутрь квартиры. Пахло старостью, бедностью, бабой Машей.

Все такое старенькое, изношенное, как и сама хозяйка, но милое.

На крошечной кухоньке села за стол, прикрытый клетчатой клеенкой с закатавшимися уголками, а радушная хозяйка, обрадовавшаяся тому, что в ее печальном доме хоть кто-то появился, начала выставлять передо мной все, что имела и приговаривала, с умилением в мою сторону поглядывая:



— Кушай, кушай, девонька.

Если честно я была не голодна, но от кружки чая с плюшкой не стала отказываться. От меня не убудет, а ей приятно.

Кстати плюшка мне не понравилась. Горькая.

* * *

Бекетов

Интересно, с какой такой знакомой сегодня собиралась встретиться Таня? Что-то я не припомню у нее большого круга общения.

Этот вопрос меня донимал весь день, даже на работе не мог сконцентрироваться, мыслями возвращаясь к утренней беседе. Уходя из дома, не сообразил поинтересоваться, думал о предстоящих делах, хотя и царапнуло немного, а сейчас понял: юлила, пытаясь что-то скрыть.

Интересно что?

Надо позвонить и узнать, что же такое затеяла моя маленькая хитрая волчица. Если обманула — накажу. Всю ночь буду медленно со вкусом, подводя к самой грани, но не давая переступить через нее. Волк одобряюще заворчал, готовый хоть сейчас к ней сорваться.

Еле сдерживая улыбку, набрал любимый номер, намереваясь подразнить, намекнуть на то, что ее ожидает. Но абонент молчал.

Ой, глухня! Никогда с первого раза не ответит! Наверное, опять в своей бездонной сумке копается, пытаясь мобильник найти.

Снова набрал, и снова тишина.

Третья попытка завершилась тем же, и пятая тоже.

Татьяна не отвечала.

Внутри шевельнулось что-то колючее, неприятное.

Уже не улыбаясь, и не думая о ночных игрищах набирал ее номер, с каждым мигом злясь все больше, а еще тревога внутри росла, липкая, неприятная.

Так и не достучавшись до жены, набрал сестру:

— Привет волчара, — как всегда жизнерадостно ответила Наталья.

— Таня с тобой? — спросил в лоб, не настроенный на долгую болтовню.

— Нет, — растерялась она, — я дома, а где твоя жена…

— Все, пока, — отключился, не дослушав.

И как это понимать? Что за на фиг?

Без раздумий позвонил безопасникам.

— Артем, пробей по телефону, где сейчас Татьяна.

— Что уже сбежала? — усмехнулся было, но тут же заткнулся, когда из глубины рычание поднялось, — сейчас сделаю.

Пока он разыскивал Таню, я сидел за столом, раздраженно постукивая кончиком карандаша по столу. Какого черта я не поинтересовался утром, что она задумала? Что за игры?

Уже понимаю, что херня какая-то творится. То ли случилось что-то плохое, то ли Таня от меня что-то нелицеприятное скрывает. И я намерен выяснить что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В считанные минуты служба безопасности предоставила нужную информацию — незнакомый адрес, по которому находилась Татьяна в данный момент.