Комфлота Бахирев - Борис Царегородцев

А где же еще две подводные лодки, о которых им говорил старший лейтенант Стаховский? – подумал фон Эссен. Неужели успели уйти?

Эссен повел свою группу в сторону Варненского озера, и за мостом, среди многочисленных шаланд и шхун, обнаружил еще одну подлодку, стоящую так, что не сразу и бросалась в глаза. Если бы она не начала движение, выбираясь на чистую воду, то пришлось бы долго ее искать. Возможно, даже и вовсе не заметили бы. На лодке, вероятно, видели, что русские самолеты бомбят порт и рано или поздно могут добраться сюда, а если вспыхнут все эти баркасы и шхуны, то будет грандиозный пожар. Поэтому и решили выбраться из этой западни, погрузиться под воду и переждать налет. Эссен покачал крыльями гидроплана, привлекая внимание своей группы, и пошел в атаку. Он не знал, что за ним следуют только четыре аппарата, три, видимо, отстали и затерялись в облаках. И здесь из оставшейся группы прямого попадания добился лишь один экипаж – лейтенанта Лучанинова и наблюдателя прапорщика Ткача.

Вот что написал после вылета в своем донесении командир этого экипажа: «Получив приказание сбросить бомбы в первую очередь на подводные лодки и лишь в случае их необнаружения на пароходы, портовые или другие имеющие военное значение сооружения, взяв две пудовые бомбы и четыре полупудовые, на аппарате № 43 с наблюдателем прапорщиком флота Ткачом в 6 часов 51 минуту подошел к Варне, держась выше облаков и третьим за аппаратом командира авиаотряда. Над портом в некоторых местах поднимался дым, а в воздухе появлялись разрывы от шрапнельных снарядов до трех одновременно. Миновав порт, лейтенант фон Эссен повел нас вдоль лимана за мост, постепенно опускаясь ниже облаков, почти всюду закрывающих обзор вниз. Что некоторое время я не мог найти землю под нами. Опустившись до 900 метров, вышли из облаков, и тут же мы с наблюдателем увидели реку с большим количеством всевозможных шхун, баркасов и барж. Лейтенант фон Эссен подал знак, призывающий нас к вниманию, и начал снижение. Тут я заметил на водной поверхности подводную лодку на ходу и пошел прямо на нее. Первые два гидроплана при первой своей атаке по лодке не попали, но бомбы легли совсем рядом. Нами была сброшена всего одна пудовая бомба. Отсутствие облаков дало возможность увидеть результаты падения бомбы – бомба попала в корпус, в нос от рубки, взрыв же ее был слышен отчетливо. В это время нас сильно обстреливали зенитные орудия – не менее четырех. Как я сумел заметить, за нами летел только один аппарат, других я не видел. Вторым заходом все четыре полупудовые бомбы были брошены наблюдателем в батарею, огни выстрелов которой были видны сквозь редкие облака. Третьим заходом мы вновь пошли на подводную лодку, которая была поражена кем-то еще, так как и позади рубки было видно сильное дымление от пожара. Мы вновь сбросили одну бомбу, которая упала в каких-то пяти – семи метрах по левому борту, ближе к корме. Использовав все бомбы, в 7 часов 25 минут повернул на восток в сторону моря, где мною через три минуты был обнаружен аэроплан противника, летящий в том же направлении, но выше меня метров на пятьсот. Я начал набирать высоту, стараясь подойти снизу как можно ближе, пока противник меня не видит, но так увлекся преследованием, что поздно заметил опасность в виде еще одного неприятельского аэроплана, который подкрался сзади и успел выпустить очередь из своего пулемета, прежде чем я успел отвернуть. Несколько пуль все же попали в наш аппарат, повредив полотно на крыльях, и одна пуля попала в бак для бензина чуть выше его средней части. Нам пришлось выйти из боя и уходить в сторону открытого моря. Аэропланы противника нас не преследовали, а я благополучно вернулся к нашему кораблю, всего пробыв в воздухе 2 часа 18 минут. Максимальная высота полета над Варной одна тысяча четыреста метров, минимальная четыреста метров. Лейтенант Лучанинов».

Наблюдатель В.С. Ткач докладывал следующее: «…Мы держались третьими за командиром. Указав направление согласно плану порта, мы, пройдя некоторое расстояние в облаках, вышли из них. Я увидел много разных парусников и всевозможных плавсредств и подводную лодку на чистой воде, по которой не совсем удачно отбомбились мои товарищи. Я показал лейтенанту Лучанинову, чтобы он шел на лодку со снижением, что он и выполнил. Я сбросил с шестисотметровой высоты по прицелу первую пудовую бомбу, каковая попала в район согласно прилагаемому чертежу. После того как аппарат описал, согласно моему указанию, кривую, мною были замечены огоньки выстрелов, куда аппарат и был направлен. Очутившись над вышеупомянутым местом, я быстро сбросил одну за другой четыре полупудовые бомбы. Потом мы опять вышли курсом на подводную лодку, но второй раз я в нее не попал. Бомба упала рядом. По окончании взяли направление к месту, где расположились корабли, но увидели неприятельский аэроплан и намеревались его атаковать, но были сами атакованы. Наш гидроплан получил незначительные повреждения. Прапорщик Ткач».

В этот день на Варну было совершено два вылета. В общей сложности в налете участвовало двадцать три гидроплана. Потоплена одна подводная лодка и две значительно повреждены, кроме того, потоплены два миноносца болгарского флота, «Смели» и «Храбри», а также один катер «Лилия». Бомба попала и в их крейсер – по большому счету этот кораблик можно было отнести разве что к канонерской лодке, но никак не крейсерам, – после чего он сел на грунт прямо у причала. Сгорели не менее двадцати разных малых плавсредств. Был подбит один аэроплан противника. У нас также было повреждено три гидроплана – от огня зенитной артиллерии и в бою с авиацией противника. Два гидроплана вышли из строя по техническим причинам.

Этим налетом на Варну мы снизили угрозу со стороны германских подводных лодок до минимума по крайней мере месяца на три, а может, и больше.

После завершения налета на Варну гидрокрейсера разделились. «Император Александр I» передал один из двух поврежденных гидропланов на «Николая I», получив оттуда исправный, и, как более быстроходный из двух авианесущих кораблей, направился в крейсерство с первой оперативной группой. «Николай I» кавторанга Кованько под охраной двух эсминцев пошел в Севастополь. Два эсминца, «Лейтенант Зацаренный» и «Капитан Секен», остались блокировать Варну.

Когда я при ознакомлении с личным составом флота узнал, какая фамилия у командира гидрокрейсера «Император Александр I», сразу вспомнил главного лесничего Германии, германского борова и рейхсминистра авиации – командовал кораблем капитан первого ранга Петр Алексеевич Геринг. Я и не предполагал, что такая фамилия, как Геринг, принадлежит не только германскому летчику-истребителю, который в этот момент сражается где-то над Францией, но и российскому морскому офицеру, также имеющему отношение к авиации.

Оперативная группа вице-адмирала Новицкого двигалась с запада на восток. Впереди на удалении десяти миль шли два эсминца, «Пронзительный» и «Поспешный», за эсминцами шел линкор «Императрица Мария», далее «Кагул» и «Александр I», позади них по обе стороны держались еще два эсминца. На подходе к Зонгулдаку отряд встретил два эсминца, «Счастливый» и «Гневный», находящиеся тут с блокадными действиями. Произошла рокировка. Трубецкой, перейдя на эсминец «Счастливый», вместе с «Гневным» остался при оперативной группе. А для блокады угольного района остались эсминцы «Громкий» и «Быстрый».

Эсминцы «Пронзительный» (капитан второго ранга Борсук) и «Поспешный» (капитан второго ранга Жерве) за время крейсерства у берегов Турции с 11 по 13 марта потопили больше тридцати парусников с углем. Только за первый день крейсерства между Трапезундом и Керасундой они уничтожили шестнадцать парусников. При обстреле берега уничтожили два моста через горные речки и несколько построек. Прикрывали линкор и крейсер, которые упражнялись в стрельбе по оборонительным сооружениям Трапезунда. Авиация также произвела один налет на город. В тот же день оперативная группа повернула назад и опять пошла вдоль турецкого побережья, наводя страх на турок. На следующий день эти два эсминца потопили еще семнадцать парусников, из них пять больших.

А в это самое время эсминцы «Громкий» и «Быстрый» под командованием капитана второго ранга Старка и капитана второго ранга Шипулинского, находясь в боевом походе по блокированию угольного района, около двадцати трех часов обнаружили турецкий транспорт «Сайяр» водоизмещением около шести тысяч тонн. Выйдя на него в атаку, выпустили по нему четыре торпеды, две из них поразили судно, которое через несколько минут затонуло. С утра эсминцы обстреляли портовые сооружения и железнодорожные пути, а также складские помещения. После того как турецкие батареи начали пристреливаться по ним, отошли в море.

Утром 14-го оперативная группа в полном составе обстреляла этот городок еще раз. Линкор после двух залпов заставил замолчать береговую батарею, позволив эсминцам подойти ближе к берегу. И здесь также поучаствовала в бомбардировке авиация, а потом и в отражении налета пары турецких аэропланов. Вернее сказать, немецких, так как летчиками, по всей вероятности, были немцы или австрийцы. После бомбардировки береговых сооружений гидрокрейсер под охраной двух эсминцев направился в Севастополь, а линкор с эскортом пошел дальше вдоль берега. Уже к вечеру оперативная группа была возле Варны, и тут опять повезло «Поспешному» и «Пронзительному»: они перехватили и потопили пароход «Замбрак» в две тысячи пятьсот семьдесят тонн. Больше нигде не задерживаясь, на следующий день вице-адмирал Новицкий привел свой отряд в Севастополь.