Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников. - Евгений Гусляров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не вызывает сомнения, что помимо ключницы Дарьи, приказчика Степана Матвеева и старосты Алексея Иванова были у Арсеньевой и другие верные холопы (готовые выдавать, сечь, отрезать косы...), руками которых она и укрепляла свою самодержавную власть в Тарханах...
А. Семченко, П. Фролов.Мгновенная вечность. Саратов, 1982. С. 35
Круг ее ограничивался преимущественно одними родственниками, и если в день именин или рождения Миши собиралось веселое общество, то хозяйка хранила грустную задумчивость и любила говорить лишь о своем Мише, радовалась лишь его успехами.
А. З. Зиновьев.С. 428
Когда собирались соседки, устраивались танцы и раза два был домашний спектакль; бабушка сама была очень печальна, ходила всегда в черном платье и белом старинном чепчике без лент, но была ласкова и добра, и любила, чтобы дети играли и веселились, и нам было у нее очень весело.
А. П. Шан-Гирей.М. Ю. Лермонтов //
Русское обозрение. 1890. Кн. 8. С. 724—754
К ней ездил старик Анненков, Вадковские, Мещериновы и изредка Столыпины, подолгу гащивал приезжавший с Кавказа Павел Петрович Шан-Гирей, женатый на племяннице Е. А. Арсеньевой, особенно пленявший Мишу своими рассказами.
А. З. Зиновьев.С. 428
Из дому в церковь несмотря на такое ничтожное расстояние, Елизавету Алексеевну почти всегда возили вместо лошадей, которых она боялась, крепостные лакеи на двухколёске, наподобие тачки, и возивший ее долгое время крепостной Ефим Яковлев нередко вынимал чеку из оси, последствием чего было то, что Елизавета Алексеевна нередко падала на землю, но это Ефим Яковлев делал с целью, из мести за то, что Елизавета Алексеевна в дни его молодости не позволила ему жениться на любимой им девушке, а взамен этого была сама к нему неравнодушна. Он не был наказуем за свои дерзкие поступки, что крайне удивляло всех обывателей села Тархан.
П. К. Шугаев.С. 499
Она была женщина чрезвычайно замечательная по уму и любезности. Я знал ее лично и часто видал у матушки, которой она по мужу была родня. Не знаю почти никого, кто бы пользовался таким общим уважением и любовью, как Елизавета Алексеевна. Что это была за веселость, что за снисходительность! Даже молодежь с ней не скучала, несмотря на ее преклонные лета.
М. Н. Лонгинов.Сочинения. М., 1915. Т. 1. С. 46.
(Далее цит. как: М. Н. Лонгинов 2)
Покойная моя матушка была дружески знакома с бабкой Лермонтова, Елизаветой Алексеевной Арсеньевой, урожденной Столыпиной. Нередко навещали они друг друга, зимой чередовались вечерами с любимым ими преферансом, были обе очень набожны, принадлежали к одному приходу Всех Скорбящих, так как Арсеньева жила на Шпалерной, а матушка на Захарьевской. Больше же всего сближали их материнские заботы, одной о своем внуке, а другой о своих трех сыновьях, из которых младшим был я, учившийся тогда в пансионе г. Крылова, при Петропавловском училище.
Арсеньева, несмотря на свои шестьдесят лет, была очень бодрая еще старуха, годами двенадцатью старше моей матушки. Высокая, полная, с крупными чертами лица, как все Столыпины, она располагала к себе своими добрыми и умными голубыми глазами и была прекрасным типом, как говорилось в старину, степенной барыни. Матушка моя, недурно писавшая масляными красками, имела дар схватывать сходство и сняла с Елизаветы Алексеевны портрет, поразительно похожий. Он много лет сохранялся в нашей семье.
К. А. Бороздин.Из воспоминаний //
М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников.
М.: Худож. лит., 1989. С. 353
Как теперь смотрю на ее высокую, прямую фигуру, опирающуюся слегка на трость, и слышу ее неторопливую, внятную речь, в которой заключалось всегда что-нибудь занимательное. У нас в семействе ее все называли бабушкой, и так же называли ее во всем многочисленном ее родстве.
М. Н. Лонгинов 2 .С. 46
Заботливость бабушки о Мишеньке доходила до невероятия; каждое его слово, каждое его желание было законом не только для окружающих или знакомых, но и для нее самой.
П. К. Шугаев.С. 501
Елизавета Алексеевна так любила своего внука, что для него не жалела ничего, ни в чем ему не отказывала. Все ходили кругом да около Миши. Все должны были угождать ему, забавлять его. Зимою устраивалась гора, на ней катали Михаила Юрьевича, и вся дворня, собравшись, потешала его. Святками каждый вечер приходили в барские покои ряженые из дворовых, плясали, пели, играли, кто во что горазд. При каждом появлении нового лица Михаил Юрьевич бежал к Елизавете Алексеевне в смежную комнату и говорил: «Бабушка, вот еще один такой пришел!» — и ребенок делал посильное ему описание. Все, которые рядились и потешали Михаила Юрьевича, на время святок освобождались от урочной работы.
П. А. Висковатов. С. 41
Для забавы Мишеньки бабушка выписала из Москвы маленького оленя и такого же лося, с которыми он некоторое время и забавлялся; но впоследствии олень, когда вырос, сделался опасным весьма даже для взрослых, и его удалили от Мишеньки; между прочим этот олень наносил своими громадными рогами увечья крепостным, которые избавились от него благодаря лишь хитрости, а именно не давали ему несколько дней сряду корма, отчего он пал, а лося Елизавета Алексеевна из боязни, что он заразился от оленя, приказала зарезать и мясо употребить в пищу, что было исполнено немедленно и в точности.
П. К. Шугаев.С. 502
В свободные от уроков часы дети проводили время в играх, между которыми Лермонтову особенно нравились будто бы те, которые имели военный характер. Так, в саду у них было устроено нечто вроде батареи, на которую они бросались с жаром, воображая, что нападают на неприятеля.
А. Корсаков.Заметка о Лермонтове //
Русский архив. 1881. Кн. 3. С. 458
Когда Михаил Юрьевич подрос и вступил в отроческий возраст, рассказывают старожилы села Тарханы, были ему набраны однолетки из дворовых мальчиков, обмундированы в военное платье, и делал им Михаил Юрьевич учение, играл в воинские игры, в войну, в разбойников. Товарищами ему были также родственники, жившие по соседству с Тарханами, в Аналихе, принадлежавшем племяннице Арсеньевой, Марье Акимовне Шан-Гирей. У нее были дети: дочь Екатерина и три сына, старший из коих, Аким Павлович, воспитывался с Мишей и всю жизнь оставался с ним в дружеских отношениях.
П. А. Висковатов .С. 45
Когда Мишеньке стало около семи-восьми лет, то бабушка окружила его деревенскими мальчиками его возраста, одетыми в военное платье; с ними Мишенька и забавлялся, имея нечто вроде потешного полка, как у Петра Великого во время его детства.
П. К. Шугаев.С. 502
Охота с ружьем, верховая езда на маленькой лошадке с черкесским седлом, сделанным в роде кресла, и гимнастика были также любимыми занятиями Лермонтова.
А. Корсаков.С. 458
Вчуже отрадно было видеть, как старушка Арсеньева боготворила внука своего Лермонтова; бедная, она пережила всех своих, и один Мишель остался ей утешением и подпорою на старость; она жила им одним и для исполнения его прихотей; не нахвалится, бывало, им, не налюбуется на него; бабушка (мы все ее так звали) любила очень меня, я предсказывала великого человека в косолапом и умном мальчике.
Е. А. Сушкова-Хвостова.Записки. 1812—1841 гг. Л., 1928. С. 108
В нем обнаруживался нрав добрый, чувствительный, с товарищами детства был обязателен и услужлив, но вместе с этими качествами в нем особенно выказывалась его настойчивость.
А. Корсаков.С. 457
В личных воспоминаниях моих Миша Лермонтов рисуется не иначе как с нагайкой в руке, властным руководителем наших забав, болезненно самолюбивым, экзальтированным ребенком.
М. Е. Меликов.С. 645
...Пример его настойчивости обнаружился в словах, сказанных им товарищу своему Д[авыдову]. Поссорившись с ним как-то в играх, Лермонтов принуждал Д[авыдова] что-то сделать. Д[авыдов] отказался исполнить его требование и услыхал от Лермонтова слова: «хоть умри, но ты должен это сделать...»
А. Корсаков.С. 458
Вышел однажды Мишенька на балкон, а в селе-то избы по-черному топились. Он и спрашивает: «Почему дым через крыши идет? Я видал, как дым через трубы идет, а тут через крыши». Рассказали ему. Тут он пристал к бабушке: «У тебя кирпишна (кирпичный завод) своя, дай мужикам кирпичей на печки». Ну, бабка его любила. Мужикам кирпичей дали, сложили печки с трубами. До крестьян-то Мишенька добрый был.
