Балтийский форпост - Владимир Владиславович Малыгин

Мужичок снова вздохнул. Перевёл дыхание, в очередной раз глянул на рулевого. Нахмурился, когда увидел, что тот уши развесил и внимательно его рассказ слушает. В одну сторону глянул, в другую, всмотрелся в далёкую землю, успокоился и продолжил свой сумбурный рассказ:

— Всё лето и осень ему товары возил, а он в своих лавках ими торговал. И я дом успел перестроить, и лавку свою заодно расширил. Дела в гору пошли! Уже и долг свой почти закрыл!

Понятно уже, что дальше расскажет. И понятно, почему по сторонам поглядывает. Переживает, в какую сторону кораблю плывёт. И отвлёкшимся рулевым недоволен. А ведь молодец! Тоже глянул на раздолбая.

Рулевой мой взгляд сразу заметил, сделал вид, что внимательно за курсом следит. А ведь и впрямь следит, я же вижу! Идём-то ровно, не рыскаем из стороны в сторону. Так что можно дальше послушать.

— И как-то так вышло, что погорели наши с купцом лавки-то! Вместе со всем товаром! И должен я остался…

— Это ещё почему?

— Так я же у него деньги под тот товар занимал, — мужичок посмотрел на меня как на несмышлёныша. — Пожар не пожар, а отдавать нужно. Вот и думал под зиму успеть закупиться, до осенних штормов, да не получилось у меня ничего. Не забыли в Сигтуне, как новгородские ушкуйники город разграбили, да ворота утащили бронзовые. Раньше-то нас, купцов, в городе много было, опасались нас трогать. А тут, под зиму, никого, все дома сидят, я один пришёл. Ночью нас прямо на лодье и повязали, вывезли за город, в колодки забили! Потом продали…

Мужичок замолчал, вернулся к рулевому, штурвал помацал, на компас глянул. Вроде бы как для порядка, но на самом деле чтобы успокоиться и с мыслями собраться. Давно это было или недавно, а обида гложет, не даёт покоя. И продолжил рассказывать, словно выговориться хотел:

— Освободили меня княжеские дружинники, домой я вернулся. А нет уже ни дома моего, ни лавки с товаром. За долги ушло всё. И невеста моя за другого вышла… Остался я ни с чем…

Рассказчик замолчал. А я его вроде бы как подбодрил:

— Всё, что ни делается, делается к лучшему!

А сам на отдаляющийся берег покосился. Всё дальше и дальше в море уходим. И волна чуть выше стала, слышно, как в скулу корабля плюхает. Пока ничего страшного, а то, что от берега отдаляемся, так и ладно. Ещё немного подожду и команду дам рулевому на восток поворачивать. Насколько я карту помню, берег сейчас к югу уходить будет…

— Может и к лучшему, — после непродолжительного молчания всё же согласился мужичок. — Одна надежда на это. И бывший товарищ мой не стал со мной разговаривать. Ещё и грозить судом начал, приказал людям своим меня со двора вышвырнуть! Вот после этого и не стало мне никакой жизни в Новгороде. Сначала решил на юг идти, к тёплым местам поближе. У меня ведь после плена кости ныть стали. Болят порой жутко. Да-а. А тут Ярослав на Псков пошёл. Ну и я вслед за ним. Слышал, что город там богатый, и народец вольготно в нём живёт. Почему бы не посмотреть? Мне много не надо, в плену привык малым обходиться. Только не дошёл князь до Пскова, на север подался. Пришлось мне своим ходом до города добираться. Ну да ничего, лето же! Дошёл, куда я денусь. А в Пскове слухи ходят, что на Нарове-реке новую крепость заложили, любые люди там очень потребны. Я и решился. Что юг? Успею всегда туда отправиться. А на новом месте всегда работы больше, для начала пристроюсь к кому-нибудь.

— В южных княжествах сейчас тяжко. Татары большой ордой пришли!

— И я про то слышал, княжеские воины на привале про то говорили. Потому сюда и направился. Осмотрелся, по новой крепостице походил. Лавок мало, торг невеликий. Чтобы знакомым делом заняться и свою торговлишку наладить — деньги нужны. Где их взять? Поэтому к тебе в дружину воином записался. С мечом-то я сызмальства умею управляться. А то, что слаб пока, так мясо нарастёт.

— А в корабельщики пойдёшь? — почему бы и не предложить? Соображает ведь. И на курс нужный развернул корабль, значит, плохого не замышляет. Здесь ему всяко лучше будет, чем в дружине. И у меня свой знающий шкипер появится. Первый.

— В корабельщики? Вот на этом? — переспросил и уточнил мужичок. — А сколько платить станешь?

— Договоримся, — обнадёжил мужичка. — Вот домой придём, там обо всём и договорим!

— Домой, — мужичок словно бы посмаковал это слово и внимательно посмотрел на меня. — Выходит, доверяешь?

— Пока побудешь на испытании. Вот эти два ветерана за тобой и присмотрят! — и на дружинников глянул, поняли ли мои слова?

Поняли, подтянулись и кивнули.

— На испытании, так на испытании. Это дело понятное. Куда путь держать? Домой?

С каким удовольствием он это слово выговорил. Намучился, видать, бедолага.

— Домой.

— Тогда позволь тебя в сторону отодвинуть, боярин, — и мужичок с деловым видом шагнул к рулевому.

Перехватил у того штурвал и развернул корабль на новый курс. — Так держи! Чтобы солнышко тебе точно в правый глаз светило! Понял?

— Понял! — кивнул рулевой, скосил глаз в мою сторону, увидел мой подтверждающий кивок и сжал пальцы на штурвале.

— Справишься? Сумеешь довести корабль до Наровы? Всё-таки это не лодья?

Мужичок… Хотя, какой он уже мужичок? Капитан новоиспечённый, можно сказать! Придирчивым взглядом проконтролировал, как рулевой понял указание и развернулся ко мне. Твёрдо ответил:

— Справлюсь! Доведу, куда следует! И что тут уметь? Днём по солнышку идти нужно, а ночью по звёздам.

— По солнцу понятно. А если тучи-облака?

— Тогда вот по этой штуке! — и показал мне пальцем на тумбу перед рулевым.

А я и не обратил на неё никакого особого внимания. Почему-то посчитал, что она лишь для крепления штурвала служит. Да и не думал, что компас в этом времени уже существует.

Подошёл, глянул. А это и впрямь оказался примитивный компас! Без градуировки, но север с югом рисками отмечены! И восток с западом! И направление на север плавающая в жидкости толстая стрелка явно показывает.

С интересом осмотрел сооружение. Из цельного древесного ствола сделали тумбу, в верхней её части выдолбили глубокую нишу и уже в