Украденная ночь - Триш Мори

Бахир моргнул, поняв, что она имела в виду. Она думала, он будет настаивать на аборте? Это она хотела сказать?

Он мысленно перенес себя в тот мрачный день, который стал казаться ему еще более ужасным после этих новостей. День, который стал еще более отравленным — после ее появления со светящейся, загадочной улыбкой на губах. Он почти ненавидел ее в тот момент. И когда она спросила, думал ли он когда-нибудь создавать семью, его прорвало…

Бахир думал — он знает ее, они понимают друг друга.

Живи каждым днем. Наслаждайся, пока можешь. Развлекайся и двигайся дальше…

И ему было хорошо. Но оказалось, Марина такая же, как и все женщины, требовательная и приставучая.

«Ты когда-нибудь думал о детях?» — спрашивала она.

«Я люблю тебя», — сказала она.

Произнося эти слова, она уже знала о беременности.

Боже, как же невыносимо мерзко от одного воспоминания об этом дне!

И если бы она тогда все ему рассказала, как бы он отреагировал? Потребовал бы избавиться от ребенка? Боже… Он действительно не знал. Он даже не рассматривал такую возможность. Никогда не хотел детей. Но, увидев этого мальчика…

Бахир выругался. Иногда лучше совсем не думать.

— Так зачем ты объявила об этом сейчас? — спросил он, чувствуя, что его уже тошнит от всех уловок и вранья. — Зачем надо было ждать почти четыре года? Хотела меня огорошить?

Она покачала головой, а он попытался не замечать ее прекрасных локонов, обрамляющих лицо. Как они двигались в такт движениям ее тела и играли в лучах солнца.

— Я вообще не собиралась тебе ничего говорить, — сказала она. — Никогда. И была рада, что ты не знаешь. Ты сказал — больше никогда не хочешь меня видеть! Так зачем было все усложнять? Вот как я решила. Но недавно кое-что случилось… и…

— Что же?

— Ты вдруг появился с Золтаном и компанией в лагере Мустафы. Я этого совсем не ожидала, особенно после твоих слов.

Он прошипел, стиснув зубы:

— Я помогал Золтану и Аише. Я бы помог любому на их месте.

Она грустно улыбнулась:

— Спасибо, что все мне разъяснил, но я и не питаю никаких иллюзий на этот счет, поверь мне. Я понимаю, это твой долг по отношению к твоим братьям пустыни. Просто, увидев тебя, я поняла: мой долг — рассказать тебе о сыне. У тебя есть право отца знать о его существовании. Это единственная причина, почему я согласилась сесть с тобой в один самолет.

— Так вот как все было?

На ее лице появилась еле заметная улыбка.

— Неужели ты предполагал, будто я хотела, что бы ты сопровождал меня домой? Ты последний человек, с кем я поехала бы! Да и ты чувствуешь то же самое по отношению ко мне. Но у меня не было выбора… Как еще я могла тебе все рассказать?

Он глубоко вдохнул:

— То есть Золтан тоже в курсе? Весь мир уже знает, а я — нет?

— Нет. Насколько мне известно, он ничего не знает. Только Аиша в курсе. И я рассказала ей только потому, что это была ее сумасшедшая идея. Она предположила: поскольку мы были знакомы, нам будет очень комфортно путешествовать вместе. Я пыталась ее отговорить, но в итоге пришлось рассказать ей, почему ничего из этого не выйдет.

— Но потом ты согласилась!

— Аиша убедила меня в том, о чем я давно думала сама. Я решила все рассказать тебе. — Она склонила голову. — Правда, уже на борту самолета я все никак не могла подобрать слова. Ты был такой злой, а я боялась… Оказалось проще ничего не говорить. Проще отпустить тебя после приземления в Пизе и забыть о моих намерениях… Но ты сел за руль, — она пожала плечами. — В общем, ты все узнал. Но дело не только в тебе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я сделала это ради Шакира. Ради нашего сына.

Он посмотрел на дом:

— Ты думаешь, ему до этого есть дело?

— Сейчас, возможно, нет, но в дальнейшем… Однажды он захочет узнать больше о своем отце. Выяснить, какой он человек. Возможно, он даже придет к тебе, чтобы познать себя и найти свое место в этом мире. Ты должен быть к этому готов.

— И это все, что тебе нужно?

— Разве этого недостаточно для человека, который не хочет ребенка и не хочет знать мать этого ребенка? Но теперь ты знаешь. Так что решай сам — захочешь ли ты сказать своей семье. И предположим, — Марина скрестила руки на груди, — если они захотят познакомиться с ним или увидеть фотографию, скажешь мне об этом…

— Они тебя не побеспокоят, — мрачно и уверенно заявил он.

— Не сомневаюсь.

Вздохнув, Бахир бросил взгляд на виллу:

— Замечательный дом! Это отец тебе купил? Для детей?

Удивленная его вопросом, она моргнула и покачала головой:

— Нет. Он принадлежит моему хорошему другу.

«Хорошему другу? Отцу девочки?» — мелькнула у него мысль.

— Удобно, — заметил он.

— Можно и так сказать.

Бахир замешкался, думая, что еще можно сказать:

— Ну, тогда все?

— Все. — Обнимая себя за талию и смотря на него пустыми глазами, ответила Марина.

Это было похоже на отставку, которую Бахир с радостью принял:

— Мне надо идти. Я не останусь на обед.

— Да, конечно, — бросила она, как будто ничего другого и не ожидала. Как будто с нетерпением ждала, когда же он уйдет. — Спасибо, что проводил меня домой. Извини, не буду провожать тебя до машины. Мне надо идти к детям. — И она быстро пошла прочь.

Ему дали от ворот поворот.

Бахир сидел в заведенной машине, стоявшей на усыпанной гравием подъездной дорожке. Теперь все, что надо было сделать, — это снять машину с ручника, тронуться и поехать вниз по склону. И он сможет навсегда забыть об этом неприятном происшествии.

Именно так Бахир и собирался поступить, когда Марина спокойно ушла. Раз она смогла так спокойно закончить эту схватку, значит, и он сможет! Но он не мог… Потому что на этот раз он уходил не только от нее, но и от него. От мальчика. От своего сына.

Достаточно было посмотреть в его глаза, и уже не нужно было никаких тестов на определение отцовства. Бахир увидел свои глаза у этого мальчика, точно такие же, какие увидел у своего новорожденного брата, когда тот лежал на руках у матери, глазея на него. И в тот момент отец, потрепав младенца за щечку, сказал ему — младший брат выглядит абсолютно так же, как выглядел сам новорожденный Бахир. Те же самые черные глаза, которые смотрели на него из каждого зеркала.

Он задумался о своем новорожденном брате, празднике, который закатил отец в честь его рождения, о том времени, когда смерть похитила его вместе с остальными. Задумался об амулете, который нашел в пакете адвоката, о том самом амулете, который был надет на шею его брата, когда он умер…

И потом Бахир задумался о мальчике, который сейчас находился в этом доме.