Лягушки Гиблого Дола - Андрэ Нортон

Клинок прошел сквозь него, как будто оно не имело субстанции, как будто оно было всего лишь порождением собственных страхов Тристана. Вспыхнул бледный свет. И вдруг — жадно разверстая рука исчезла вместе со щупальцем.

В тот же самый миг Тристан понял, что обрел способность двигаться, и отступил на несколько шагов. Чья-то рука ухватила его, словно помогая идти. Он рванулся в полной уверенности, что это новая проделка врага, сбросил с себя руку. Раздался крик; Тристан повернулся в ту сторону.

Рядом с проходом, у подножия скалы лежала какая-то темная куча. Тристан выставил меч, готовый отразить нападение, чувствуя, как возвращаются к нему силы. Куча зашевелилась. Из нее высунулась белая рука, ухватилась за колонну…

Его затуманенный рассудок прояснился. Женщина! И, значит, та штука, которая пролетела мимо мгновение назад, была направлена не в него, а в призрачную руку! Она на его стороне, она друг.

Внезапно послышался новый звук, похожий на шипение потревоженной змеи. Причем не одной. Прижавшись спиной к скале возле женщины, Тристан бросил взгляд на середину площадки.

Щупальце, пораженное ударом меча, исчезло, но остались другие. Они больше не переплетались между собой; на концах их появились отвратительные подобия змеиных голов. И их было столько, что глупо было даже мечтать выстоять против них… Но ему не остается ничего другого.

Ощутив тяжесть на своем плече, он оглянулся. Женщина встала; одну руку она прижимала к груди, другой держалась за него. Тристан не мог разглядеть ее лица, скрытого тенью капюшона. Но за шипением змей он слышал ее голос. Слов он не разбирал, но по ритму догадался, что она поет какую-то песню.

Одна из змей бросилась на него. Он воздел меч. Коснувшись клинка, тварь исчезла. Первая из дюжины. Сжимавшая меч рука снова отяжелела, все движения его опять замедлились.

Тристан попытался стряхнуть с себя женщину. Будь у него возможность хотя бы на мгновение выпустить меч из рук, он бы просто оттолкнул ее.

— Отпусти меня! — крикнул он, извиваясь всем телом.

Она не ответила и вообще никак не отреагировала на его требование. Она продолжала петь. Тристану показалось, он слышит в ее пении жалобные ноты, как будто она умоляет кого-то помочь им обоим.

Внезапно из ее пальцев перетекло в его плечо и устремилось дальше по руке, по спине, к ногам, к животу, живительное тепло и чувство свободы — свободы не от ее объятия, а от тех уз, которые приковали его к этому месту. А посредине площадки яростно задергались змеиные головы. Они парами сталкивались в воздухе, мгновенно образуя единое целое.

Теперь на людей нападали уже не маленькие головенки, но здоровенные головищи, однако Тристан успевал отражать их выпады. А они двигались все быстрее и быстрее. Пасти их были разверсты, но там не видно было ни ядовитых, ни вообще каких-либо зубов. Тем не менее Тристан знал, что если хоть одна пасть коснется его или женщины, — пиши пропало.

Развернувшись вполоборота, он отразил атаку с фланга. Нога его поскользнулась, он упал на колено, едва не выпустив меч. Ухватив клинок покрепче, он услышал крик. Оставаясь в прежней позе, Тристан повернул голову.

Нападение последней змеиной головы оказалось хитрой уловкой, ибо отражая его, он немного отдалился от женщины. Две другие головы накинулись на нее и полонили. К своему ужасу, Тристан увидел, что одна из змей почти заглотила голову женщины. Вторая тварь кольцом обвилась вокруг ее талии. Если женщина и кричала, то голос ее заглушал мерзкий колпак на голове. Бледно светящиеся червяки волокли ее к своему логову; она не сопротивлялась. Навстречу им вытянулись еще два отростка. На Тристана они уже не обращали внимания.

Хрипло вскрикнув, он в мгновение ока вскочил и набросился на державшие женщину щупальца. И вдруг в голове его раздался голос:

— Отойди, сын людской, не мешайся в наши дела. Тебя это не касается.

— Отпустите ее! — Тристан полоснул мечом по щупальцу на талии женщины. Оно вспыхнуло, но другое тут же заняло его место.

— Она привела тебя к нам, а ты хочешь ее спасти?

— Отпустите ее! — Ему некогда было думать о правдивости услышанного; он знал, что не должен позволить им увлечь женщину за собой, что иначе он — не мужчина. И потому ударил снова.

Змеи задвигались быстрее, стремясь укрыться за изгородью. Тристан не уверен был, жива ли еще его помощница, голову которой по-прежнему скрывал отвратительный колпак. Тело ее бессильно обвисло.

— Она наша! Иди — пока не раздразнил наш аппетит!

Не тратя дыхания на никчемные переговоры, Тристан вскочил на изгородь. Оттуда он принялся крушить щупальца, тащившие женщину. Руки его были слабыми, даже ухватив ими обеими меч, он с трудом поднимал и опускал его. Но упрямо продолжал битву. Мало-помалу ему начало казаться, что он побеждает.

Он заметил, что твари, которые обвились вокруг женщины, не тронули ее руки, прижатой к груди. Поэтому Тристан обрушился на нижние кольца змеиных тел; он срубил последнее из них в тот момент, когда голова и плечи женщины оказались уже за оградой.

Впечатление было такое, что, как щупальца ни стараются, им не под силу втащить свою жертву к себе в логово целиком. Пока они заняты были этим, Тристан напал на них. Он перерубил тех змей, которые обвились вокруг головы и плеч женщины. На смену им поднялись новые. Но женщина упала на землю так, что щупальцам, чтобы схватить ее, нужно было проползти по ее груди, а этого они почему-то сделать явно не могли.

Устало Тристан поднял меч и снова опустил его, чувствуя, что руки его вот-вот откажут. И тут, буквально на миг, все до единого щупальца отступили. Левой рукой Тристан ухватился за руки женщины, которые она сложила на груди, и поволок ее прочь.

Змеи злобно зашипели. Тела их заколыхались, задергались. Они все больше пригибались, прижимались к земле, освещая ее бледным светом. Тристан взвалил женщину на плечо и, держась к врагу лицом, попятился дальше, готовый в любой момент отразить новую атаку.

4

Похоже было, что враги выдохлись. По крайней мере змеи так и остались за оградой. Внимательно следя за ними, Тристан отошел на некоторое расстояние и рискнул остановиться и передохнуть. Положив женщину на землю, он притронулся к ее щеке. Пальцы его ощутили холод и влагу. Мертва? Неужто ее задушили?

Он сунул руку ей под капюшон, нащупывая пульс на горле. Ничего. Его ладонь опустилась ниже, туда, где сердце. Чтобы сделать это, ему пришлось разомкнуть ее сложенные на груди руки. Когда он коснулся маленького мешочка, лежавшего меж ее грудей, то ощутил тепло и торопливо отдернул руку — прежде чем успел сообразить, что в том мешочке не опасность, а источник жизненных сил.