Фронт без границ. 1941–1945 гг. - Б. Белозеров

Была усилена борьба с хулиганством, как одним из серьезных нарушений общественной безопасности. В 1939 г. в специальном приказе по УНКВД ЛО от 14 октября отмечалось, что в городе усилилось «поступление заявлений трудящихся о дерзких хулиганских проявлениях и других случаев нарушения общественного порядка на улицах г. Ленинграда»[101]. Проверка, проведенная Управлением, показала резкое увеличение пьяных в городе, что являлось основным контингентом хулиганства. Милиция плохо осуществляла надзор за соблюдением правил торговли, не принимала мер к явно хулиганским проявлениям. Были высказаны серьезные замечания в адрес участковых уполномоченных и постовых милиционеров, которые часто недооценивали явно уголовные преступления, квалифицируя их как мелкие административные нарушения, а потому ограничивались штрафами. В приказе была дана оценка работы милиции по борьбе с хулиганством: «Оперативная работа на улицах организована неудовлетворительно»[102]. В соответствии с этим требовалось «борьбу со всякого рода хулиганскими проявлениями поставить одной из центральных и решающих задач в работе милиции. Установить личную ответственность начальников отделений милиции за состояние борьбы с хулиганством. Для выполнения задачи по борьбе с хулиганством производить работникам милиции регулярные обходы, патрулирование. На борьбу с хулиганством привлечь общественность города, в первую очередь членов бригад содействия милиции, поручая им конкретные участки»[103]. На основании этого проводились регулярные проверки деятельности отделений милиции в районах города. Позднее именно на привлечении общественности к деятельности милиции будет сделан акцент в борьбе с хулиганством, причем основными будут считаться меры общественного воздействия на хулиганствующие элементы.

С начала 1940 г. на основании приказа начальника УРКМ Ленинграда от 9 января «О мерах общественного воздействия в отношении хулиганов и нарушителей порядка» органы ленинградской милиции стали активно сотрудничать с общественными организациями предприятий, учреждений, учебных заведений, сообщая, после тщательной проверки, все подробности о хулиганстве в профсоюзные, партийные и комсомольские органы, квартально-уличные комитеты[104]. К концу этого же года были отмечены некоторые положительные результаты: снизилось количество привлекаемых по уголовным делам за хулиганство. Парткомы, фабрично-заводские и местные комитеты оперативно реагировали (освещение в производственной печати, обсуждение на общих собраниях и т. п.) на эти антиморальные проявления[105]. Все более заметную роль в борьбе с хулиганством стал играть бригадмил. На начальном этапе его деятельности одним из главных направлений в работе была борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью[106], но позднее ведущей стала борьба с хулиганством. Характерной особенностью деятельности ленинградской милиции являлось то, что ее работа находилась под постоянным контролем местного Совета депутатов трудящихся. Здесь была создана секция Революционной законности, где заслушивались отчеты руководителей управлений и отделов милиции о выполнении наказов избирателей, направленных на усиление охраны революционного порядка, на защиту социалистической собственности, на регулирование уличного движения[107]. Так, на заседании секции Ревзаконности 26 января 1939 г. отмечалось: «У милиции не имеется точных сведений о выполнении наказов избирателей» и «необходимо произвести точную проверку правильности представленных сведений о выполнении наказов»[108]. Проверка постовой службы в Ленинграде в феврале 1939 г. показала, «что в основном начальники ЛГМ добились закрытия постов по дислокации и сократили уход милиционеров с постов»[109].

Особенностью деятельности ленинградской милиции явилось то, что ее функциональные задачи пришлось выполнять в условиях фронтового города, в которых оказался Ленинград в период советско-финской войны.

С начала декабря 1939 г. начальник Управления НКВД ЛО майор госбезопасности С. И. Огольцов специальным приказом потребовал от сотрудников милиции пресечения случаев распространения провокационных слухов, связанных с военными действиями в Финляндии. Согласно приказу «по каждому факту провокационных слухов немедленно производить тщательное расследование для выявления первоисточника этих слухов и его ареста»[110]. На протяжении всего периода военного конфликта Ленинград был прифронтовым городом, живущим по особым законам. Стремясь защитить его от налетов вражеской авиации, правительство страны и руководство Ленинграда предприняли ряд мер по организации противовоздушной обороны. Одним из важнейших требований к населению города стало соблюдение светомаскировки. В связи с этим на органы милиции возлагались новые, не свойственные им в мирное время, обязанности. Именно органы городской милиции осуществляли контроль за выполнением режима светомаскировки. 8 декабря 1939 года начальником Управления рабоче-крестьянской милиции Е. С. Грушко был издан приказ «Всем начальникам подразделений и командирам частей РКМ г. Ленинграда». Этот приказ, уделяя особое место соблюдению правил светомаскировки водителями автотранспорта, предписывал «…лиц, нарушающих правила светомаскировки, привлекать к административной ответственности, а злостных нарушителей привлекать к судебной ответственности по ст. ст. 73 ч. I или 73 ч. II УК»[111]. Учитывая особую в то время значимость противовоздушной обороны, начальник УРКМ города обязал сотрудников милиции «…дела на нарушителей правил светомаскировки в жилмассивах, учреждениях и предприятиях заканчивать в кратчайшие сроки», «…лиц административного состава привлекать к судебной ответственности. Уголовные дела о нарушениях светомаскировки автотранспорта заканчивать следствием немедленно и по согласованию с райпрокурорами направлять в Облсуд для организации показательных процессов»[112].

Меры по защите города от вражеских авианалетов, обеспечиваемые приказом начальника УРКМ Ленинграда, оказались недостаточными и 16 декабря 1939 года им же был подписан новый приказ — «Объявлением Указа Президиума Верховного Совета СССР об ответственности за невыполнение распоряжений по ПВО». В отличие от предыдущего приказа, определявшего степень ответственности нарушителей правил светомаскировки в Ленинграде, Указ Президиума Верховного Совета СССР был значительно жестче: «невыполнение распоряжений органов власти по МПВО г. Ленинграда и его окрестностей в радиусе 100 км вокруг Ленинграда рассматривать как подрыв обороны и виновных карать тюремным заключением сроком до 10 лет»[113]. С этим приказом ознакомили весь оперативный и строевой состав подразделений милиции города, поскольку именно на милицию возложили основной контроль за исполнением требований органов МПВО. Сотрудники милиции вели разъяснительную работу среди населения, обращая особое внимание на водителей автотранспорта. Они следили за выполнением правил светомаскировки всеми учреждениями и жителями города, выявляя нарушителей и привлекая их к ответственности.

Соблюдение светомаскировки в соответствии с правилами противовоздушной обороны требовалось и от сотрудников органов внутренних дел. С этой целью осенью и зимой 1939 года были отданы соответствующие приказы по Управлению НКВД города и области. Однако правила светомаскировки зданий НКВД нередко нарушались. Об этом свидетельствует приказ по Управлению НКВД Ленинграда и области, отмечавший, что «…некоторые сотрудники УНКВД не поняли важности данного мероприятия и продолжают нарушать светомаскировочный режим. В результате произведенных проверок выявлены неоднократные случаи нарушения светомаскировки»[114]. Несмотря на серьезность, особенно по меркам военного времени, нарушений правил МПВО, этим приказом виновным были всего лишь объявлены выговоры и требовалось «…предупредить всех сотрудников УНКВД, что за нарушения светомаскировочного режима будут налагаться более строгие административные взыскания»[115]. Применение к сотрудникам НКВД, нарушившим светомаскировочный режим, неоправданно мягких мер воздействия говорит, прежде всего, о том особом положении, в котором в то время находились органы внутренних дел. Сотрудники УНКВД оказывались выведенными за рамки действия Указа Верховного Совета, обязывавшего в прифронтовом городе применять к нарушителям светомаскировочного режима самые суровые меры наказания. Этим не просто нарушалось равенство всех граждан перед законом — создавался весьма опасный в военных условиях прецедент.