Чудесный нож - Филип Пулман

— Никогда не слышал об экспериментальной теологии, — сказал он.

— Они всё знают об элементарных частицах и фундаментальных взаимодействиях, — объяснила она. — Ямтаромагнетизм и всё такое. Атомные штучки.

— Чего-магнетизм?

— Ямтаромагнетизм. От «ямтарический». Ну этот свет, — сказала она, указывая на декоративные фонари, — они ямтарические.

— У нас они называются электрическими.

— Электрический… похоже на электрум. Это типа камня, украшение, сделанное из пчелиного клея. Там ещё насекомые попадаются.

— Ты имеешь в виду янтарь, — сказал он, и они вдвоём сказали — Ямтарь.

И каждый увидел своё выражение на лице другого. Уилл долго помнил этот момент.

— Ясно, электромагнетизм, — начал он, отвернувшись. — Вроде нашей физики, эта ваша экспериментальная теология. Тебе нужны учёные, а не теологи.

— Ага, — сказала она устало, — я найду их.

Было ясное утро, солнце мирно блестело на волнах гавани, и каждый из них мог заговорить, потому что оба просто лопались от вопросов, но тут они услышали голос со стороны набережной, от садика казино.

Они оба посмотрели туда, вздрогнув. Это был детский голос, но никого видно не было.

Уилл тихо сказал Лире: «Как долго ты здесь, говоришь?»

— Три дня, может четыре — я сбилась со счёта. Я никого не видела. Здесь никого нет. Я смотрела практически всюду.

Однако кто-то был. Два ребёнка — девочка Лириного возраста и мальчик помоложе, вышли из одной из улиц, выходящих к гавани. Оба были рыжеволосые и несли корзинки. Уилла с Лирой они заметили, только подойдя метров на сто.

Пантелеймон стал из щегла мышкой и юркнул по руке Лиры ей в кармашек. Он увидел что у этих детей как и у Уилла деймонов не было.

Дети подошли поближе и сели за соседний столик.

— Вы из Цигейзы? — спросила девочка.

Уилл помотал головой.

— Из СантЭлии?

— Нет, — сказала Лира, — мы из другого места.

Девочка кивнула. Это был разумный ответ.

— Что происходит? — спросил Уилл. — Где взрослые?

Глаза девочки сузились. «А в ваш город Призраки не приходили?» — спросила она.

— Нет, — ответил Уилл. — Мы только что пришли сюда. Мы не знаем о Призраках. Как называется этот город?

— Цигейза, — подозрительно сказала девочка, — полностью Циттагейза.

— Циттагейза, — повторила Лира, — Цигейза. Почему ушли взрослые?

— Из-за Призраков, — сказала девочка устало и презрительно. — Как тебя зовут?

— Лира. А он Уилл. А тебя как?

— Анжелика. А моего брата — Паоло.

— Откуда вы пришли?

— С холмов. Был туман и шторм, и все были напуганы, поэтому мы все убежали в холмы. Потом, когда туман рассеялся, взрослые через подзорные трубы увидели, что в городе Призраки, и они не могут вернуться. Но детям Призраки не страшны.

Спускаются и другие дети. Они будут здесь позже — мы первые.

— Мы и Тулио, — гордо сказал маленький Паоло.

— Кто такой Тулио?

Анжелика была в ярости: Паоло не следовало его упоминать, но теперь тайна раскрыта.

— Наш старший брат, — сказала она. — Он не с нами, он прячется пока… Он просто прячется.

— Ему надо… — начал Паоло, но сестра сильно пихнула его, и он сразу заткнулся, сжимая дрожащие губы.

— Что ты сказала о городе? — Сказал Уилл. — В нём полно Призраков?

— Да, Цигейза, СантЭлия, все города. Призраки идут туда, где есть люди. Вы откуда?

— Винчестер, — ответил Уилл.

— Никогда не слышала. Там нет Призраков?

— Нет. Я и здесь ни одного не вижу.

— Естественно, — злорадно сказала она, — ты же не взрослый! Когда мы вырастем, мы сможем видеть Призраков.

— Я не боюсь Призраков, — сказал маленький мальчик, выставив вперёд грязный подбородок. — Убивайте негодяев.

— Взрослые не собираются возвращаться? — спросила Лира.

— Собираются, через несколько дней, — ответила Анжелика. — Когда Призраки уйдут куда-нибудь ещё. Нам нравится, когда приходят Призраки, потому что мы можем бегать по городу и делать что хотим.

— Но что Призраки делают взрослым? — спросил Уилл.

— Ну, когда Призрак поймает взрослого на это неприятно смотреть. Они выедают из них душу. Я не хочу становиться взрослой. Сначала они знают, что это происходит, и они бояться, кричат и кричат. Они пытаются смотреть в другую сторону и притворяются, что ничего не происходит, но это не правда. Уже слишком поздно. И им никто не поможет — они сами по себе. Потом они бледнеют и прекращают двигаться. Они ещё живы, но как будто выедены изнутри. Когда смотришь им в глаза, видишь затылок. Там пусто.

Девочка повернулась к брату и втерла ему нос его же рукавом.

— Мы с Паоло собираемся пойти за мороженым, — сказала она. — Хотите с нами?

— Нет, — сказал Уилл. — У нас есть другое дело.

— Тогда пока, — сказала она, а Паоло сказал — Убивайте Призраков!

— Пока, — сказала Лира.

Когда Анжелика с братом ушли, Пантелеймон высунулся из кармана Лиры, взъерошенный и ясноглазый.

— Они не знают о том окне, которое ты нашёл, — сказал он Уиллу.

Он первый раз заговорил с Уиллом, и Уилл был удивлён этим больше чем чем-либо виденным им до этого. Лира расхохоталась.

— Он… он говорящий! Что, все деймоны разговаривают? — спросил Уилл.

— Ну конечно разговаривают, — сказала Лира. — Ты что, думал он просто ручной зверёк?

Уилл взъерошил волосы и моргнул. Потом помотал головой. — Нет, — сказал он, обращаясь к Пантелеймону, — я думаю, ты прав. Они о нём не знают.

— Значит мы должны будем быть осторожными, когда будем лезть через него, — сказал Пантелеймон.

Разговаривать с мышью было странно всего несколько мгновений. Потом это стало не более странным, чем разговор по телефону, потому что, на самом деле, он разговаривал с Лирой. Но мышь была отдельно: в выражении его мордочки было что-то от Лиры, но что-то и своё тоже. Было сложно понять что именно, когда вокруг происходило столько странного одновременно. Уилл попытался сконцентрироваться.

— Сначала надо найти тебе другую одежду, — сказал он Лире, — до того как ты пойдёшь в мой Оксфорд.

— Но почему? — спросила она упрямо.

— Потому что ты не можешь разговаривать с людьми из моёго мира в таком виде. Они не подпустят тебя к себе. Ты должна выглядеть как будто ты оттуда. Ты должна замаскироваться. Понимаешь, я знаю. Я занимался этим годами. Тебе лучше послушаться меня, или тебя поймают, а если они узнают откуда ты, и про окно, и про всё остальное… Этот мир — хорошее укрытие. Понимаешь, я… мне надо спрятаться от кое-каких людей. Это — лучшее укрытие, которое я только мог себе представить, и я не хочу, чтобы о нём узнали. Поэтому я не хочу, чтобы ты выдала его, выглядя не к месту. У меня в Оксфорде есть свои дела, и если ты меня выдашь, я убью тебя.

Лира сглотнула. Алетиометр никогда не врал: этот мальчик был убийцей, и, если он убивал раньше, то он может убить и её тоже. Она кивнула, соглашаясь.

— Хорошо, — сказала она.

Пантелеймон стал лемуром, и смотрел на Уилла огромными смущающими глазами. Уилл пристально посмотрел на него, и деймон опять стал мышкой и забрался к Лире в карман.

— Хорошо, — сказал Уилл. — Так, пока мы здесь, мы будем говорить этим детям, что мы из их мира. Хорошо, что взрослых нет. Мы сможем приходить и уходить, и никто не заметит. Но в моём мире ты будешь вести себя так, как я скажу. Для начала ты должна помыться. Ты должна выглядеть чистой, или будешь выделяться. Мы должны быть замаскированы, куда бы мы ни пошли. Мы должны выглядеть настолько натурально, чтобы люди нас даже не замечали. Поэтому начни с мытья головы. В ванной есть шампунь. Потом пойдём искать другую одежду.

— Но я не знаю как, — сказала она. — Я никогда не мыла голову. В Джорданском колледже её мыла экономка, а потом мне не приходилось этого делать.

— Тебе придётся самой додуматься как это делать, — сказал он, — помойся целиком.

В моём мире люди чистые.

— Хм, — сказала Лира и пошла наверх. Через её плечо на Уилла смотрела свирепая крысиная морда, но он спокойно смотрел в ответ.

Часть его хотела побродить в это тихое солнечное утро по городу, часть дрожала от беспокойства за его мать, а часть всё ещё была в шоке от убийства, совершённого им. И надо всем этим нависала задача, стоящая перед ним. Но пока он ждал Лиру надо было чем-то заняться, и он вытер столы на кухне, вымыл пол и вынес мусор в контейнер, который нашёл в переулке снаружи.

Потом он достал зелёный кожаный бювар из своей большой сумки, и жадно посмотрел на неё. Как только он покажет Лире как попасть через окно в его Оксфорд, он вернётся назад и посмотрит, что внутри; но пока он засунул бювар под матрас на той кровати где он спал. В этом мире бювар был в безопасности.

Когда Лира спустилась, чистая и мокрая, они пошли искать для неё одежду. Они нашли универмаг, такой же запущенный, как и везде, с одеждой, которая показалась Уиллу несколько старомодной, но им удалось найти Лире клетчатую юбку и зелёную блузку без рукавов, с кармашком для Пантелеймона. Джинсы она надеть отказалась, отказалась даже поверить Уиллу, что большинство девочек их носит.