Пособие для начинающих шантажистов - Ирина Потанина

— Я могу как-то повлиять на твое решение? — сдавленным голосом спросила я.

Когда бывало очень больно, я непроизвольно выдавала себя: голос становился чуть хриплым и тихим, лицо каменело, глаза превращались в пустые оптические приборы. Я ругала себя за неумение скрывать это состояние, но поделать ничего не могла.

— Кэт, брось! — Шурик дружески хлопнул меня по плечу, пытаясь поддержать, — Послушай, это всего лишь машина.

— За сколько ты продаешь "Форда"? Я найду деньги и дам больше!

— Не выдумывай, — Шурик начинал всерьез раздражаться, — не нужно так трагично все воспринимать и ставить меня в идиотское положение…

— Сколько? — одними губами прошептала я, сама уже прекрасно понимая, что веду себя по-детски и некрасиво.

— Это не те деньги, которыми ты сможешь бросаться! Перестань!

На этот раз пришлось считать до пятнадцати.

— Хорошо, я понимаю, извини, — сообщила я, успокаиваясь.

— Договорились, — Шурик, терпеливо дождавшийся окончания моего внутреннего счета, казался мне теперь героем. И как он умудрился так долго со мной прожить?!

7. Глава седьмая, в которой попытки наладить личную жизнь доводят героиню до нервного расстройства, увы, совершенно не любовного характера

Я, наконец, попрощалась, и, глотая снежинки и вдруг появившиеся слезы, пулей влетела в свой подъезд. Надо заметить, что плакала я, вообще-то, крайне редко. Причем всякий раз, когда это всё-таки происходило, найти какую-либо вразумительную причину подобному состоянию не получалось. Тесная клетка лифта, оббитая стандартным тускло-желтым пластиком, казалась сегодня особенно вонючей. Я размазала рукавом куртки косметику, впилась, не видя, ключом в замочную скважину, ввалилась в уже полтора года снимаемую однокомнатную хрущевку, и, сбрасывая с себя на ходу всё постороннее, кинулась в ванную. К счастью, этой зимой горячую воду почти не отключали.

"Ну не о "Форде" же я, в самом деле, так убиваюсь?" — я лежала в теплой воде, тупо таращилась на покрытый коричневыми разводами потолок и, даже не пытаясь прекратить реветь, копалась в собственном настроении, — "В конце концов, в других руках машинке, может, лучше будет. Нет. Не в Форде дело. Просто устала?"

Мозгу почему-то дико понравилась последняя фраза.

— Устала, устала, устала… Как же я устала от всего этого!!! — совершенно непроизвольно зашептали губы, повторяя, вычитанную у кого-то из великих фразу. Я даже удивилась трагичности собственного тона.

"Отчего же это, интересно?" — Самоирония, которую одна моя знакомая Ирина именовала, не иначе, как "СамоИриния", нагловатым тоном заявила о своем присутствии, — "Устать, ты, милая, могла только от безделья! Внештатный журналист развлекательного еженедельника — тоже мне, тяжелая работенка! Иди работай, как люди! С девяти до шести, с одним выходным в неделю, не имея ни малейшего права на собственное мнение на тему тобою производимого! Вот тогда повод уставать появится! Правда, времени на распускание соплей не останется…"

"Лучше уж на завод к станку пойти работать!" — жалобно заскулила я в ответ.

"Вариант, кстати, идеальный!" — согласилась Самоирония, — "Сразу всякие там мысли о вечности разбегутся. Только кто ж тебя, такую не приспособленную, на завод-то возьмет?!"

"И то правда", — согласилась я и снова заревела, на этот раз, оплакивая собственную никчемность.

Увы, неумение работать на заводе причиной моей истерики тоже быть не могло. Давно и достоверно я установила, что появление нормальной, по общечеловеческим меркам, работы только усугубляет депрессию.

"А может, мне просто жалко Вику?" — я продолжала напряженно разбираться. Но этот вариант казался наиболее неправдоподобным.

И тут меня осенило. Я, в конце то концов, женщина!!! А значит, не может быть у меня других трагедий, кроме неудач в личной жизни. Других серьезных неприятностей, к счастью, природа для нашего пола не предусмотрела. Значит, стоит мне привести в порядок эту самую жизнь, как всё станет на круги своя. Действительность снова обретет смысл. Появится человек, с которым можно будет делиться миром, на которого можно будет спихнуть большую часть всех текущих хлопот… Наличие которого, в конце-то концов, вынудит меня собраться и не распускать слюни. Я вспомнила все свои предыдущие серьезные отношения с противоположным полом и еще больше приуныла. Ничего подобного вышеописанной картинке там не наблюдалось…

"Это всё потому, что вместо семьи ты искала какую-то эфемерную любовь!" — вовремя вмешался Здравый Смысл.

"Правильно-правильно", — подключилась Совесть, — "Вспомни, как только острые чувства испарялись, ты моментально хоронила всякие отношения. А между тем, счастье ведь не в страсти! В уюте, в покое, в надежности, в стабильности…"

— Достали! — громко заорала на них уже давно не ревущая я, выбивая себе возможность сосредоточиться.

Первый мой брак и браком-то всерьез назвать нельзя. Замуж я шла из желания жить отдельно от родителей. Подобная степень свободы прельщала, как выяснилось, не зря. Неудивительно, что спустя полгода замужней жизни, мне захотелось большего. То есть захотелось жить отдельно вообще от всех. Первый супруг был намного меня старше. На вечную мою преданность, я так понимаю, он не рассчитывал изначально. Немного поуговаривав меня остаться, он осознал тщетность своих попыток и сдался. Еще несколько месяцев мы поддерживали легкие приятельские отношения, а потом, ввиду отсутствия общих интересов, почти перестали общаться. Несколько лет назад первый бывший муж обрадовал меня сообщением о своем скором отъезде на ПМЖ в Германию, предложив поехать с ним. Я, будучи тогда снова замужем, любезно поблагодарила и отказалась. Он распрощался и уехал, женившись попутно на моей старинной подруге, которая как раз грезила отъездом за границу. Все это происходило легко, по обоюдному согласию, и трагичного характера не носило.

Совершенно по-другому дела обстояли с Шуриком. За долгие годы общения мы изрядно потрепали друг другу нервы. Вспышка чувств настигла нас совершенно неожиданно, когда мы оба, разбитые и разочаровавшиеся, зализывали раны, оставленные предыдущими любовными неудачами. Я переживала разрыв с юным, потрясающе интересным мальчишкой, который был слишком красив, чтобы расстаться с ним легко, но слишком самовлюблен, чтобы я могла его себе позволить. Шурик вот уже несколько лет приходил в себя после того, как объект юношеской неразделенной любви окончательно отвергла его. Встретились мы законченными циниками, убежденными, что от любого, более чем трехдневного общения, пусть даже с очень интересным человеком, становится невыносимо скучно. Относили мы себя тогда к категории людей самодостаточных и ни в ком не нуждающихся. Считали, что "нас и здесь неплохо кормят" и ничего в жизни менять не собирались. Собственно, об этом мы и говорили. День говорили, три дня говорили, неделю, потом месяц. Обнаружив себя у Шурика в объятиях первый раз, я даже слегка расстроилась. Испортить личными отношениями такую дружбу! Но потом выяснилось, что, как ни странно, наша с Шуриком близость не портит, а лишь дополняет общность наших мировоззрений. Чуть позже мы поженились.

Тут надо заметить, что мадам Силенская, которая к тому времени уже была дамой с положением, единственная из моих близких друзей не пришла на свадьбу, сославшись на занятость. Честно говоря, за это я обижаюсь на неё и по сей день. Собственно, где-то в то время Вика и начала окончательно отчуждаться, полностью отдаваясь своему бизнесу.

Кстати, мы с Шуриком тогда тоже активно кинулись зарабатывать деньги. Каждый на своем поприще, разумеется. И вдруг, в один прекрасный момент мне показалось, будто мы становимся абсолютно чужими людьми. Превращаемся в супругов, которые спят в одной постели просто потому, что территориально живут вместе. Я начала паниковать и кричать, что дальше так продолжаться не может. Шурик уверял, что я всё придумываю. "После двух лет совместной жизни глупо играться в ухаживания! Пойми, любимая, сейчас и в твоей и в моей карьере важный период становления. Это очень серьезно! Основные силы нужно кидать сейчас именно на этот аспект жизни", — терпеливо объяснял мне всезнающий Шурик. В конце концов, не могу же я быть умнее своего мужа! Я согласилась. Результат не заставил себя долго ждать — я начала ощущать Шурика братом, близким родственником, но никак не любимым человеком. Расставались мы долго и, что странно для столь разумных существ, крайне мучительно. После развода, мы, пронзенные вселенской обидой, даже какое-то время не общались. Потом, совершенно случайно встретившись на улице, дико друг другу обрадовались и принесли обоюдные извинения. В конце концов, если мы уже стали родными людьми, зачем же это терять? В теплом дружеском согласии и жили мы до сих пор, периодически распивая кофе в окрестных кафешках и делясь происходящими вокруг мелочами. Ничего серьезного, с момента развода с Шуриком, в моей личной жизни не происходило. Правильно говорят, что замуж нужно выходить в ранней юности. С возрастом в окружающих людях начинаешь замечать больше недостатков и невыносимых подвохов. Да и люди, надо заметить, попадаются уже не те. У всех за плечами полжизни, масса негативного опыта, придирок, устойчивых привычек и прочих, исключающих наличие яркого чувства, мелочей.