Телевизионные сказки (сборник) - Максим Бухтеев

Но на работе много чего болтают.

Вот, скажем, продюсер Рома всем рассказывает, что это не он украл стул из монтажной Семёнова. Но Семёнов-то точно знает, что вор – Рома. Но разве это причина, для того, чтобы зря трепать доброе имя коллеги по работе!

Просто Семёнов решил, что не будет любить Рому, так как Рома был плохим.

А вот плохую Милку Семёнов любил. Любил он её не как женщину или коллегу. Любил он её как некий виртуальный образ, который можно использовать в фантазиях.

Мужские фантазии оперируют словосочетанием «ухватил за…», а женские «прикоснулся к…». В обоих случаях предполагается какой-то физический контакт, но его Семёнов старался всеми силами избежать. Он боялся разрушить хрупкий светлый образ своей сексуальной мечты.

Кстати, по этой же причине он отказывался участвовать в обсуждении слухов о Милке.

Ему было достаточно того, что он себе нафантазировал. Этот образ был цельным и не нуждался в дополнительной информации.

Однако, когда Семёнов против воли получал эту информацию, его мозг просто взрывался.

В тот день, когда начинается этот рассказ о любви, Семёнов случайно узнал, какой цвета нижнее бельё Милки. Она перегнулась через кресло и кусочек её трусиков мелькнул в промежутке между брюками и блузкой.

Семёнов понял, что его день удался. День будет прожит не зря, так как теперь он знал тайну. На основе этой тайны можно было построить огромный виртуальный эротический Диснейленд.

Этим Семёнов и занялся. Он построил фундамент и разбил газон по которому прогуливались Белоснежка и Гуффи.

И вот, когда в этот парк начали завозить первые аттракционы, он почувствовал некий дискомфорт, который мешал дальнейшей стройке.

Любой стройке, даже эротической, обычно мешают местные пенсионеры, озабоченные проблемой экологии. Однако, в этот раз Семёнову стала мешать сама Милка.

Она недовольно фыркала и громко возмущалась. Движения её были резки, брови нахмуренны, а интонации в голосе напоминала окружающим о том, что в современном мире женщина, если захочет, может стать народным депутатом от фракции аграриев.

Семёнов был вынужден вникнуть в детали происходящей драмы. Драма была сугубо производственной.

Деловые партнёры компании давно обещали Милке съёмки с героями передачи. Этих съёмок до сих пор не было, а делать сюжет надо было срочно. Без этого материала сценарий у Милки никак не клеился. Плохие девочки могут динамить других, но они не любят, когда динамят их. Они считают это крайне бесячим процессом и сильно расстраиваются.

В принципе, эта проблема никак не касалась Семёнова. За доставку материалов и написание сценария отвечала Милка.

Однако, Семёнов, походив немного по коридору и подумав, решил действовать.

Во-первых, он не мог находиться в одном помещении с существом, которое своими резкими словами в адрес производителей разбивало его сексуальную мечту.

Семёнов не желал такого грубого вторжения реальности в мир фантазий.

Во-вторых, он хотел пораньше уйти домой.

В-третьих, ему хотелось быть Хорошим. Ведь если кто-то делает за кого-то работу он Хороший, не так ли? А Хороших мальчиков иногда хвалят и угощают чем-нибудь вкусным.

Корреспондент Боря, встреченный Семёновым в коридоре, пытался отговорить его от лишней суеты на рабочем месте:

– Зачем делать то, что можно не делать? – увещевал Семёнова Боря. – Ты же сам будешь потом кругом виноватым.

– Я не могу сидеть и видеть, как Милка мучается. Надо же сделать хоть что-то? – возражал Семёнов.

– Сделай ей массаж, раз она так мучается – она это любит, – хохотнул Корреспондент. – А если ты хочешь что-то по работе полезное сделать – пойдём выпьем в аппаратную. Там уже наливают. Чем больше выпьем мы, тем меньше достанется Вовочке. Если он хотя бы говорить сможет к вечеру – уже хорошо. Коллегам меньше мороки будет с бездыханным телом передовика труда, сгоревшего на работе.

Но Семёнов уже принял решение.

Он знал, где может быть тот материал. Скорее всего, он застрял где-то в промежутке между конкурирующими отделами.

Семёнов решил проверить свою гипотезу.

Сначала его путь лежал в видеотеку. Заведовала видеотекой Инесса Павловна. Кто-то называл её «знойной женщиной – мечтой поэта», а кто-то… Впрочем, в рассказах о любви нельзя употреблять слова, которыми называют немолодых начальниц, когда они ведут себя, как Плохие девчонки со стажем.

Инесса Павловна была в игривом настроении. Может, у неё сошёлся пасьянс. А может быть, кто-то ей сделал комплимент.

Хотя, вероятнее всего, дело было в Вове. Вова дружил с Инессой.

Для Вовы работа – это праздник, который нужно отмечать вместе с коллегами, поэтому выпивки и закуски было много, но не хватало клубнички.

Именно так и сказала Семёнову Инесса Павловна: «Клубнички нам не хватает, молодой человек. На что только не пойдёт дама ради сладкого – даже на выдачу потерянных видеоматериалов.» При этом она многозначительно подмигивала и фривольно закидывала ноги на стол. Ноги у неё были что надо. Плохие девчонки знают толк в закидывании красивых ног на что-либо высокое – и возраст им в этом не помеха.

Семёнов не мог устоять против такого аргумента и, воровато оглядываясь, дабы не попасться на глаза своему начальству, поплёлся в ларёк за клубникой.

Мысль о том, что в эротическом Диснейленде уже запустили карусели, грела Семёнова в нелёгком и опасном путешествии мимо трёх постов охраны и двух начальственных кабинетов.

Семёнов благополучно миновал все препятствия и уже возвращался в здание с клубникой, когда у него не сработал электронный пропуск.

Никелированные поручни турникета злобно набычились перед ним, а чёрное непрозрачное стекло пункта охраны многозначительно и недобро хмыкнуло.

– Тут у меня пропуск не работает… – нерешительно проблеял Семёнов.

– А должен? – спросило стекло.

«Неужели уволили?!» – мелькнула у Семёнова тревожная мысль. Потом он вспомнил, что перед увольнением его должны были бы предупредить за две недели.

– С утра работал, – уверенно сказал Семёнов.

– Мало ли что с утра работало, – ответило стекло. – Звоните в офис, пусть временный выпишут, а мы будем разбираться.

Семёнов покорно принялся звонить секретарше Кате.

Катя любила тех, кто делал ей хорошее. Когда ей кто-то делал что-то плохое – например, звонил с проходной и просил пропуск, она была расстроена.

– Лёша, почему у тебя не работает пропуск? – с плаксивым французским акцентом спросила Катя. Её возмущало само несовершенство мира, где пропуска перестают работать и поэтому работать за них должна теперь Катя. Катя была слишком красивой и духовно развитой для этого. Она была Хорошей девочкой.

– Я за клубникой для Инессы ходил, – метко парировал претензию Семёнов. Он знал, что Катя обязательно зайдёт в видеотеку, чтобы получить свою порцию сладкого.

– Лёша, ты такой милый! Мы тебя все любим! – Катя записала на сегодня Семёнова в Хорошие мальчики и выписала ему временный пропуск.

Так Семёнов понял, что любовь, как и пропуска, бывает временной и декадной.

Инессу Павловну совсем разморило от любви и дешёвого вина.

Семёнов в такие моменты боялся женщин.

Он знал поговорку «утро вечера мудренее» и помнил, что за вечерние шалости властных, но плохих девочек, с утра придётся расплачиваться мальчикам. Причём всем вместе, независимо от того, кто чего делал, или даже подумал.

Поэтому он быстро забрал диск с материалами и удалился.

Милки не было на рабочем месте. Семёнов обрадовался, что сможет спокойно скопировать материалы на компьютер и потом сделать ей сюрприз.

Однако, не тут-то было. Если бы в рассказах о любви всё было так просто, то их не писали бы.

Что-то случилось с диском и достать материалы не было никакой возможности. То ли он был неправильно отформатирован, то ли вышел из строя.

Пришлось Семёнову идти на поклон в технический отдел.

Там Семёнов мог бы легко решить проблему с диском, но проблема была в Маше.

Маша была единственной девушкой в техническом отделе. Она была лицом отдела, а также другими его частями тела, многие из которых были весьма выдающимися.

Маша не хотела быть Плохой девочкой. Она хотела в отпуск, замуж и работу, никак не связанную с компьютерами и нудными мужиками, которые вечно говорят о чём-то техническом, хотя явно имеют ввиду секс.

Маша считала, что о сексе надо говорить прямо. Секс для молодой девушки гораздо интереснее, чем архитектура локальных сетей или даже различия базовых пакетов бюджетных версий автомобилей.

К сожалению, девушкам неприлично признаваться в своём интересе к сексу, поэтому Маша притворялась застенчивой дурой – так ей было спокойнее.